— Да ну вас! Отведите меня к вождю! — насупился парень.
— Дождись утра и сам расскажешь ему про бабу утром, а пока посиди у костра. Ты родом из южного поселка?
— Да. Из южного. Как вы не понимаете? Там беда! Застава в осаде!..
Теперь уж несколько человек, держась за животы, катались по земле, охали, стонали и плакали. Парень сам был в слезах. Ему снова не верили.
— Там люди гибнут! — закричал он.
— И многих она убила? — справившись со смехом, спросил воин с факелом.
— Двоих… вернее, одного.
— И кого же?
— Толстяка Хойарта.
— Да ты что! Прямо так взяла и убила? Сам видел?
— Нет, я рыбу чистил. Ребята рассказали.
— Ах, ребята?..
— Я сейчас умру… хватит, — катаясь по земле, молил воин. — Он нас убьет своими речами, хватит.
— А что со вторым? Ты сказал, что убила двоих, — продолжал расспросы воин с факелом.
— Второго убили наши ребята… — потупившись, промямлил гонец.
— Сам видел?
— Нет, — шмыгнул носом парень. Он волком смотрел на смеющихся людей и начинал свирепеть.
— Ребята рассказали?
— Да.
— Ну, а сама баба где?
— Скрылась.
— И ты ее тоже не видел?
— Ее видел.
— Как же так? Как убивала, не видел, а бородатую бабу видел. Непонятно.
— Я ее видел днем. Она прибежала и спряталась в подлесок. Я проследил за ней и хотел схватить, а она…
— Так что она?
— Она меня избила… — Парень набычился.
Хохот продолжался минут десять. Поселок стал пробуждаться, и у причала стали собираться люди.
— Вы чего орете как оглашенные? Спать не даете. Сначала вопли были словно кого-то пытали на протоке, потом вы ржете…
— Да беда вот случилась на восточной заставе. Гонец прибыл.
— Что за беда? — послышалось из толпы.
— Вот он принес весть, пусть и расскажет, — показал рукой на парня воин с факелом, — а то я могу что-то напутать.
— Люди, да поверьте мне! На заставе беда! — закричал парень. — Там бородатая женщина ищет мужика красивого и убивает воинов. Там помощь ждут!..
Теперь уже смеялись все — и мужики, и бабы.
— Ведите меня к вождю! — закричал юнец. Он сорвал голос и тонко пискнул: — Иначе я за себя не ручаюсь!
И снова хохот огласил пристань у протоки.
Люди окружили гонца и спрашивали, что случилось. Молодой парень, впав в ярость, уже бесновался.
Артем не стал ждать конца представления и направился к дому, в котором находился живой мертвец. Уже на пороге он понял, что произошло нечто непредвиденное.
Хойсира после схода вместе с отцом пошла домой. Старика вождь на совет не позвал.
— Иди домой, отец. Без тебя решим, как быть, — со вздохом озабоченности сказал он.
Старик молча пожал плечами и пошел рядом с дочерью.
— Ты чего, отец, не рассказал мне, что видел коротышку? — тихо, но возмущенно спросила Хойсира. — Меня там обвиняли. Стояла как дура, не знала, что сказать. Он же, маленький негодник, и одежду мою украл.
— Ага! — равнодушно согласился старик. — Женскую украл, а мужскую подбросил. Только она на твоего мужа не налезет. — Он не стал продолжать и невозмутимо пошел дальше.
Хойсира прикусила язык.
— Ты хочешь сказать, отец, — помолчав, сказала она, — что у нас у каждого есть свои тайны?
— Ты молодец, все правильно поняла. Расскажешь о своей?
Женщина поколебалась и тихо заговорила:
— Вчера я проведала наш с Хойшаном дом и увидела, что у очага сушится одежда… Мужская. В темноте я не разобрала чья. Подумала, что Хойшан вернулся…
— Так это ты из-за него огонь в очаге поддерживала?
Женщина шмыгнула носом.
— Да, отец, — созналась она.
— Было бы из-за кого, — фыркнул старик. — Осел безголовый.
— Я зашла в спальню, — продолжила женщина, пропустив мимо ушей укол отца, — и увидела спящего мужчину, разделась и легла к нему…
— Вы, бабы, все таки дуры, — хмуро буркнул старик. — Привязываетесь к тем, кто вас предает и бросает. И дальше что? — поторопил он ее.
— Это был не Хойшан.
— Не Хойшан? А кто?
— Не знаю. Он чужак… но ласковый и красивый.
— Ты что, не разобрала, кто в постели лежит? — не поверил старик.
— Темно было.
— Но что красивый, ты заметила? — засмеялся он. — Хочешь, расскажу, как он выглядел? — И, не дожидаясь ответа, начал говорить: — Русый, молодой парень. Твой ровесник. С бородой, которую он давно не брил, лицо полноватое, простецкое, но сам крепкий, не толстый, высокий. И губы пухлые, как у девушки.
— Откуда ты знаешь, отец?! — пораженная его словами, вскрикнула женщина и стала оглядываться по сторонам. Но их никто не слышал.
— Он со мной разговаривал. Это некромант, которого все ищут. Я его послал в твой дом. А ты, значит, пошла за мужем и нашла мужчину.
— Ты пригрел врага, отец?! — воскликнула женщина.
— А ты с ним переспала и пришла такая вся счастливая. Так что мы в расчете. И он не враг. Он пришел, чтобы заставить наших дурней заключить союз. Я ему рассказал, что этому мешает шаман, и он решил его убрать.
