Барон Дубов 9 — страница 23 из 43

Я тем временем прикрыл глаза и использовал магическое зрение. Как и думал, магический фон от артефактов забивал всё вокруг и мешал видеть ману противников. Зато я отлично ощущал яркие точки от сфер Лизы. Вот один маленький рой, вот второй. Оба кружили по небольшим орбитам. Я сконцентрировал одну духовную иглу и послал в центр одной из орбит. Потом ещё несколько, вызвав небольшое жжение в мана-каналах. Зато сферы разлетелись в стороны, а пушка перестала стрелять. Так же поступил и со вторым стрелком. Убил его парочкой духовных игл.

— Так-то лучше, — произнёс я, открывая глаза. Крупный калибр больше не лупил по нам. Но это временно, стрелков скоро заменят водители машин. — Лиза, вы… а, ты уже.

Я хотел попросить девушку выдать максимум, но она уже призвала две дюжины сфер, готовых к атаке.

— Ладно, тогда сейчас будем прорываться к… да блин!

Перелетев машину, в снег упало несколько гранат.

Глава 13

Гранаты имеют свойство взрываться. Для этого их, в общем-то, и придумали. Закинуть врагу под ноги и смотреть, как его кишки разлетаются по окрестностям, липнут на окна, повисают на деревьях. Принцип действия у гранаты такой же, как у взрывного зелья.

Только зелье просто взрывается, и основной урон наносится ударной волной в довольно небольшом радиусе от эпицентра. Можно подумать, что стеклянные осколки ранят, но это не так. От взрыва они получаются такими мелкими, что существенного вреда не наносят. Даже самый простой защитный артефакт спасёт от них. Основной плюс зелья в том, что оно взрывается, как только нарушена целостность колбы. То есть сразу.

У гранаты всё немного по-другому. Да и устройство сложнее. Зелье залил да заткнул пробкой, добавив затем шприцом последний ингредиент. Граната же состоит из запала, взрывчатки внутри и оболочки с поражающими элементами. Квадратики такие, как на панцире у черепахи. Они-то и разлетаются при взрыве на много метров, пробивая плоть и нанося жуткие раны. А порой и конечности отрывает, если оказался рядом с гранатой. Жуткая штука, в общем.

Это нам преподаватель по оружейному мастерству рассказывал. Сам я гранатами не пользовался, кажется, ни разу. Против меня — бывало.

И вот сейчас три таких штучки тяжело упали в снег прямо в наше с девушками укрытие. Время горения запала не превышает пяти секунд. Несколько из них они летели. Чтобы вырастить большой щит-корневище, который закроет всех, понадобится секунды три-четыре. Которых, естественно, уже нет.

Так что я сделал то, чего сам не ожидал.

Выпустил из рук чёрную паутину. Три коротких плевка окутали гранаты мгновенно затвердевшей морёной массой. А потом три взрыва слились в один. Взрывная волна впечатала нас в днище бронемашины. Но паутина, хоть и разлетелась на куски, погасила скорость осколков. А от остального спасли защитные артефакты. Правда, что у меня, что у девушек на плёнках начали появляться и расползаться рваные дыры.

Тем временем стрельба продолжалась. Дом обстреливали, а он отстреливался в ответ. С обеих сторон огонь стал уже не таким интенсивным. И там, и там были потери.

А к нам с двух сторон приближались вражеские бойцы. Хотели проверить, как сработали их гранаты. Хотя наверняка по взрывам догадались, что не очень.

— Идти сможете? — спросил я девушек, раздавая им новые защитные артефакты. Последние три. А я обойдусь как-нибудь. Сверху ещё насыпал горку жёлтых камней. Одноразовые защитные артефакты, но когда их много…

— А? — громко переспросила Вероника. Её оглушило сильнее всего, видимо. — Господин, я вас не слышу! Этот звон…

— Они живы! — раздался громкий крик с правого фланга. Довольно близко.

— Добейте выживших! — отвечали с другой стороны.

Дерьмо.

— Так, будем прорываться в дом, — быстро заговорил я. — Здесь нас или гранатами забросают или магией.

— А Алексей? — встревожилась Лиза. — Он же где-то там.

— Он взрослый мальчик, который сам бросился в бой. Выживет. Может, он уже в доме.

— А, чёрт! Отвали от меня, мразь! — сурово прокричал какой-то мужик. Видимо, до него Верещагин добрался. — А-а-а, бл*ть! Уберите его!

Я быстро перезарядил револьвер, а Вероника зарядила барабан морозными зарядами. То же самое она проделала для патронов рыжей.

Враги с двух сторон появились одновременно. Но мы их ждали. Едва их головы показались в щелях между корпусом машины и воткнутыми в землю круглыми щитами, как мы открыли по ним огонь. Я стрелял в правого, а графиня в левого. Дополнительно противников атаковали сферы Лизы. Наши выстрелы взорвались морозом Вероники, и врагов сковало льдом. От действия холода их спасли артефакты, поэтому, сбив лёд, они отступили за машину.

Теперь нас разделяла только толстая броня боевой техники. На это я и рассчитывал.

Как следует накачав маны в ноги, я со всей дури пнул в днище авто. Отлетели какие-то запчасти, а автомобиль пропахал снег на два метра. Наше убежище перестало существовать. Но и два бойца противника отправились в полёт. Они в одну сторону, оружие — в другую.

