Пожалуй, я даже понимал, почему она захотела оказаться рядом со мной. У нас было одно сходство. Мы оба — полукровки. На самом деле, полукровки в Российской Империи — обычное дело. Просто полукровки вроде меня — редкость. Огр и человек — уж слишком странный союз. Страннее только Саранча и человек.
Вот только я умел с этим жить, а графиня — нет. Своей второй половины она боялась. Может, даже ненавидела её. Поэтому и потянулась ко мне, пытаясь таким образом разрешить внутренний конфликт.
Ну это я так. Просто размышляю и предполагаю, а жизнь может повернуть всё иначе. Пока что я не против, чтобы Екатерина была рядом. Её духовная сила может оказаться очень полезной — не хуже Инсекта. Мало кто умеет защищаться от духовных атак.
Из размышлений меня вырвало ощущение неправильности. Я даже не сразу понял, в чём дело. Вроде передо мной шёл обычный коридор со светлыми стенами. По потолку и стенам ползли пушистые украшения и гирлянды. Коридор пересекал частокол солнечных лучей справа, а слева торчали, словно почки на ветках, круглые ручки на дверях.
А, стоп! Какие, на фиг, украшения? Откуда они тут взялись⁈
Я обернулся, заглянул в одну из открытых комнат, потом дошёл до лестничного пролёта. Украшения были повсюду! Спустившись на первый этаж, услышал женские голоса и вышел в холл.
А там стояла огромная четырёхметровая ёлка! Её в свою очередь облепили девушки, наряжая пушистое дерево со всех сторон.
— Вы что творите? — возмутился я такому беспределу.
— Мы наряжаем ёлку, господин! — выглянула из-за дерева синеглазка в красной шапке с белыми узорами.
— Новый год же на носу, Ваше Благородие, — подмигнула Морозова, опоясывая гирляндой нижние ветви. — Вот я и распорядилась украсить поместье к празднику.
— Новый год? — удивился я. Нет, я в курсе, что он скоро. Но насколько? — А какое сегодня число?
— Тридцатое! — отозвалась сверху княжна Онежская.
Она стояла на высокой стремянке и пыталась с помощью Агнес насадить на верхушку белую с голубым звезду.
Офигеть. Тридцатое! Я думал, есть ещё в запасе пара дней. Совсем потерялся во времени, пока зелье готовил. Что ж, почему бы и нет?
Агнес стояла внизу, а её удлиннившиеся руки вытянулись вверх. С их помощью княжна и устанавливала большую такую звезду.
— Не дёргай руками… — почти пропела Василиса, опасно качаясь на стремянке.
— Да я же ничего не вижу отсюда… — жаловалась гоблинша.
Лакросса и Вероника украшали ёлку снизу, а Лиза держала стремянку с покачивающейся княжной. К слову, у них у всех было что-то новогоднее в одежде. У кого шапка, у кого юбка с узорами из снежинок, у кого красные сапожки и тому подобное. Лакросса так и вовсе жирно намазала румянами щёки, отчего стала похожа на сексуальную, подкачанную клоунессу в соблазнительно короткой юбке. Они вообще все были в юбках. И мне снизу прекрасно были видны белые кружевные трусики Онежской, стоявшей на стремянке. Она ещё и ноги раздвинула, перекинув их через верхушку лестницы, чтобы удобнее было стоять.
Ух, с трудом глаза отвёл! Что-то изголодался я по женщинам. А ведь скоро ещё и усиливающее зелье пить. После него вообще рискую с ума сойти, наверно.
— А можно с вами? — робко спросила, спускаясь по центральной лестнице, графиня Вдовина.
Среди её рыжих кудрей сверкнули серьги в виде алых новогодних сосулек. Выглядело это здорово.
— Конечно, — хором ответили девушки. Сдружились за время тренировок.
— Бери стремянку и помоги мне с гирляндой, — указав в сторону, где стояла стремянка поменьше, произнесла Марина. — Слуги заняты украшением дома и приусадебного сада, так что нам досталось самое весёлое!
Графиня с готовностью взяла стремянку, поставила её и полезла наверх.
— Коль, подай ей, — протянула провод с цветными лампочками Морозова. Графиня не могла сама дотянуться, так что я подошёл и передал ей конец гирлянды. Ненароком заглянул под просторную майку, под которой скрывались литые груди.
Шикарное зрелище. Пожалуй, я тут останусь. Всё равно до вечера делать нечего.
— Готово! — спустилась сверху княжна, сиявшая от удовольствия, и приобняла меня. — Давно я так не веселилась.
— Ну, дело осталось за малым, — кивнул я в сторону почти голого дерева. — Осталось всего лишь украсить остальную ёлку.
Этим и занялись. Я вдруг ощутил, что праздник не за горами, и целиком отдался этому чувству. Предпраздничное настроение — штука такая. Его всё нет и нет, нет и нет, а в последний момент оно ударяет обухом по голове. Так что всей компанией мы с шутками и прибаутками стали украшать ёлку к завтрашнему празднику. Новый год наступит уже послезавтра. Надо спешить!
Я сам не заметил, как стал третьей стремянкой. На время, конечно. К тому же чувство, когда девушка крепко обнимает твою шею бёдрами, оказалось довольно приятным. Будоражащим даже. Да и удобнее так. Не надо постоянно спускаться и переставлять стремянку. К тому же я вешал шары и другие украшения на своём уровне, а девушка, сидевшая в тот момент на моей шее, — на своём.
