«У меня сотрясение. Еще этого не хватало. Как все хреново! Кто меня дернул поехать им навстречу и послушаться приказа этого сопляка? Надо было сразу бежать. На что надеялся? На справедливость? Вот же дурень! На указ короля понадеялся, что служивых магов не имеют права трогать. Думал, успею. Придурок! — ругал он себя. — Кто тут следит за законами? Тут каждый прыщ сам себе король…»
— Эй, маг! — послышалось из темноты. — Ты жив?
Артем от неожиданности замер и прислушался.
— Кто тут? — осторожно спросил он.
— Меня Ремголом зовут, — вновь раздался голос из темноты. Я отставной сержант кирасирского полка из Блюменга… Ты был без сознания, то Артема звал, то маму.
— А ты где, Ремгол?
— В соседней камере.
— Чего ты тут делаешь, сержант? Я тебя сюда не сажал.
— Ты не сажал. Да эти инквизиторы, тьма их забери, меня сюда посадили. За тебя, кстати…
— За меня? — удивился Артем. — А я тут с какого бока?
— С такого. Я купцам, что ехали сюда, сказал, что твой знакомый, друг детства, а они меня инквизиции сдали по дороге. Как узнали, что тебя будут арестовывать, так сразу и сдали. Я на тебя донос написал, ты уж прости, заставили.
— Друг детства? — удивился Артем — Я тебя не знаю. Не было у меня в друзьях Ремгола.
— Конечно, не было. Это я, чтобы прибиться к каравану, так сказал. Мол, ты меня знаешь и слушаешь мои советы. Мол, поспособствую торговле. Они и купились. А оно вон как вышло. Зря я Уильяма послушал и сюда поехал.
— Уильяма? — еще больше удивился Артем. — Какого Уильяма?
— Того самого, который по твоей милости расследование проводит. Из Бамергема.
— Ох ты ж! — охнул Артем. — И как его расследование?
— Да никак. Попал в плен, бежал. Сейчас его ищут по всей провинции. В бегах.
— В бегах? Почему в бегах?
— Потому что наехал на одного конта. Думал, приедет к нему, покажет ему свой ордер, а тот и сдастся. А конт не будь дурак, засунул его в подвал к палачу. Если бы не я и шуань, закопали бы по-тихому на замковом кладбище. Мы его вытащили из тюрьмы и разбежались. Он сказал, поезжай, Ремгол, к магу Артаму, спрячься до времени у него в Хволе. Я приехал в город, а тебя там нет. Сержанты, спасибо, помогли, подсказали братишки, где ты. Вот с купцами я и хотел до тебя добраться, и пересидеть, значит, пока облава идет. Дурень этот Уильям, я тебе скажу. Бестолковый.
— Хм… Бестолковый? — переспросил Артем. — Он мне таким не показался.
— Так люди часто бывают не такими, какими кажутся. Вон ты тоже казался шишкой. А на деле один пшик. О-хо-хо! И зачем я сюда поехал? Зачем связался с Уильямом и его узкоглазым?..
Артем ненадолго задумался. Этот сержант может помочь сбежать. Вдвоем как-то сподручнее. Жаль, что у Уильяма ничего не получилось. Но не беда. Не всегда мы получаем, что хотим. Наверное, лучше было бы оставить ордер у себя. Его никто не торопил. Сейчас бы он пригодился. В крепости пять десятков солдат, и они бы его приказ выполнили. Но назад уже не отыграешь.
— Ремгол, — позвал он сержанта.
— Чего тебе, маг?
— Бежать нам надо, Ремгол.
— Бежать? Куда? Тут кругом лес и зверье. Без оружия и припасов пропадем. К людям не сунешься, сдадут, а скоро зима. Сдохнем.
— Я знаю куда. Не сдохнем. Есть люди, что нас примут. Ты отсидишься, я скроюсь. А если не сбежим, то нас сожгут инквизиторы. Так и так помирать.
— Это да-а, — вздохнул Ремгол. — Только как тут сбежишь? Заперты мы.
— Ты связан, Ремгол?
— Нет.
— Хорошо. Можно попробовать напасть на охрану, когда она придет. Нас кто охраняет?
— Стража инквизиторов…
Договорить Ремгол не успел. Сверху раздался скрип открываемой двери. В подвал тюрьмы робко заглянул дрожащий свет масляного светильника. Несмело отодвигая тьму, двинулся вперед. В тусклом свете сначала показались сапоги спускающегося человека, потом он сам. Следом шел второй. Они открыли двери камеры Артема, подхватили его с пола, согнули вниз головой и так потащили наверх. Вывели во двор крепости и повели в сторону кузницы. Там его ждали длинноволосый инквизитор и отец Ермолай. В углу смирно сидел кузнец.
— Привяжите заблудшего к потолочной балке, — распорядился длинноволосый. Он терпеливо подождал, пока Артема привяжут, и потом обыденным голосом спросил: — Маг Артам, ответьте святой инквизиции. Признаете себя виновным в применении черной магии? В наведении порчи и в том, что занимались запрещенной некромантией?
— Не признаю.
— Это хорошо, — кивнул инквизитор и обратился к стражнику: — Поработай, голубчик, кнутом для просветления памяти…
Стражник вытащил из-за голенища сапога плеть, хлестнул ею по воздуху, а следующий удар с оттягом пришелся по спине Артема. Артем почувствовал, как треснула кожа. От боли он выгнулся, дернулся и застонал. Следующий удар ожег его спину сильнее. Он вновь дернулся и застонал уже громче. Третий удар заставил его взвыть. Потом удары посыпались один за другим. В какой-то момент Артем, извиваясь всем телом, сильно приложился виском о столб, у которого он стоял, и потерял сознание.
