– Эх, маги, маги!.. – Я поморщился. Не любил, когда меня так называли, особенно брат. Учёный, работающий с пси-полем, – другое дело. – Играетесь, играетесь, смотрите, не накликайте беду, знаете же, чем все опыты по «пересадке» души заканчивались.
– Это совершенно не то! Моя разработка. Никаких ножей и вообще ничего колющего. Просто, когда захочешь поговорить со мной, сожми его в кулаке и представь меня. Пообщаемся. Я буду совсем как настоящий, уверяю тебя!
– Не объясняй, всё равно ничего делать не буду. Возьму просто как талисман. Хотя это тоже суеверие, но Господь меня простит. Память о брате как-никак.
– Да что ты такое говоришь! Будто не свидимся больше! Сплюнь.
Миша досадно покачал головой:
– Ты прав. Сказал, не подумав. А знаешь, – продолжил он после раздумья, – те усыпальницы, которые местные построить хотят, точно такой же формы запланированы, что и целый комплекс. Не иначе, божки надоумили, как гигантские накопители. Видимо, потом попробуют вернуться.
– Пусть попробуют! Экспедиция у нас там большая.
– Ну да, ну да, – задумчиво покивал брат. – Ладно, пора мне. До свидания, Игорь. Не бросай мать и женись, в конце концов! До сорока лет дожил, а всё не женат. Ох уж эта современная мода: не хотят обременять себя детьми. Не дело это!
– Весь в тебя, – сыронизировал я.
Неприятная тема.
– Хорошо, уел! – шутливо поднял руки Миша. – А если серьёзно? У меня целибат, а у тебя?
– Не начинай. Всё, проваливай. – Я подпихнул брата к портальному возвышению.
– Иду, иду! – И, уже стоя на площадке портала, обернулся и крикнул: – Буду писать по старинке, и ты не ленись! Я люблю тебя, брат!
– Я тоже! – крикнул я в ответ, и мне стало грустно.
Я проснулся в холодном поту с бешено стучащим сердцем. На улице стояла глухая ночь.
Вспомнил! Я держал тот артефакт в руках. В Египте мне пытался всучить его один уличный продавец сувениров – еле отбился. Странный он был тип. Навязчивый, как все тамошние торговцы, но глаза… усталые, что ли. Мы с женой туда ездили. Обычная турпоездка в Шарм-эль-Шейх с экскурсией к пирамидам. После неё и начались наши размолвки. Надо же! Не всё так просто, оказывается. И что мне с этим делать?
«А ничего, жить как жил, – я уже стал успокаиваться, – в Древнего не превратился и, будем надеяться, не превращусь. Вот почему те писульки Ковалевского сработали, а я удивлялся лёгкости. Провидение, чтоб его! И кинжальчик мне попался мудрёный, душу впитал. М-да… Плевать! Спать надо, пока не рассвело. Древний, мать его. Хорошо, хоть не эльф…» – успел подумать, перед тем как заснуть.
С утра, несмотря на затянувшийся мелкий, совсем осенний дождик, выдвинулись в Кряж. К вечеру должны были приехать.
С приближением к дому Витар становился всё серьёзней и серьёзней.
– Не переживай, друг, всё будет хорошо! – Я попытался его подбодрить.
– Беспокойно мне. Крадёмся, как воры.
– Не думай о плохом, скоро матушку увидишь и обнимешь.
– В том-то и дело. Ты не представляешь, как тяжело на неё смотреть, безучастную!
Я вздохнул:
– Понимаю.
– А если там засада? Мои сослуживцы могли докопаться, что я жив. Я их знаю.
– И что? Почти год засаду держать? Не слишком ли жирно? Не могут же они знать, что мы именно сейчас сюда направляемся.
– Ты прав, но всё равно тревожно. А брату как сообщить? Он всех на уши поднимет, будет мать искать.
– Записку напиши, раз уверен, что вычислили тебя живым.
– В том-то и дело, что не уверен.
– Ну и пусть узнают! Делов-то! Оставишь записку.
– Тебе легко говорить, а меня предателем считать станут.
– А ты к себе прислушайся – не считаешь себя предателем? А другие пусть что хотят, то и думают.
– Мне бы твой оптимизм, – тяжело вздохнул Витар.
Кряж встретил нас чистотой умытых дождём улиц, обилием прохожих и закатным солнцем. Тучи развеялись.
– Добрый знак, – сказал я на это приятелю.
Витар грустно улыбнулся.
Город стоял на берегу судоходной реки и был огорожен добротной стеной с множеством ворот, открытых практически всегда. Как объяснил друг, некоторые створки просто переклинило, и никому до них не было дела. Кроме центральных врат. Они работали как часы: от рассвета до заката. В них мы и заехали.
Остановились на неприметном постоялом дворе. Первый вопрос, который Витар задал приказчику, был: «Сколько стоит кувшин молока на рынке?» – на что получил ответ: «Медяк – неполный кувшин, литра два», – после чего друг значительно посмотрел на меня. Инфляция. Нам бы такую! Мы бы и не заметили.
Потом мы по очереди приняли ванну. Нас обслужили две симпатичные служанки, которые за дополнительное пособие помогли нам не только помыться. Красота! Заодно и местные сплетни узнали. Ничего стоящего: сумасшедшая графиня живёт у себя в доме с одной помощницей. Раз в полгода её навещает сын. Второй? Какой? Ах да! Был. Нет, другой это, не один и тот же! Один приезжает, второй пропал куда-то. Умер? Не слышали. Да какие это сплетни, чистая правда, Спасителем клянусь! Ой!
