– А если с «той» стороны портал разрушен?
– Окно переноса не откроется.
– Ну, значит вперед. – небольшое количество энергии, влитое в один из «узоров», накрывающей меня полусферы, привело в движение все эти километры проволоки и килограммы драгоценных камней. Кажется, что каждое плетение, каждая руна, получившие свое физическое воплощение в серебре и мифриле, вдруг зажили своей собственной жизнью. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее семь «колец» купола начали вращаться, причем в разные стороны и с разной скоростью. Подруга предусмотрительно переключила меня в безэмоциональный режим.
Находись я в своем обычном состоянии, то скорее всего… Да какого черта, какое скорей всего, хрен бы я что заметил! Только мозг машины, в которую я превратился, мог бы успеть зафиксировать все изменения, происходящие с куполом и кольцами его составляющими. Простому человеку, магу, герою, правителю или рабу, это было бы не под силу. Их бы просто заворожила красота постоянно меняющегося узора полусферы, чем-то мне это напомнило старую детскую игрушку – калейдоскоп, только на более высоком и сложном уровне. А все дело в том, что кольца полусферы вращались не просто так, с завидной регулярностью они замирали на краткий миг, и на куполе вспыхивало очередное плетение, или очередная руна, которых раньше тут не было. У меня даже мелькнула мысль, что создавая эту полусферу, я не выводил никаких плетений и рун, я изготавливал только их части, которые сейчас складываются в одно целое. Но мой мозг отбросил эту мысль, как не заслуживающую внимания, ведь я прекрасно знаю, что все то, что я делал имеет смысл, каждая руна, каждая рунная строчка, каждое плетение. Потом я перевел взгляд на самый верх накрывающего меня купола, на тот небольшой пятачок чистого серебра, что венчал его. На двадцатисантиметровой пластине отражалось каждое появившееся плетения, каждая новая руна. Отражаясь, они оставляли на блестящем зеркале крохотную риску, точку, или какую-то закорючку. Постепенно вся серебряная пластина покрылась еле заметными рисунками, а кольца полусферы замерли, оказавшись расчерченными энергетическими линиями подобно линиям меридиана и все они сходились на пластине в самом верху купола. Прошло несколько мгновений и из пластины ударил конусом сноп света, ярко осветивший основание купола и меня стоящего на нем. На краткий миг я ослеп, а когда открыл глаза и проморгавшись смог оглядеться, то невольно передернул плечами, эмоции оказались сильнее блокировки. Правда не на долго, Подруга, наверное, что-то там подкрутила, подправила и на меня накатило полное спокойствие, даже можно сказать безразличие, но оно было какое-то неправильное, деятельное. Мне не хотелось прилечь, присесть, да мне вообще ничего не хотелось, у меня была задача и я должен ее выполнить, а все остальное совершенно неважно и несущественно.
Передо мной открылась большая, неестественно круглая… поляна. Каменные деревья, вздымающие к небесам свои кристаллические кроны вокруг нее, стояли каким-то зловеще-симметричным строем, их ветви, усеянные мелкими, в виде октаэдров, кристаллами темно-серого цвета, были направленные точно на центр странной поляны. Больше всего меня поразило, что эта, кажущаяся зловещей поляна, расположилась в огромной пещере. Каменные деревья с листвой в виде кристаллов не создавали сплошной стены, как в живом лесе, поэтому сквозь их ряды можно было вполне далеко видеть. Так вот, на сколько хватало моих сил, во все стороны тянулись эти деревья, а свод гигантской пещеры возвышался где-то на уровне полутора километров. Сама поляна в центре этого чудовищного леса, была покрыта толстым слоем пепла, как будто здесь бушевал сильнейший пожар, уничтоживший все живое, если оно тут конечно когда-то было. А посередине этого заповедника смерти находилось то, что Мин называл Истинным Храмом Избранных. Хотя, с моей точки зрения, строение это больше напоминало одну из пирамид Центральноамериканских индейцев.
Это было ступенчатое сооружение, сложенное из плотно пригнанных друг к другу исполинских каменных блоков. Каждый ярус этой пирамиды был плотно уставлен статуями, причем статуи эти олицетворяли самые разнообразные пытки. Я на мгновение отключил режим «боевой – 2» и чуть не задохнулся от нахлынувших на меня эмоций, казалось, что от пирамиды прямо-таки разит первобытным злом, мне показалось, сама смерть правила этим местом вот уже множество столетий. И именно в эти самые мгновения, когда моя Душа и Разум трещали под навалившимися эмоциями, я каким-то шестым чувством уловил волны зла, расходящиеся от пирамиды словно бы в такт медленному биению сердца некоего гигантского чудовища, запертого внутри каменных стен.