На моём хребте успели побывать, пожалуй, все. Ну, кроме Агнес. Ей с её Инсектом это было незачем. И по-моему, это её малость расстроило. А так и Лиза успела на меня забраться, и княжна с её холодком, и Лакросса с Вероникой. Соседство с последней вышло особенно приятным, ведь её объёмная грудь порой ложилась мне сверху на голову, вызывая у меня улыбку, а у синеглазки смущённый смех.
Наряжать огромную ёлку оказалось делом небыстрым. Поэтому вскоре было решено прерваться на обед, где к нам присоединился Верещагин.
— Чего меня не позвали? — возмущался он. — Я всё утро один торчал в тренажёрном зале. Даже подумал, что забыли о тренировках, а вы…
— Ой! — хихикнула Агнес. — Прости, это всё Марина виновата. Она нас всех выдернула на украшательские работы.
— А чего сразу Марина? — возмутилась, скрестив на груди руки и надув губы, управляющая. — Я вас всех позвала, потому что мы в соседних комнатах спим. А барон Верещагин — ваш однокурсник, а не мой. Вот и позвали бы!
— Если вы будете драться, то я ставлю на Марину, — заявила Лакросса с другого конца обеденного стола.
— Пф, — фыркнула гоблинша, — если хочешь проиграть все свои деньги, то пожалуйста, ставь.
Незаметно за спиной Лакроссы показалась зелёная ручка и похлопала её по плечу, тут же умотав обратно к гоблинше.
— А? — обернулась Лакросса, ища того, кто её тронул.
— Борода! — показала язык Агнес и засмеялась. А вместе с ней и остальные.
И я не удержался, увидев рассерженное выражение лица оркессы. Оно смотрелось очень потешно из-за клоунских щёчек.
Но Верещагин был прав. Нехорошо получилось. Да мы и ещё кое-кого забыли. Так что после обеда этого упущение было исправлено в срочном порядке. Альфачик как угорелый носился вокруг ёлки, наматывая на неё пушистую игрушечную змею. Заодно и нас всех примотал. А Гоша свесился с потолка на паутине и сразу тремя парами лап развешивал игрушки, которые таскал из паутинного мешка. На голову ему, кстати, надели красную шапку Деда Мороза.
С животными сумятицы стало больше. Но и веселья тоже! Если не считать, что Альфачик чуть было ёлку не уронил. А падала бы четырёхметровая махина очень громко! Хорошо, что совместными усилиями поймать успели.
Хорошо было, весело. На лицах девчонок светились улыбки, даже вечно хмурая и недовольная чем-нибудь рыжая графиня расцвела и заливисто смеялась. А её волосы колыхались огненной гривой.
— Кстати, а о чём вы с утра болтали? — вдруг спросила княжна. — А то я видела вас в комнате у графини…
Екатерина вдруг умолкла и со страхом на лице взглянула на меня.
— Да так… — пожал я плечами, и девушка с облегчением выдохнула.
Да, надо было сказать, что не выдам её. Но я думал, что и так всё понятно.
— Домогался он её! — с той стороны дерева заявила Агнес. — Как пить дать домогался!
— У кого что болит… — с ухмылкой отозвалась Лакросса и подмигнула мне.
А остальные снова засмеялись. Даже графиня улыбнулась, будто специально подогревая молчанием любопытство гоблинши.
К вечеру всё было готово. Украсили не только ёлку, но и холл. Выглядело праздничное убранство просто великолепно. А на верхушке ёлки, под самым потолком, светилась магическим светом большая звезда.
— Эх, прямо как у нас дома, — улыбнулась Лиза. — Отец тоже каждый год ставит большую ёлку.
Раз с украшениями покончено, то самое время поужинать. А после него я собрал всех в столовой. Всех — это Верещагина, девушек, Петровича и Никона. Ну и Гоша с Альфачиком тоже были. Лютоволк шумно ел принесённую ему еду, а паук покачивался в гамаке из паутины под потолком, чем немало пугал проходивших внизу слуг. Но потом они видели на нём красную шапочку и успокаивались. А кто-то вообще додумался дать ему молочный коктейль. Членистоногий засранец его даже пил!
— Ладно, — с трудом оторвав от него взгляд, я начал совещание, — завтра будет непростой день. Утром я, девушки, звери и Верещагин…
— Почему меня после зверей поставили… — тихо возмутился он.
— … соберёмся в помещении архива возле новой Матери Леса. Я не знаю, как себя проявит зелье внешне, информации мало, но лучше подстраховаться. Графиня, вы останетесь здесь.
— Понимаю, — кивнула она, и мы обменялись красноречивыми взглядами.
— Когда мы выпьем зелье, то будем сильно фонить магией, а это может привлечь местных монстров. В округе их немного — в своё время мы хорошо постарались с отцом, перебив большую часть на охотах, — но они могли вновь расплодиться. Никон, ты и твои люди обороняете особняк. Слуги, которые могут держать оружие в руках и не мазать, пусть прикрывают огнём зениток и винтовок с крыши.
— Уж я постараюсь, чтобы они не мазали, — кивнул глава моего баронского войска. Хотя правильнее будет сказать войскушечка. Народу пока ещё мало. — Утром прибудет первая партия новенького оружия. Так что не извольте беспокоиться, Ваше Благородие, всё будет в лучшем виде!
— Очень на это надеюсь, — ответил я.