Всех на заднем сидении сморил сон. Вероника шумно сопела, запрокинув голову назад. Лиза уронила голову ей на плечо, а Алексей упёрся лбом в маленькое заднее окно. Под носом на стекле появлялась и тут же таяла испарина.
Мы с графиней смотрели, как жёлтые фары выхватывают редкие снежинки и голые деревья, а небо впереди всё больше светлеет. До Владимира оставалось меньше часа пути.
Пока все спят, можно выяснить, кто такая эта графиня Екатерина Вдовина и что ей от меня надо. Но почему-то самому разговор начинать не хотелось. А Вдовина ехала молча, вцепившись в руль. Машину мотало уже куда меньше.
Если я сейчас полезу к ней с неудобными вопросами, велика вероятность, что она просто замкнётся. Надо её спровоцировать.
Я нарочито повернулся к ней корпусом, отчего кресло подо мной издало предсмертный скрип, и уставился на её грудь. Отличную, кстати, грудь. Уверен, даже без корсета она имеет идеальную шарообразную форму, упругость и мягкость. Бледная кожа в темноте казалась фарфоровой, а рыжие локоны — медной гривой. Платье чуть испачкалось. И как она умудрилась протащить моё тело от входа в цех в сам цех? Пусть это всего десяток метров, но для хрупкой девушки среднего роста протащить меня, весящего двести килограмм… Подвиг.
Наконец, она почувствовала мой взгляд и яростно зашипела, стараясь никого не разбудить:
— Эй, какого хрена ты делаешь⁈
— Ты? Разве мы перешли на «ты»?
— Да, ровно в тот момент, как ты начал нагло пялиться на мою грудь!
Я пожал плечами, ответив:
— Я предупреждал.
— Чёрт, — сжала она руль, покраснев, — если бы я знала, что у тебя, Дубов, такие хамские манеры…
— То что? — подтолкнул её.
— То десять раз бы подумала, стоит ли с тобой связываться!
Есть контакт! Посмотреть на сиськи девушки, чтобы её разговорить, всегда работает. Если, конечно, не начинать извиняться и лебезить, мол, меня не так поняли. Нет. Тут надо переть напролом!
— Я тебе не навязывался, — снова пожал плечами. — Это ты ко мне неровно дышишь. С той самой встречи в Духовном пространстве.
— Что⁈ — Её возмущению не было предела. Она посмотрела через зеркало заднего вида назад. Троица мирно спала. — Говори тише! Эта, с синими глазами, кажется, меня не вспомнила, да?
Я оглянулся на Веронику. Она сонно почавкала губами, будто услышала, что разговор идёт о ней, и снова засопела.
— Она видела тебя всего пару секунд и в темноте. Но достаточно того, что я помню. И помню, как ты вышвырнула нас оттуда.
— И чуть сама не умерла при этом, — зло буркнула девушка. — Во второй раз. А сегодня был третий. Точнее, вчера. Угораздило тебя здесь встретить…
— Кто ты такая?
— В смысле?
Я пристально посмотрел на девушку. Она явно чувствовала мой взгляд, но встретить его не спешила.
— Ладно, не хочешь — не говори, — хмыкнул я. — Сам угадаю. Ты — Саранча.
Она дёрнулась, и её лицо перекосилось, будто я ударил её по заднице плетью.
А? Да ладно? Неужели угадал?
Глава 11
Графиня повернулась и попыталась прожечь взглядом дыру у меня между глаз. Я даже подумал, что сейчас она снова запустит духовной иглой, и на всякий случай создал вокруг головы защитную сферу. Правда, при этом тело пронзила такая боль, что я сразу об этом пожалел. Лучше бы духовной иглой разок получил, чем это. Видать, мои мана-каналы, по которым протекала и духовная мана, восстановились не до конца.
Сзади вдруг послышался зевок, и между нами высунулась сонная мордашка Вероники.
— Господин, а мы уже приехали? — протирая кулачком глаза, спросила синеглазка.
А мы и правда подъезжали к городу. Показались первые окраинные дома — небогатые, старые избушки простолюдинов. Мы переглянулись с графиней Вдовиной, и я мысленно пообещал ей продолжить этот разговор позже.
— Я — не она, — только уголком губ прошептала Екатерина и отвернулась.
Нет, что-то здесь было, что-то я нащупал…
Владимир оказался небольшим губернским городом. Здания невысокие, узкие улицы пусты в предрассветный час. Проехали его насквозь за полчаса и выбрались на другую окраину. Там, на берегу Клязьмы, находился небольшой судоремонтный завод, где и прятался Розен.
Его звали Арсением. Максимально странный выбор имени. Родители его, что ли, не любили?
Тёмные громады завода были обнесены бетонным забором. Сейчас, утром, оттуда не доносилось никаких звуков, но на вышках и на входе у шлагбаума стояли охранники. Чтобы не привлекать внимания, мы оставили нашу машину в лесу возле дороги за несколько километров от этого места и дошли пешком. Хорошо, что девушки захватили не только обувь на высоких каблуках, но и практичные ботинки и сапоги, как, например, Лиза. Высокие, до колена, они обтягивали её стройные ноги, придавая пепельной блондинке вид одновременно боевой и сексуальный.
Притаились на опушке. Графиня Вдовина сделала солидный глоток из своей фляжки, после чего поделилась со мной. Я не стал отказываться. Чем быстрее восстановлюсь после схватки с ней же, тем лучше.