— Вперёд! К дому! — заорал я.

Мы оббежали машину справа. Со всех сторон по нам начали стрелять, но защитные артефакты девушек держали удар. Я бежал первым, графиня прикрывала с тыла, а посерёдке — Вероника с Лизой. Лиза запускала свои сферы, которые с хищным жужжанием уносились к врагам, а синеглазка дополнительно заряжала их холодом.

— Попробуй создать ледяной щит! — на бегу посоветовал я, открыв огонь из револьвера по машине справа.

— Поняла, господин! — откликнулась девушка.

Щит у неё и правда получился. Небольшой и круглый. Едва она создала его, как в него вонзилось несколько пуль, окатив меня с головы до ног ледяной крошкой.

Мои же выстрелы по машине возымели отличный эффект. Вместо боевого транспорта теперь красовалась гора льда, ощетинившаяся морозными иглами. А водитель, перелезший на место стрелка, стал похож на подушечку для иголок. Столько сосулек его пронзило.

Графиня выпустила весь барабан своего револьвера в машину слева. Артефактные пули пробили броню и взорвались внутри электрическими разрядами и холодными всполохами. Из смотровых щелей и из люка сверху вылезли ледяные торосы. Некоторые из них оказались окровавлены.

Остальные враги сразу попрятались в укрытия, но их тут же выкурили сферы Лизы, которые только этого и ждали. Шаровые молнии носились над их головами, жалили разрядами и ослепляли.

Я опустошил барабан своего револьвера, но убить смог всего одного автоматчика.

Всё-таки враги были вооружены отлично, а вскоре ещё и надели защитные очки. Теперь свет от сфер Лизы им был не страшен, а с электрическими ударами справлялись защитные артефакты.

Мы тем временем преодолели половину пути до входа в особняк. Впереди приближался пустой фонтан, в котором засели четверо врагов. Плюс те двое, которых откинуло машиной запрыгнули за толстые бортики. Всего шестеро.

На миг в сознании скользнула мысль, что это точно люди того, кто убил моего отца. Он всегда посылал шестёрки убийц. Шестеро напали на академию, шестеро напали на меня и Императора с Павлом во время охоты под Питером. И здесь снова они делились на шестёрки. Видимо, такая тактическая единица. Правда, в этот раз враг послал сразу несколько таких единиц. Как минимум три, но мне думалось, что больше.

Я бежал первым, поэтому основной огонь принял на себя. Защитный артефакт окончательно истощился, и пули забарабанили по морёной плоти. Плюс прилетело несколько магических атак, но я вобрал их в браслет на руке. Те, что смог. Одну пропустил, и на груди появились глубокие порезы. Было больно. А будет ещё больнее, когда выйду из Инсекта.

Ладно, посмотрим, что вы на это скажете!

Продолжая бежать по утоптанному снегу, начал копить заряд молнии в правой ладони. Пистолет я уже убрал в кобуру, потому что перезаряжать его было некогда.

— Господин, я помогу! — крикнула Вероника и запрыгнула мне на спину, надавив грудью на затылок.

Приятно, чёрт возьми, хоть и не вовремя.

А потом я понял, что она хотела сделать. По руке прополз заряд холода и соединился с молнией между пальцами. Та сменила цвет с жёлтого на синий.

И я шарахнул морозной молнией прямо в фонтан.

Получилось прикольно.

Воздух разорвал оглушительный гром, туго ударив по ушам. Впившись в борт, молния разбила его в щепки, расцвела бутоном из разрядов и мгновенно замёрзла. Застыла, связав собой сразу всех шестерых противников. Некоторых ещё и в воздух подняла. Они висели, лежали и пытались отпрыгнуть. И их продолжало бить током, а они ничего не могли с этим поделать.

Мы пробежали мимо причудливой скульптуры из ледяной молнии и вмёрзших в неё людей и оказались возле крыльца. Широкая деревянная дверь распахнулась, навстречу нам выскочили несколько слуг с автоматами в руках. Под их прикрытием мы вбежали в дом, и они тут же закрыли дверь обратно, потеряв при этом одного бойца. Нападающие очухались после грома и нашпиговали бедолагу пулями.

Внутри особняка было темно. Роскошная мебель разбита и свалена в баррикады возле окон, горят всего несколько свечей и керосиновых ламп, в стенах дыры от пуль, дорогая мраморная лестница на второй этаж наполовину разбита. Защитников особняка было много. Слуги и охранники в форме с гербом Верещагиных — с простым огнестрельным оружием и почти без брони. Последняя была только у некоторых. Видимо, личных охранников барона.

Особняк, похоже, атаковали с самого утра. Повсюду встречалась кровь, а воздух полнился стонами раненых. Те, кто мог, отстреливались через окна.

Да, так себе обстановочка.

— Кто вы такие? — спросил высокий мускулистый мужчина в броне и с винтовкой. К винтовке был примкнут штык из трабелуниума.

— Мы пришли спасти барона Верещагина, — сказал я.

— Да? Да вам самим спасение не помешает!

Вдруг один из слуг с дымящимся автоматом в руках закричал:

— Дмитрий Никитич! Они отступают!

Мужчина с суровым лицом, командир обороняющихся, сплюнул.