— Хойрока?
— Да. А в подручных у чужака, видимо, коротышка. Его многие видели. Ты забрала его одежду, он забрал твою. В чем-то ему надо ходить… Сейчас бегает в твоей юбке. — Старик коротко хихикнул.
— Но он убивает наших воинов!
— Только тех, кто на него нападает. Хойрок пока не доказал свою силу, убил шестерых. Остальные враз поумнели.
Они зашли в дом. До поздней ночи Хойсира занималась хозяйством и с темнотой направилась к себе домой. Она хотела встретить ночного гостя и поговорить. Запал он ей в душу. Лег на сердце тяжелым, но сладким грузом, и она не могла это скинуть и забыть. И скучала по нему, и ненавидела одновременно. Чужак, убивающий ее соплеменников! А она делила с ним постель.
«Какой ужас!» — думала она и млела от мыслей, убегающих в прошедшую ночь.
На причале громко гомонили и хохотали люди. Там собралось треть поселка. Хойсира постояла, отстраненно послушала, вся погруженная в свои мысли и, не задумываясь о том, что плели люди, пошла к себе в дом. Подкинула в очаг дрова и повесила котел с едой. Несколько раз возвращалась в дом к отцу и таскала снедь. Она верила, что ночной гость вернется. Наконец сделав дела, положила его одежду и зашла в спальню. Зажгла масляные светильники, затем открыла крышку подпола, хотела посмотреть, осталось там что-то или нет. Нагнувшись, она вскрикнул и обмерла от ужаса. Там лежал и смотрел на нее ее муж.
— Хойшан! — справившись с первым страхом, обратилась к нему женщина. — Ты чего тут прячешься? С ума сошел? — Она несмело засмеялась. — Боишься, что тебя Хойника найдет?
Мужчина заворчал и зашевелился. Он неуклюже поднялся, и вдруг его руки метнулись к ней. Ее спасла мгновенная реакция. Она держала в руках светильник и не раздумывая бросила его в мужа. Масло пролилось на него, и он загорелся. Не обращая внимания на огонь, разгорающийся на его голове и плечах, он еще громче заворчал, и ворчание превратилось в рык. Глаза блеснули зеленым огнем, и мужчина полез из ямы.
Хойсира пятилась и не знала, что делать. Она схватила маленькую скамеечку и прикрылась ею.
«Да что же тут происходит?» — подумала она.
— Хойшан! Не лезь ко мне! — попыталась она убедить мужа. — Ты горишь! Сбей пламя!
Но горящий муж, рыча и шатаясь, шел на нее и тянул руки.
Решившись, женщина бросила в мужа скамейку и бросилась вон из дома, но в дверях с кем-то столкнулась. Уперлась ему в грудь.
Сильные руки крепко обняли ее, и прозвучал повелительный голос:
— Живо в подпол и закопайся!
Хойшан остановился, поворчал, но послушался и полез обратно в яму.
Хойсира с силой высвободилась из объятий и отошла на шаг, потянула за руку человека и закрыла за собой входную дверь. В свете светильников она смогла рассмотреть бородатую женщину. Пухлые губы, по-детски наивное лицо с умными глазами и длинными ресницами. Во всколоченной бороде застрял мелкий мусор, пожухлые травинки, крошки еды. Не в силах справиться с собой, она рассмеялась.
— Точно, бородатая женщина. Это про тебя говорили на пристани? Что ты ищешь красивого мужика? Да, выглядишь ты, конечно, не ах. Как женщина… — Она перестала смеяться. — Ты зачем пришел?
— Дела у меня тут.
— Убивать пришел?
— А ваши воины к огунам зачем ходят? Подарки отнести детишкам? Я видел больше десятка воинов, что скрытно подошли к их землям.
— То огуны, а я хойда. — Женщина гордо вскинула голову. Пышные волосы ее взметнулись и упали на лицо.
Мужчина убрал их с лица и спокойно произнес:
— Вы все один народ озер. Перед лицом сильного врага вы тесните более слабого родича. И не хотите понять, что, разделившись, вы будете уничтожены. У твоих детей нет будущего без объединения.
— У меня нет детей! — секунду помешкав, ответила Хойсира.
— Но будут. И я им такого будущего не желаю.
— А ты пришел его изменить! — с усмешкой и недоверием спросила она. В ее голосе был даже слышен вызов, но мужчина обнял ее за плечи.
— Да! — твердо сказал он. — Я пришел, чтобы изменить ваше будущее. Я вам не враг, но уберу всех, кто сопротивляется объединению…
— А чем тебе помешал мой муж? Ты превратил его в живого мертвеца, как и других…
— Он напал на меня, когда ты ушла. Пришел и бросился на меня с ножом, я защищался.
— А зачем глумился и оживил?
— Мне нужно подобраться к шаману.
Хойсира прошла к скамье у огня и села. Отбросила волосы на спину и замолчала. Долго смотрела на огонь, затем встрепенулась.
— Ты же голоден, я тебя покормлю. Я принесла… Думала… Надеялась… В общем, я сама себя не понимаю… Не обращай внимания.
Дикарка споро достала глиняные тарелки, положила хлеб, зелень. Достала из котла дымящееся отварное мясо и в большие пиалы налила густой, наваристый суп. Расставила на невысоком столике и полотенцем вытерла деревянные ложки.
— Садись, — позвала она мужчину. Лицо ее разрумянилось. Ей было невыносимо приятно ухаживать за ним. Ее душа разрывалась и металась.