Утром я неспешным прогулочным шагом шёл к дому графини. Вот знаменитая школа Молнии, а вот и дом. Небольшой палисадник с цветущими вишнями, за ним – двухэтажный особняк средней ветхости, то есть требующий небольшого косметического ремонта, но крепкий, с целой крышей и застеклёнными окнами. Чувствуется, что за домом ухаживают в меру возможностей.
Чувство опасности молчало. Я специально предупредил Фиону с Синей о бдительности. Радар показывал многочисленные ауры на первом этаже и только три на втором. Ни одного мага, одни амулеты, и то немного.
На улице немногочисленные прохожие, через улицу – сад перед школой мечников. В нём несколько аур с амулетами. В школе народу много. Всё соответствует тому, что видел Витар свободным сознанием. Что ж, будем брать днём. Чем наглее, тем неожиданней для противника. Если он есть.
Я завернул за угол и сел на удобную скамейку.
«Всё то же самое, что ты видел сознанием. Езжай, я за углом, где условились. Слежу „сторожкой”».
«Понял, еду. Помоги нам Спаситель!»
Минут через пять во двор особняка въехала карета. С козлов спрыгнул кучер – Витар и уверенной походкой зашёл в дом. Карету с лошадьми мы купили три часа назад, а буквально в двадцати метрах от меня в конюшне таверны меня ждали четыре осёдланных коня, два из которых заводные с запасом провизии.
Витар с волнением поднимался по до боли знакомым лестницам. Вот об эту ступеньку он часто спотыкался, а с этой его однажды свалил Вулар. Как обошлось без переломов, одному Спасителю известно. Кувыркался до самого низа.
Второй этаж. Родительская спальня. Из слуг – никого. За дверью одна аура, мама… В своей комнате Нара и в другой – новая служанка. Наверное, брат нанял. Нечего тянуть, надо заходить. С замиранием сердца Витар тихо распахнул незапертую дверь.
– Мама, здравствуй! – Витар встал на колени перед сидящей на кровати женщиной.
Она смотрела мимо него застывшим взором. Сын взял её ладони в свои. Никакой реакции.
Как она красива! Несмотря на болезнь и застывшую на лице маску. Постарела, но не подурнела.
– Мамочка, давай одеваться. Где твоя одежда? В будуаре? Пойдём. – Витар говорил, еле сдерживая слёзы, ведя безразличную мать в небогатый будуар. – Вот это платье надевай, мама. Давай помогу.
«Витар, к тебе приближается женщина с непонятным амулетом… Жизни, – предупредил я. – Следи за „сторожкой”, не отвлекайся!»
«Спасибо, Егор, мы почти закончили».
– Вот и всё, мама, оделись. Краситься не будем, некогда. Хорошо? И славно.
Он уже подводил мать к двери, когда она раскрылась. В дверном проёме сверкнула синяя вспышка, и быстро развернувшаяся «ловчая сеть» сгорела в «стене Жизни». В дверях удивлённо застыла миловидная женщина в одежде горничной с «деревяшкой» – одноразовым амулетом из стихии Жизни в руке.
– Не переживайте, мадам, я её сын, она в безопасности, – быстро проговорил Витар, подходя к даме.
– В-вы… Зачем?
– Пропустите нас, мы пойдём погуляем.
– П-подождите… Не велено… Я буду кричать…
И только открыла рот, как быстро сползла на пол, забывшись в счастливом сне.
– Сонное заклинание, – автоматически прошептал Витар, обходя упавшую женщину. – В первый раз применил.
«Ты не шепчи, а рви когти», – напомнил ему я.
Они и рванули. Быстрым шагом, но чтобы мать успевала.
– Витар!!! – услышал он громкий с детства знакомый голос Нары.
Пришлось обернуться.
– Это ты, негодник?! Где пропадал?! Мать совсем забросил! А сейчас куда её ведёшь?! Отвечай немедленно! – кричала женщина.
Граф сделал два шага к старой компаньонке матери и оказался на расстоянии вытянутой руки. Она не испугалась и так и продолжала стоять, уперев руки в бока.
– Прости, Нара. – И женщина плавно опустилась на пол. – Вот и записку оставлять не надо, Нара всё расскажет.
«Поторопись! Опа, рация в саду школы заработала! Бегом! Бери мать на руки и вперёд, пока карету не угнали! А я попробую найти канал и подслушать. Двигай по моему переулку, а я следом на лошадях».
Витар летел по лестнице, держа мать на руках.
– Стой! – голос снизу.
Два школяра-мечника. Видимо, потенциальные маги Жизни, раз почувствовали колебания силы. А может, просто услышали крики Нары и перегородили выход с лестницы на первый этаж. Оба со шпагами и защитными амулетами.
«Некогда мне, ребята, извините». И ученики разлетелись в стороны, выдавленные включённой защитой – «сферой Света». Всего второго уровня, зато включённая несколько раз подряд, тем самым разрядив защиты учеников.
Витар бережно усадил мать в карету, защёлкнул дверь – мы специально нашли карету с запирающимися дверями, – запрыгнул на козлы и взял с места в карьер. Не совсем в карьер, а как позволяла повозка, но быстро, не жалея коней.
Когда карета промчалась мимо меня, я уже вскакивал в седло, а потом вместе с нашим табуном поскакал следом. Витар лучше знает город, найдёт где оторваться и через какие ворота выехать. В планах всё это обговорено. А я не переставая шарил по каналам. Наши рации были всеканальные, в отличие от тех, которые шли на продажу. В каждой партии свой пакет частот, о чём честно предупреждала инструкция.