Девушки испуганно переглянулись, Алексей же смотрел из-за своей маски хладнокровно.
— Я готова! — первой опомнилась княжна, подставляя кружку, которые все принесли с собой.
— И я! И я! — доносилось от каждой девушки.
— Если я последний из рода… — тихо сказал Верещагин. — Наполни мой бокал… друг.
— Ну, понеслась, — крякнул я, разливая из глиняной чарки тёмно-коричневое зелье. Оно ещё больше настоялось, стало густым и почти чёрным с белыми прожилками.
Последним выпил я. Поэтому видел, как лица девушки кривились от боли, слышал, как они кричали, а затем их окутали желудёвые коконы. Только Верещагин стойко и молча перенёс эффект зелья.
А потом и меня накрыло волной дикой боли. Меня будто в вулкан окунули и хорошенько там поболтали. Всё тело словно объяло пламенем. Из спины начал появляться кокон.
Вдруг в моё сознание прорвался торопливый голос дриады:
«Коля! Ты слышишь? Наконец-то я смогла связаться с тобой! Это полный пи***ц! Дриады захвачены! Они восстали и подняли полчища монстров против людей! Я и другие дриады, сохранившие разум, пытались им помешать, но мы не смогли выстоять. Я отвела их от крупных городов, но теперь они преследуют меня! Без тебя мне не выстоять! Коля! Мне нужна помощь! Ты слышишь? Коля!»
Да твою ж мать… Хотел бы я ответить, но не мог. Кокон сомкнулся вокруг меня, и голос дриады исчез из головы. А потом темноту развеял яркий белый свет.
Глава 20
Кабинет князя Деникина
Примерно в это же время
Роскошная некогда мебель была поломана, большое зеркало в золотой оправе — разбито, а пол усеивали осколки. Убранство кабинета просто перестало существовать. Словно прямо здесь разыгралось сражение. Подтверждали это и пулевые отверстия в стенах, дереве и вообще где только можно. Будто из пулемёта целый короб высадили. Снаружи ещё доносились звуки сражения.
Князь Деникин сидел за обгоревшим столом, который был перевёрнут во время короткой схватки и затем поставлен обратно. Он взглянул на часы, что-то проверил в ящике стола, а затем вернулся к листку бумаги, на котором писал. Пышная борода его в одном месте была ровно обрезана очень острым предметом.
— Смотрю, подготовка к нашему плану уже на завершающем этапе… — просипел голос, и следом за этим из тени в углу появилась фигура в балахоне. — Ваше последнее интервью вызвало настоящий фурор в столице. Газеты с ним разлетаются как горячие пирожки, а люди не знают, чью сторону им принять. Императора или Светлейшего князя Деникина?
Тарантиус сделал несколько шагов, направляясь к единственному уцелевшему креслу.
— В этом и состоит наша основная цель, разве не так? — сухо спросил Деникин, оторвавшись от письма. — Осталось опубликовать мой манифест и можно начинать.
— Вы совершенно правы, — произнёс Тарантиус, опускаясь в кресло. Едва положив руки на подлокотники, он зашипел от боли — сухую ладонь порезал застрявший в дереве осколок трабелуниума. Вероятно, часть лезвия одной из прорвавшихся тварей. Князь тут же протянул пришельцу платок, которым тот обмотал порезанную ладонь. Белоснежная ткань пропиталась красной кровью.
«Всё же человек?» — мелькнула мысль в голове Деникина.
— Прошу прощения за это, — сказал он вслух. — Мы ещё не успели разобраться со всеми последствиями последнего нападения Саранчи. В этот раз они смогли прорваться за стены крепости. Мы до сих пор выбиваем последних тварей из подземных тоннелей.
В подтверждение его слов из разбитого окна донеслась глухая стрельба.
— Ничего страшного, — растянулись в улыбке иссиня-бледные губы из-под капюшона. — Скоро активность Саранчи пойдёт на спад. Я гарантирую это. Ваш враг будет атаковать ровно с той силой, которая необходима, Саранча не сможет прорваться слишком глубоко, чтобы не расстроить наши планы. Нам ведь не нужна разрушенная страна, верно, князь?
— Мне нужна Империя, и больше ничего, — сухо отвечал Деникин.
Вдруг тело Тарантиуса выгнулось дугой, бледные пальцы впились в подлокотники, окрашивая один из них выступившей сквозь платок кровью. Через секунду он вновь обмяк, и на бледных губах растянулась радостная улыбка.
— Наконец-то это случилось, — прошептал Тарантиус. — Знаете, князь, ваш сын был отличным подопечным. Он подавал большие надежды. Я скорбел о его гибели не меньше вашего, но благодаря ему скоро у меня будет новый ученик.
— Ученик? — хмыкнул Деникин.
Боль от утраты наследника на мгновение сковала горло.
— Подмастерье, союзник, адепт. Называйте, как хотите. Главное, что он будет намного… намного сильнее вашего сына. Так что его гибель не была напрасной. — Тарантиус вдруг поднялся из кресла. — Как бы то ни было, время пришло. Начинайте свой крестовый поход.
Князь ничего не ответил. Лишь слегка скользнул взглядом по окровавленному платку на ладони Тарантиуса. От гостя это не укрылось. Он развязал ткань и явил ладонь без следа каких-либо ран.
— Вы же не думали, что я вам его верну? — ухмыльнулся он, нависая над столом князя. У Деникина против воли всё похолодело внутри. От этого человека пошла вдруг волна такой мощи, что сердце бешено забилось. — Я знаю… вы пытаетесь узнать, кто я такой. Пытаетесь избавиться от моей хватки. Напрасно, Ваша Светлость. Вы теперь полностью в моих руках. Попытаетесь пойти против меня, и я превращу вас в нечто куда более худшее, чем-то, в кого превратился ваш любимый сын.
Платок исчез в широких рукавах балахона, и Тарантиус отошёл от стола. Направился к тёмному углу, из которого явился.
— Ах да, — застыл он на полпути, — ещё одна маленькая деталь…
Он обернулся и протянул руку к креслу, на котором остались капли крови. На мгновение некогда роскошное кресло скрыла тень, и оно исчезло, оставив лишь тёмный след на полу. Словно кто-то неряшливо мазнул кистью с чёрной краской.
Тарантиус отошёл в угол, из которого явился, и исчез в тенях. Страх, обуявший Деникина, испарился, и его место занял гнев, заклокотавший в груди. Ему было плевать на трон Императора, плевать на всех. Хотел он лишь одного — мести этому ублюдку. И ради этой цели он был готов на всё. Даже затопить всю страну кровью.
Одновременно с гневом пришло ликование. Князь открыл ящик стола и достал небольшой артефакт — песочные часы с серебристым песком. Крохотные, размером с указательный палец. Он подошёл к тёмному мазку на ковре и поставил часы туда.
За этот одноразовый артефакт, управляющий временем, Деникин выложил целое состояние, практически поставив свой род на грань разорения. Но оно того стоило. Маленькие песочные часы могли обернуть вспять время в небольшое зоне около метра в диаметре. Максимум два метра, но эти артефакты стоили уже совсем неприличных денег. Да и время возвращалось назад всего на пару мгновений. Такие артефакты часто держали в элитных аукционных домах, как лишнюю страховку от порчи.
Часы завращались, раскручиваясь всё быстрее, и превратились в сверкающий шар. Он быстро вырос до метра в диаметре. Шар был похож на мыльный пузырь, по которому бегали электрические разряды молочно-белого цвета. Вещи, попавшие в зону действия, неуловимо менялись. Ворсинки на ковре смялись в другую сторону. Вскоре шар вспыхнул, залив помещение светом на короткое мгновение. После чего кресло уже стояло на своём месте, а в сумраке комнаты на подлокотнике блеснула тёмная кровь.
Деникин знал, что Тарантиус раскроет попытки князя заполучить хоть каплю его крови. Знал и сделал их намеренно заметными.
Действительно из-за недостатка боеприпасов в крепость ворвалась Саранча. Но князь специально приказал не убирать последствия их вторжения, чтобы всё выглядело максимально правдоподобно. Если бы он действовал более топорно, то Тарантиус вмиг бы его раскусил и даже обиделся бы за такое неуважение. А так они смогли сыграть в эту игру. И Тарантиус, уходя, решил, что выиграл. Он ошибся. Деникин продумал свой план куда более тщательно.
И его план сработал. Артефакт он приобрел через подставных лиц буквально вчера, поэтому Тарантиус даже при всём желании не смог бы об этом узнать. Деникину наконец удалось его перехитрить. Осталось лишь набросить Тарантиусу удавку на шею.
Он нажал под столом кнопку. Звуки фальшивого сражения за окном тут же смолкли, спектакль закончился, а в дверь вошёл его адъютант.
— Да, господин? Прикажете, наконец, прибраться здесь? Уже три дня вы не позволяете сделать этого…
— На то у меня были причины, — сказал, вставая из-за стола, князь. Он подошёл к уцелевшему шкафу и вытащил из него несколько вещей. Свёрнутые бумаги, дышавшие древностью, графин с американским бренди и бокал. — Мне нужно, чтобы ты сделал три вещи. Убрался здесь, подготовил войска выступать завтра утром и узнал, чья эта кровь, — Деникин указал рукой на кресло.
Адъютант скользнул глазами по каплям крови.
— Мой господин, с последним возможны трудности. Наша страна на грани войны с Османской империей… Будет трудно подобраться к роду тех осман, что могут читать кровь.
— Это вопрос жизни и смерти нашей Империи, — отрезал князь, со стуком ставя графин на стол. — Сделай, что я сказал. Любой ценой.
— Да, мой господин!
— Тогда свободен.
— Только ещё один вопрос, господин.
— Ну? — нетерпеливо зыркнул на адъютанта Деникин.
— Что прикажете делать с герцогом Билибиным?
На секунду Светлейший задумался. Герцог Билибин оказался не в том месте и не в то время, потому и попался его людям. Как ни странно, ревизор Императора, похоже, разнюхивал то же, что и люди князя. Он не ожидал нападения, потому верные дружинники легко взяли его. Они привыкли иметь дело с аристократами и знали, как совладать с их силой.
Вот только герцог наотрез отказывался говорить, что он нашёл в архивах министерства картографии. А он что-то нашёл… В этом Деникин не сомневался.
— Возьмём его с собой. По дороге он у меня заговорит, — произнёс князь, и адъютант, подобострастно кивнув, скрылся из кабинета.
Князь налил себе бренди и развернул свёрток. В нём было несколько старых листов бумаги со старыми картами из тех времён, когда аристократы ещё только делили земли Империи. Бумаг было много, и Деникин в них пока ещё не разобрался. Он ещё не знал, что искать, рассчитывал выбить это из герцога Билибина.