Сейчас, в предутренних сумерках, наши силуэты потеряли краски и рассеялись на фоне голых деревьев. Ну и плюс змеиный пояс помогал. Нас не замечали.
— Ты левого, я правого, — сказала шёпотом Екатерина.
Я кивнул и сосредоточился. Духовная игла после боевой практики получилась почти идеальной. Метнул свою одновременно с графиней, и на вышках разом упали оба часовых.
Вышли из леса и внаглую направились ко входу, перегороженному шлагбаумом. Двое охранников тут же вздёрнули автоматы и направили на нашу четвёрку. Почему четвёрку? Потому что я и три девушки. А вот Алексей…
Один из охранников, бородатый, словно отшельник или пират, громко сказал:
— Вы кто такие? Мы вас не звали! Идите на…
Договорить он не успел. Сзади появился Верещагин и коснулся руками сразу обоих охранников. Его ладони расплавились, словно масло на солнце, и растворились на лицах врагов. Жидкость, в которую они превратились, переливалась, будто жидкая радуга, и текла ручьём. Проникла в ноздри и рты, и бандиты начали задыхаться. Через минуту они уже лежали на земле.
— И давно ты так умеешь? — удивился я, протягивая ему его маску.
— Всегда умел, просто не знал об этом, — пожал плечами Верещагин, а я только головой покачал.
Да, дела…
Так мы проникли на территорию судоремонтного завода. Вскоре стало ясно, почему никаких звуков не доносилось из-за забора. Верфь не работала и использовалась как склад для контрабандной продукции. Повсюду стояли ящики и контейнеры. Из некоторых пробивались лучики света, а иногда доносились шлепки, удары и сдавленные крики. Видимо, их использовали не совсем по назначению.
— Какой кошмар… — прошептала Лиза, когда мы спрятались за контейнером от проходящих мимо громил с оружием. Они весело обсуждали, как у кого-то хрустели пальцы. Уроды моральные. — И с этими людьми связался мой отец… Боже, это была огромная ошибка.
— Я думал, ты догадалась об этом, ещё когда тебя похитили, — хмыкнул я.
— Господин, там! — чуть громче, чем надо, шепнула Вероника.
В проход между контейнерами входил охранник с кобурой на поясе. Он услышал шёпот Вероники и взглянул в нашу сторону. Однако я успел задействовать змеиный пояс на полную, и он нас не заметил. А вскоре забыл, что ему что-то послышалось, и прошёл мимо. Как раз вовремя. Пояс начал перегреваться.
— И где нам искать Розена? — спросил Верещагин, когда охранник ушёл, а мы перебрались в более укромное место. Спрятались за деревянными ящиками у забора.
— Где-то, где открывается вид на всю территорию, — отвечал я, глядя в сторону реки. — Например, вон там.
В указанном мной направлении стояло большое здание высотой с четырёхэтажный дом, обитое листовым железом. Скорее всего, это был ремонтный цех для кораблей или пароходов, ходивших по Клязьме. Когда-то. Там светилось несколько окон под крышей.
Я наметил маршрут через территорию завода. Минуем склад под открытым небом, зайдём в небольшое здание, выйдем с другой его стороны и проникнем через небольшую дверь в ремонтных цех. А там сориентируемся на месте. Надеюсь, людей Розена там будет значительно меньше.
Двигались короткими перебежками от ящика к ящику, от контейнера к контейнеру. На середине пути чуть не попались. За углом вдруг оказался охранник с собакой на поводке. Довольно крупной овчаркой. Едва я выглянул, как она повела носом в мою сторону. Зараза, почуяла. Дал сигнал остальным переждать, а сам прикрыл глаза и послал маленькую духовную иглу в псину.
Раз.
Собака взвизгнула от боли и натянула поводок.
— Ай, твою мать, Таша, ты сдурела, что ли? — мужик пытался успокоить заволновавшуюся собаку.
А я послал ей ещё несколько игл.
— Твою мать! Руку оторвёшь!
— Эй, что там такое? — донеслось из другого прохода.
— Да Таша будто сбрендила. Опять, что ли, блохи кусают? Вроде недавно обрабатывали. Уведу её в конуру пока что, а то покоя не даст, — отвечал первый охранник.
— Давай, а то Розен ждёт важную поставку, так что надо начеку быть.
— Да знаю я…
Судя по звукам, охранник и постоянно лающая псина отдалялись. Вскоре мы продолжили путь. Снова от контейнера к контейнеру, от ящика к ящику. Забрались в самый центр складского лабиринта.
Мы шли цепочкой, прикрывая друг друга. Я по мере возможности использовал артефактный пояс, но он опять начал перегреваться. Я хоть и оделся полегче поле визита в гостиницу в Москве, но всё равно припекало. Да он так наверняка и испортиться может.
Вдруг под ногой что-то сочно хрустнуло. Ветка? Откуда здесь ветка?
Не успел взглянуть себе под ноги, как округу огласил вопль боли.
— А-а-а! — хрипло кричал какой-то припорошенный снегом забулдыга. — Нога! Моя нога! — А после, увидев меня, возвышающегося над ним, сменил пластинку: — Чужаки! Здесь чужаки!
Я склонился и коротким ударом вырубил тощего алкоголика, которому наступил на ногу так, что сломал её. А алкоголик, потому что рядом несколько пустых бутылок валялось. Прислушался, не вызвал ли крик тревоги. Из соседнего ряда, скрытого двумя ярусами деревянных ящиков, донеслось: