Король кивнул и встал. Инквизитор тут же вскочил следом.
— Оробат, ты был непростительно самоуверен, и дела на севере приняли не тот оборот, на который мы надеялись. Поднялся большой шум. Он дошел до короля. Отцы церкви не в состоянии урегулировать возникший кризис. — Человек, сидящий в темноте, говорил ровно, без выражения. — Ты напортачил, тебе придется исправлять свои ошибки В столицу прибыла молодая риньера, она привезла отчет о расследовании. Исчез сын отставного прокурора. Малый оказался сообразительным и понял, что последует за папашей. Найди его, но не убивай, держи под охраной до моего распоряжения. Это пока все. Не разочаруй меня, Оробат. Это твой последний шанс… Ступай. — Человек замолчал, а тот, кого назвали Оробатом, на цыпочках покинул застывший в тишине и темноте дом и вышел на улицу.
Там его поджидал старик.
— Что сказал Проказа? — живо поинтересовался старик.
— Хозяин зело зол, — ответил Оробат. — Мы сорвали его планы, и ими занялась священная инквизиция.
— У Проказы свои планы в их планах, а у тебя, Оробат, свои. Вы скоро совсем запутаетесь в этой паутине, — хихикнул старик. — Смотри, сынок, не перехитри самого себя. Играть за двух игроков даже я не мог в молодости. Ты бы выбрал хозяина… одного… кому служить будешь…
— Отец, хватит нотаций. — не грубо, но решительно ответил Оробат. — Ты сам знаешь, что церковь хочет иметь на троне управляемую фигуру, а каган хочет абсолютной власти. От церкви можно спрятаться хоть у шуаней, хоть в княжествах Брахмы или вообще уйти к дикарям в горы. От ищеек кагана уйти будет трудно. Он сына не пожалел…
— Да какой он ему сын! — раздраженно перебил старик. — Королевский ублюдок. Все проблемы у тебя в голове. Убери кагана, и не будет второй проблемы. А вот церковь, она монолитна, и там не один человек. Это серьезная организация.
— Согласен. Серьезная. Очень даже. И я знаю, чем закончится мое служение ей. Меня сожгут, когда я перестану быть нужным. У нас везде подгорает, отец, этот сыщик оказался очень решительным, умным и проворным. Я его недооценил. Со Свиртом было проще. Он не брал на себя решимость раскрывать заговор контов, понимал, чем это ему грозит. Южане, дурни, сцепились с ним, а я не успел их остановить. Остался бы он жив и приехал бы к кагану, там спокойно и почил бы. Это все их неуемный темперамент… Посоветоваться надо.
— Ну советуйся, — разрешил старик. — За этим ты меня сюда и позвал, — проворчал он. — Вспомнил старика отца.
— Может, к королю переметнуться? — еле слышно спросил Оробат.
— Это ты всегда успеешь сделать. Что приказал Проказа?
— Найти сына Грибуса и спрятать от всех.
— Хитер Проказа, — засмеялся старик. — Своего человечка на трон тащит. Жить-то осталось ему от силы годочка два. Торопится. Уверен, что он пошлет весточку тому вояке, что прикрывает сыщика. Я думаю, что полковник его человек.
— Почему ты так решил? — удивился Оробат.
— Потому, что он все еще жив.
— И что? Если его так просто убрать, не проще было бы убрать сыщика?
— Не проще. Сыщик тоже подставная фигура, а главный в этом деле сидит себе тихо на севере. Ну убьет каган сыщика и не получит ордер. Вместо одного сыщика появится другой, а какой шум поднимется!.. И ниточки поведут к кому надо. Поэтому это никому не надо. Все они знают, что Безгон хоть и бабник, но очень умный противник. Я думаю, что его величеству уже доложили о полковнике и его храбрости и вскоре он его к себе приблизит. Проказа думает на пять-шесть ходов вперед. Полковник точно его человек. Это надо сообщить как-то этой риньере. Ты знаешь, где она?
— На постоялом дворе «Золотой петух» Закрылась в номере и не выходит. Боится.
— Вполне может быть. Понимает, во что ввязалась. Подбрось ей письмецо, я нацарапаю.
— И что будет, когда она узнает, что полковник, возможно, связан с заказчиками убийств претендентов на престол и одним из организаторов заговора? Помчится обратно?
— Вот и посмотрим, что она предпримет, — спокойно ответил старик. И засмеялся. — Мы внесем смуту в их ряды, а это уже немало.
Глава 11
— Хойдрым, — отозвался один из стражников, — этот человек пришел сразиться в поединке с нашим шаманом и вызвал его на поединок. А его на поединок вызвал Хойскар, теперь он у него будет вечным слугой, потому что проиграл схватку.
Вождь племени с прищуром, оценивающе поглядел на Артема. Окинул взглядом немного полноватую, но крепкую фигуру, мышцы на руках не бугрились, и скептически хмыкнул:
— Как-то не верится, что он мог победить в схватке Хойскара. Он какой-то нежный. Колдовал?! — грозно спросил он Артема.
— Нет, — невозмутимо ответил Артем. — Я уложил его на лопатки нежно, только руку сломал.
Вождь оглядел воинов, и те, подтверждая, что все так и было, закивали.
Вождь снова посмотрел на Артема:
— Ищешь смерти, чужак?
— Я пришел объединить племена озер, — ответил Артем и улыбнулся немного застенчиво.
Хойдрым приподнял брови, выразив этим свое удивление:
— Вот как? Ни много ни мало сразу объединить племена? И под чьим руководством?
— Под моим. Кто объединяет, тот и главный. Кто будет оспаривать мое право, того убью. Вот пришел убить Хойрока.
— Ага, понятно, — усмехнулся Хойдрым. — И много племен уже объединил?
— Пока три. Тойва, огуны и мое племя Обители Страха.
Теперь вождь не смог скрыть удивления. Он видел, что Артем не врет.
У костра стали собираться люди. Раздвигая толпу, вышел молодой шаман. Он огляделся и, не скрывая пренебрежения к собравшимся, спросил:
— Кто тут вызывал Хойрока на поединок?
— Вот он, — указал кивком головы на Артема вождь.
Молодой шаман сплюнул Артему под ноги.
— Хойрок придет, если ты победишь меня. Ты готов сразиться со мной, чужак?
— А ты кто? И не будет ли умалением моей чести сражаться с тобой? Может, ты навлек на себя позор и, сразившись с тобой, я приму этот позор на себя?
Хойдрым поморщился:
— Это ученик Хойрока, он не опозорен. Ты отказываешься с ним сражаться?
— Нет, не отказываюсь, но убивать его не хочу. Если победу в поединке одержу я, то он станет моим слугой и учеником. Если победит он, можете меня убить.
— Принято, — сказал вождь. — Правила простые. Можешь применять оружие, можешь применять колдовство. Победит тот, кто докажет, что он сильнее. Схватка не до смерти.
Тут же вновь у костра образовался большой свободный круг. Люди отошли от поединщиков подальше.
Артем накрыл разум защитой с контратакой и подготовил заклинание слияния с природой. Он понимал, что ученик Хойрока обучен применять ритуал управления чужим сознанием и не вышел бы сюда, если бы не подготовился к поединку. Только этот ученик был уверен, что, кроме самого шамана и его учеников, никто таким колдовством не владеет. Да и что взять с простого дикаря, который дальше своего племени нигде не был и таких, как Артем, не встречал.
Шаман достал три косточки, переломил их и насмешливо произнес:
— Чужак, жри землю.
Едва договорив, он замер с широко раскрытыми глазами и медленно стал опускаться на землю. Встал на колени и, не сводя глаз с Артема, правой рукой сгреб пригоршню земли. Медленно поднес руку ко рту и стал жевать землю.
Собравшиеся смолкли и с ужасом смотрели, как, плача, молодой шаман жевал землю, и его вымазанный грязью рот наводил на них ужас.
— Хойрок! Не прячься за своими учениками, выходи! — крикнул Артем.
Он нанес племени и их шаману оскорбление, назвав того трусом. Люди заволновались, загомонили.
— Вождь, — обратился Артем к Хойдрыму, — ты признаешь мою победу?
Хойдрым отвел взгляд от молодого шамана и, словно старая телега, проскрипел: — Признаю, чужак. Остановись…
— Нет, вождь, — решительно отрезал Артем. — Он будет жрать землю, пока не насытится. Теперь он мой. Ты оспариваешь мое право на него?
— Нет, не оспариваю.
— Тогда где ваш шаман? Он не слышал зова?
Это был открытый, издевательский вызов, и толпа возмущенно зароптала. Вперед вышел еще один ученик шамана. Хотел что-то сказать, но Хойдрым оборвал его:
— Молчи, недоумок, и не позорь племя. Где Хойрок?
— Ему нужно подготовиться.
— Он будет готовиться к битве, когда она началась? — со смехом спросил Артем. — Ждать, когда воинов вырежут, чтобы потом сбежать? Что у вас за шаман?
Хойдрым побагровел и заорал во все горло:
— Хойрок! Выходи или умри с позором!
Вскоре из толпы показался шаман в оленьей шкуре и с рогами на голове. Он внимательно оглядел Артема, помедлил и произнес:
— Мы будем биться как воины, ножами.
— Мы будем биться до смерти одного из нас любым оружием и колдовством, — возразил Артем. — С воинами, уважая их, я бьюсь как воин. Тебя я не уважаю.
Хойдрым хмуро ответил:
— Принято. Бой до смерти оружием и колдовством. Победитель становится шаманом племени.
Хойрок гневно сверкнул глазами, но промолчал. Он вытащил длинный нож, и Артем в магическом зрении увидел, что тот отравлен. Как воин шаман был слаб и надеялся на яд. Он привык управлять чужим сознанием и считал себя непобедимым. Но Артем показал ему, что это далеко не так, и сомнение отразилось на лице Хойрока. И эти сомнения увидела толпа. Она осуждающе загудела. А Артем, не мешкая, ушел в слияние с природой и выхватил костяной нож. Мысленно произнес:
— Вампир, он твой, — и запустил нож в грудь шаману.
Костяшка тонко и радостно завибрировала. По площади пролетел радостный вопль, от которого сердца дикарей сжались в страхе, и вонзился в грудь шамана. Артем и все стоящие вокруг увидели тень с крыльями, накрывшую Хойрока. Она сложила крылья, и людей охватил леденящий ужас. Толпа резко отступила на шаг назад. Шаман еще стоял, но стал быстро усыхать. Превращаясь в мумию, посерел и наконец через пять-шесть секунд безвольной куклой упал на землю. Артем вышел из слияния с природой, подошел и выдернул нож из тела шамана.
Над поселком установилась тишина. То, с какой легкостью чужак расправился с их непобедимым шаманом, настолько поразило дикарей, что даже ученик, евший землю, замер с полным ртом. Артем посмотрел на него и произнес: