Тара улеглась рядом с Карлин. Глаза её были закрыты. Поэт подумал, что подругу из-за нервного потрясения склонило в сон. Ведь так уж мы устроены. Когда всë слишком плохо, нам хочется сбежать от самих себя и забыться сном. Иорик достал из сумки тёплый плащ, чтобы укрыть её, но, как оказалось, она не спала, а просто размышляла.
— Извини, я думал, что ты уснула. Во всяком случае, держи плащ. Холодно же… — замер тот рядом.
— Собирайся, — безэмоционально ответила ведьма. — Нужно привязать аккуратно тело Карлин позади седла. Поедем галопом в сторону столицы. Потом я смогу сделать портал. У нас мало времени.
Поэт не понимал, к чему в их случае такая спешка, но решил задать вопросы чуть позже.
Они с большим трудом смогли зафиксировать окоченевшее тело так, чтобы не повредить его. И выдвинулись в путь. На протяжении всей дороги волшебница то и дело создавала магические проходы, чтобы ускорить их перемещение. Постоянное молчание сильно действовало на нервы Иорика Бэбкока. Он не выдержал.
— Тара, ты ничего не хочешь мне сказать? Ты ведь явно что-то задумала? Я же твой друг. Имею право знать.
— Я хочу оживить Карлин.
У поэта отвисла челюсть.
— Как? Разве это возможно?
— Да. Я слышала о таких случаях. Правда, все они происходили в тëмные времена, когда сëла и города наполняли чëрные колдуны с продажными шлюхами-демонами. Говорят, что если после смерти не успевали пройти сутки, то такого человека могли вернуть к жизни.
— А… А что для этого требовалось? Не всë же так просто.
— Ты прав. Для ритуалов оживления приходилось приносить много невинных жертв. Но я, конечно же, ничего подобного делать не собираюсь. Просто хочу выяснить. В ковене могут быть и другие данные. Поэтому нам надо спешить. Я не могу позволить себе отпустить Карлин так просто. Смириться — это не мой вариант. Я надеюсь, что есть какой-то способ. Не знаю… Например, заменить её жизнь на свою. Отдать душу в залог демонам. Что угодно. Просто это держат в тайне. Но директриса Эрлин наверняка что-то знает. И я заставлю её сказать. Она увидит моё горе, и у неё не будет выбора.
— Тара, — Иорик взглянул на неё, — я полностью на твоей стороне. И поддерживаю тебя. Помогу, чем смогу. Но… Ты ведь понимаешь, что может случиться так, что ничего не выйдет? Если бы каждый мог воскрешать близких, то все бы так делали. Вряд ли ваша Эрлин может знать что-то такое, что нам поможет.
— Заткнись, Бэбкок! — огрызнулась подруга. — Я же сказала, что всë получится! Маги действительно могли воскрешать людей. Значит, и я смогу. Я найду способ.
— А если тебе для этого придётся кого-то убить? Например, невинных детей для ритуала? Что ты это сделаешь? — бесстрашно парировал поэт. — Или, может, ты меня в крысу превратишь, что я посмел открыть рот? Так вот знай, я тебя не боюсь! Я, наоборот, хочу помочь! А ты сейчас в таком состоянии находишься, что совершенно не соображаешь.
— Прости, Иорик, что я так грубо тебе ответила. Да. Я сейчас с трудом могу контролировать себя. Но… Слушай, я не знаю. Не буду я убивать детей, конечно. Однако способ какой-то подыскать придётся. В любом случае, я чувствую, что Карлин умерла по ошибке. Боги что-то напутали, будь они неладны. И я это исправлю. Я правда верю в это. А иначе без этой веры я сама сброшусь с обрыва. Ты понимаешь меня?
— Да, — вздохнул тот.
Глава 22
Только к утру удалось Таре и Иорику добраться до границ Остбона. Лошадь волшебницы полностью выдохлась, она едва передвигала ногами после безумной ночной скачки. Только выносливый осëл поэта всë ещё держался. Он крепкими шагами продолжал идти вперёд. Весь его твердолобый, самодовольный вид говорил о том, что ослы куда мудрее и сильнее любого жеребца.
Перед друзьями, еще не в успевшем полностью рассеяться тумане, вырисовывались высокие башни старинного имения. Студенты и педагоги сладко нежились в своих постелях. Волшебные твари, служившие ковену, тоже мирно посапывали в своих норах неподалëку.
Когда путники приблизились, Тара с помощью заклинания открыла дверь в невидимой защитной стене. И они оказались на территории магической школы. Сначала чародейка с Иориком отвели однокопытных товарищей в местную конюшню, простирающуюся в форме прямого угла. Они вычистили шкуры животных от грязи и насыпали им овса. Во время этих занятий Тара понемногу успокаивалась и приходила в себя. Ей необходимо было показать директрисе свою здравую серьёзность. Чтобы она увидела разумное горе пред собой, а не обезумевшую девушку.
— Ты готова? — спросил её Бэбкок, ополаскивая руки в ведре со студëной водой.
— Да, — девушка окунула голову в ведро целиком и вытерлась рукавом. — Иорик, ты ведь будешь мне помогать её убедить?
— Постараюсь, Тара. Большего обещать не могу.
Они отвязали уже немного посеревшее тело Карлин. Поэт поднял труп на руки и направился следом за ведьмой. Им не хотелось попадаться к кому-либо на глаза. Настроения для объяснений ни у кого не было. Да и их бы вряд ли бы поняли. А работники школы уже проснулись. В коридорах засияли свечи на люстрах. Повара разжигали печи, чтобы начать готовить завтрак студентам и учителям. Помощники магов подготавливали кабинеты для занятий по колдовству. Поэтому Тара сделала портал, который сразу же вывел их на балкон директрисы. Ей было страшно и жутко неловко врываться к леди Эрлин вот так. Но смерть сестры всë же пугала её куда больше. Поэтому ведьма решила не обращать внимание ни на какие условности.
Тара постучала в стеклянную дверь, украшенную по бокам дубом бирюзового цвета. Шёлковые занавеси с вышивками из золотых нитей разъехались по углам. Директриса была не в ночном костюме, а в синем платье для приёмов, что было весьма странным в столь ранний час.
— Не заперто. Входите, — она пригласила их жестом руки.
Девушка придерживала дверь, пока Иорик вносил труп Карлин внутрь.
— Можете уложить её на диван для гостей, — Эрлин кивнула в сторону.
Поэт направился к дальней стене, где стоял жëлтый мягкий диван с серебристыми ножками.
— Вы нас ждали? — уставила на неё непробиваемый взгляд Тара.
— Да. Сегодня во сне я увидела смерть твоей сестры. И я догадалась, что ты явишься ко мне. Уж больно хорошо я знаю твой характер, Тара. Ещё с тех времен, когда ты была непоседливой девчушкой. Когда тебе говорили, что что-то делать нельзя, то ты тут же шла и делала это, — Эрлин тяжело вздохнула. Она подошла к Карлин и уселась на край дивана рядом. Директриса с печалью в глазах на неё взглянула. — Очень жаль, что множество замечательных людей сгинуло из-за возрождения Узгулуна. Очень жаль. Карлин была возрастом примерно с мою дочь Авонмору. Они обе слишком молоды, чтобы умереть. Но, увы… Такую судьбу нам отвели на небесах. Мы здесь безвластны, — она поджала морщинистый подбородок, и на том образовалась испещрëнная бороздами вмятина.
— Хватит, леди Эрлин. Просто прошу вас, расскажите мне всë, что вам известно о воскрешении. Мы ведь обе знаем, что это возможно. Мне нельзя больше терять времени. Нужно действовать! — резко заявила гостья.
— Воскрешать нас, смертных, могут только демонические твари или ангельские создания. И вернуть человека из мира мëртвых можно успеть только впервые сутки. За это время душа покойного еще окончательно не забудет свою прежнюю жизнь. Так как мир наш создали всë же небесные прародители, то демонам, чтобы попасть в чертоги Терминаса, так называемого пограничья между нашими миром и миром мëртвых, придётся сильно попотеть. Для них Терминас закрыт. Ведь демоны часто воруют души, находящиеся вне тела. Для них это лëгкая нажива. Поэтому, чтобы очутиться в пограничье, им самим придётся пройти множество препятствий. Следовательно, за такую работу они возьмут в залог и твою собственную душу и потребуют от тебя также множество человеческих жизней. И я знаю, что ты на это не пойдёшь. Как бы ты ни любила свою сестру, ты всë равно не станешь убивать невинных существ. Так что этот вариант отпадает.
— А как договориться с ангелами?
— Никак, — улыбнулась грустно директриса. — Ангельские создания отвечают за смерть. А не демоны. Не забывай этого. И ни один ангел не нарушит своей работы. Они неподкупные, в отличие от демонов.
— Но вы же сказали, что с помощью их силы это возможно, — Тара сжала в волнении руку в кулак.
— Девочка моя, это очень редкий случай. И… Я не думаю, что должна тебе это говорить, — Эрлин опустила глаза. — Ты можешь наделать кучу ошибок. Непоправимых ошибок…
— Но… Вы же меня хорошо знаете! — вскрикнула ведьма.
— Вот именно. Слишком хорошо знаю. Поэтому так и говорю, — директриса поднялась с места. Лицо её приняло полный оттенок серьёзности. — Только поклянитесь мне, что никому не расскажете, что я вам сейчас поведаю.
— Клянусь, — отозвался Иорик.
— А… Ну а друзьям-то можно? Нет?
— Каким друзьям, Тара? — Эрлин строго на неё взглянула.
— Как каким? Амелии, Конраду и Грегори. Ну и Карлин, само собой, когда я её верну. Им-то можно будет знать? Я от них не умею ничего скрывать. У меня не получится соврать. К тому же они видели, что Карлин умерла. Как я им должна потом объяснить её воскрешение?
— Хорошо, — тяжело вздохнула женщина. — Поскорее бы уже уйти на покой. Что-то я уже не в том возрасте, чтобы волноваться, — она налила воды из кувшина в маленькую чашку и отхлебнула. — Тара, наши вороны принесли мне плохие вести. В Остбоне назревает бунт. Многие вилланы недовольны правлением короля. Мужчины то и дело гибнут в сражениях. Некому обрабатывать земли и ковать железо. Многие дома опустели. И вы, возможно, не знаете, но Его Величество теперь вурдалак. При осаде Килна его обратил кто-то из союзников. Видимо, не было другого выбора. А вы понимаете, как народ относится к вампирам. Одно дело временно объединиться с ними для всеобщей выгоды, но другое дело, когда на престоле Дормана восседает кровопиец. Людям страшно. Они устали от битв и поражений.
— А… Подождите… Как? Но ведь милорд, наоборот, всë делает для всеобщего будущего. Почему они так!? Никто другой лучше бы на его месте не справился с государственным управлением. Неужели вилланы не понимают, что сейчас всем тяжело? Не только им.