Я мысленно возблагодарил всех Богов и Демонов, что мне не надо входить в эту пирамиду. Цель моего посещения этого места была рядов, достаточно было только поднять голову, чтобы увидеть на плоской вершине пирамиды каплевидное нечто, окруженное тремя, сейчас неподвижными, кольцами из странного металла. К аппарату вела широкая лестница, пересекающая пирамиду с самого низа и до верхней площадки. Казалось бы, нет ничего проще, надо просто подняться на сотню метров вверх по лестнице. А для меня так еще и совсем ненапряжно, достаточно только мысленно отдать команду Подруге и я через мгновение уже буду на самом верху, ну, или если я не хочу пользоваться телепортом, то и сервоприводы моих технодоспехов, доставят меня на самый верх в считаные секунды, или попросить Куколку и она предоставит в мое распоряжение универсальную платформу, выбор, как говорится, есть. Вот только мне почему-то категорически не хочется подниматься на верх, но надо…
Даю Подруге команду на активацию модуля «Га». Мгновенное расстройство координации и я оказываюсь… на том же самом месте где и стоял, а мой пси-комплекс мне сообщает, что активация ни одного из дополнительных модулей невозможна. Вздохнув делаю шаг вперед и встаю на первую ступеньку каменной лестницы, чтобы минут через пятнадцать… сдаться. Четверть часа подъема по лестнице не продвинули меня ни на шаг вперед. Такое ощущение, что я пытаюсь подняться по движущемуся вниз эскалатору, чем быстрее я поднимаюсь, тем быстрее он опускается. Тут еще и Куколка «обрадовала», сообщив, что ее пространственный карман стал ей недоступен. Я тянусь к своей «сумке», она спокойно отзывается, вот только мне стоит огромных трудов извлечь из нее свои клинки. Что-то мне начинает сильно здесь не нравиться, но деваться-то некуда, мне нужен этот корабль, очень сильно нужен.
Я ничуть не сомневаюсь, что все это проделки Пана, он как мог, так и обезопасил свое имущество. Вполне может быть, что где-то на этой поляне есть нечто, что отключает всё это и стоит только нажать кнопку, как я смогу спокойно подняться к кораблю. Но я еще и, откуда-то, знаю, что попасть на его борт, если я не хозяин, я смогу только, пройдя через Храм. Начинаю медленно идти вдоль основания пирамиды. И вот я на месте. На противоположной от лестницы стене нахожу дверь. Хотя, назвать массивную, явно металлическую плиту, три на четыре метра, дверью…
Подойдя поближе, начинаю изучать то, что выглядит как дверь. Металл – мифрил. Стыки мифрилового полотна и камня сплавлены каким-то неведомым образом в одно целое, нет между ними границы, тут еще металл, а тут уже камень. На самой двери бледно светятся какие-то символы. Издали их можно было бы принять за арабскую вязь, но я уже разобрался, на мифриловой двери, серебром выложены с десяток «высших» рун. К сожалению, большинство из них, мне не известных. Я смог разобрать только руну смерти, руну насос и руну забвения.
Сняв с левой руки перчатку, я приложил ладонь к металлу двери и прислушался, прислушался к себе, к своим ощущениям. Я могу поклясться, что в этот момент услышал нечто совершенно невозможное. Сомневаться в огромной древности этого зловещего каменного сооружения не приходится. Также ясно, что запечатанный многие сотни или даже тысячи лет тому назад вход в пирамиду с тех пор ни разу не открывался. Даже «Избранные» никогда не входили в свой Истинный Храм, и никакого их Алтаря в нем нет, само это сооружение и есть их Алтарь, а их Бог, тот, кому они поклонялись и тот, кто одаривал их за это Силой, находится там, внутри этой пирамиды. Откуда я это взял? Ответ прост, приложив ладонь к мифриловой плите я… нет не услышал, не почувствовал, я ощутил каждой клеточкой своего тела шаги за дверью! Туда и обратно, от стены к стене, нечто невообразимо отвратительное мерит шагами свою тюрьму. И ждет, ждет того, кто выпустит его, откроет зачарованные двери.
Я не знаю, почему «Избранные» не выпустили своего идола. Может быть они оказались достаточно умными, чтобы понимать, что бог-богом, но лучше будет если он посидит в тюрьме, а может быть просто не успели, а вся их кровожадность, многотысячные жертвоприношения, это все и есть подготовка к освобождению того, что заточено в этой пирамиде. Я этого не знаю, да и знать не хочу. Я знаю только одно. То, что скрывается за этими камнями, никакой не Бог и даже не божок. Пирамида построена разумными, людьми-ли, эльфами, троллями или ограми, значения не имеет и именно разумные заточили ЭТО в пирамиде и именно они своей-ли магией, или технологиями не дали ему вырваться. Богам руны не нужны и они им не страшны. Даже самый ничтожный, самый слабый божок, во много раз сильнее любого, даже самого приближенного к своему Богу смертного. И только в сказках герой побеждает Бога. А если и не в сказках, то это не Бог, а просто еще одна тварь, возомнившей о себе не весть что, а значит, ей нет места в Мире живых.
Я спросил сам себя, не могли ли мне эти шаги за дверью померещиться. Хотя в глубине души я твердо знал, что мой разум сейчас был ясен и тверд как никогда, нет отвлекающих его чувств и эмоций. Но я чувствовал, что словно ледяные пальцы ужаса проникли внутрь моего черепа. Теперь я и сам не мог бы сказать, прозвучал ли звук таинственных шагов, наполнивших жутью мою душу, на самом деле или же в глубине моего мозга, как уже не раз бывало прежде, пробудились какие-то неведомые способности, предостерегающие и предупреждающие о каких-либо смертельных опасностях. Но только одно я знал наверняка, сама моя сущность содрогается в такт ужасающей размеренной поступи некоего дьявольского создания. Создания, терпеливо ожидающего своего часа за черными стенами… И настолько было ужасно это нескончаемое и монотонное движение, что я не мог удержаться, раз за разом проверяя режим работы своей нейросети. Все выставленные ею и пси-комплексом блоки, трещали под напором энергии, рушились и в образовавшиеся бреши лавиной проникал Страх и Ужас. Я вполне отдавал себе отчет в том, что своей сверхъестественной чувствительностью я обязан в первую очередь Подруге, а во вторую, своей нейросети и ее датчикам и сканерам. По сути, и нейросеть и Подруга сейчас разрушали сами себя, пытаясь найти компромисс между контролем окружающего пространства и блокированием того моря энергии Смерти, что была разлита вокруг меня.