— Хватит! — остановил палача длинноволосый. — Облейте его водой.
Артама выкинуло из забвения. Холод, страх, боль и непередаваемый ужас одновременно обрушились на него. Артам понял, что привязан и избит. Он завизжал и задергался, пытаясь освободиться.
— Смотри-ка, как его проняло! — услышал он знакомый голос и судорожно стал искать взглядом говорившего. Увидел отца Ермолая и, радостно ища у того спасения от мук, закричал:
— Отец Ермолай! Спасите!
— Опомнился, вражина. Поздно, еретик поганый. Сознавайся! Если хочешь получить спасение, расскажи всю правду о своих темных делах!
— Во всем сознаюсь! В чем хотите сознаюсь! — спеша и проглатывая слова вместе со слезами, затараторил Артам.
Отец Ермолай довольно посмотрел на длинноволосого. Тот лишь скривил губы.
— Ударь разочек, чтобы лучше память прочистить, — приказал он стражнику.
Тот размахнулся, и Артам, объятый ужасом, зажмурился и нырнул вниз.
Удар плети вернул Артема в сознание. Он вскрикнул и с ненавистью посмотрел на длинноволосого.
— Ну как, маг, ты сознаешься в том, что творил черную магию, наводил порчу и занимался запрещенной некромантией?
— Плевать я на тебя хотел и на твои вопросы, паскуда.
Длинноволосый от удивления широко раскрыл глаза. Еретик только что молил о пощаде, а теперь вновь выказывает строптивость. Он посмотрел на отца Ермолая и злобно выругался:
— Тварь! Сын шлюхи и пса… — Но быстро взял себя в руки и уже спокойным голосом приказал: — Сломай ему пальцы на левой руке, да помедленней. Хочу посмотреть, как этот еретик умолять меня будет.
Палач убрал плеть за голенище сапога и подошел к Артему поближе. Только он не учел ненависть к ним Артема. И подошел слишком близко. Артем решил, если уж погибать, то надо попробовать забрать с собой кого-нибудь из палачей. Он, не сопротивляясь, позволил стражнику, исполняющему роль палача, взять его за руку и неожиданно для того ударил мучителя головой по носу. В удар он вложил остаток сил и тут же потерял сознание. Но и палачу здорово досталось. Его нос провалился внутрь, он зашатался и упал у ног привязанного Артема.
Длинноволосый вскочил со скамьи, но тут же вновь взял себя в руки.
— Отец Ермолай, — обратился он к застывшему столбом инквизитору, — проверьте, как там обвиняемый и палач.
— Я?! Почему я? — осенил себя змейкой инквизитор. — Пусть кузнец проверит или вон он. — Меченосец веры указал на второго стражника.
Тот осторожно приблизился к палачу, попытался нащупать пульс и повернул голову с открытыми глазами к себе.
— Готов, — безразлично произнес он. — А еретик жив, — добавил он и сразу отошел на пару шагов от находящегося без сознания пленника.
Артам снова был выдернут на поверхность сознания и открыл глаза. Сначала у него все двоилось. Затем он смог сфокусировать взгляд и увидел отца Ермолая.
— Каюсь! — заорал он. — Каюсь, пощадите! Отец Ермолай! Помогите!
Меченосец веры от неожиданности взвизгнул, подпрыгнул. Спрятался за спиной длинноволосого и осенил себя несколько раз святой змейкой, приговаривая при этом:
— Хранитель сбереги! Хранитель сбереги! Изыди, демон!
А Артам продолжал вопить еще громче:
— Каюсь! Грешен! Пьянствовал, блудил, не поминал Хранителя!..
— Заткните ему рот, — приказал длинноволосый.
Стражник ударил Артама кулаком по зубам. Артам захлебнулся воплем и, ударившись затылком о столб, впал в беспамятство. Его голова безвольно повисла.
Артем пришел в себя. Не открывая глаз, он услышал разговор.
— Ты что, морда, убил его? Весь столб в крови!
— Да вроде нет, ваше святейшество.
Артем почувствовал запах чеснока, приоткрыл один глаз и увидел рядом с собой нос человека. Недолго думая он ухватил его зубами и с каким-то особым наслаждением крепко сжал челюсти. Он сжимал их все сильнее, и сердце его ликовало от крика боли мучителя.
Он откусил часть носа и выплюнул его в лицо стражнику. Торжествующе, как сумасшедший, рассмеялся. Стражник ухватился руками за лицо и, подвывая, крутился на месте. Затем размахнулся ногой и ударил Артема в живот, один раз, другой.
— На, сука! На! — приговаривал он, остервенело нанося удары и вперемешку со слезами заливаясь кровью.
Артем снова потерял сознание, но выплыл Артам, который завопил во все горло:
— Не бейте! Признаюсь во всем. Вместе с отцом Ермолаем пили и девок щупали. Потом плясали голыми… Потом в бане были с Илем. Это все он виноват…
Следующий удар выбил из него сознание. Артам повис на веревках.
— По-моему, он сошел с ума, — прошептал отец Ермолай.
Длинноволосый сплюнул и согласился:
— Похоже. Хватит его бить, — приказал он. — Дурак, надо же так подставиться.
Поскуливающий стражник отошел от пленника.
— Эй вы! — позвал длинноволосый стражников, охранявших вход в кузницу. — Оттащите это мясо в подвал, но так, чтобы не сдох по дороге.