— Но полноценной сигналки нет, получается?
— Нет, видимо он посчитал, что находится слишком далеко и вовремя прийти на помощь все равно не сможет, соответственно и тратить лишнюю энергию на это дело не стал. Весьма разумно, — маг скривившись почесал нос и еще раз бросил взгляд на висящее перед ним плетение, — а вообще как вы охарактеризуете работу, какие мысли в голову приходят? Вообще хоть какие-то мысли есть или только ветер в голове гуляет?
— Очень четко выверенный рисунок плетения, — подал голос самый старший из учеников, который вот-вот должен был получить ранг подмастерья. — я бы не рискнул так близко силовую линию класть к центру фокусировки. А вдруг перемкнет и поджарит какого-то ни в чем неповинного бедолагу. Но тут явно все просчитано, при том, что накопители, опять же судя по толщине силовых линий, не слишком мощные. И вообще складывается впечатление, что человек привык выжимать из доступной мощности все до последней крупицы.
— Тоже заметил, да, — улыбнулся, едва заметно повернув голову к ученику, мастер Вирмос. — Отличная работа. Хотя, конечно, фантазии, а может опыта этому огневику не хватает. Делает по шаблону — я там на воротах остатки его работы изучил — прослеживается узнаваемый стиль.
Ученики переглянулись: они-то изучить защитное плетение неизвестного мастера, которое однажды уже сделало свое дело, не догадались.
— Ну ладно, муфлоны вы ленивые, — маг даже спиной ощутил волну смущения исходящую от стоящих сзади учеников, — давайте работать. Никто вместо нас этого не сделает.
Переговоры провалились не успев, по большому счету, начаться. Зоран перемотанный тряпками так, что только глаза торчали наружу попытался вызвать кого-нибудь из вражеских командиров "на поговорить", однако никто на его призывы не откликнулся. Условия же возможной сдачи были выставленный максимально жесткими: по сути, предлагалась безоговорочная капитуляция без каких-либо гарантий сохранения свободы или хотя бы жизни. В том плане, что вы сдавайтесь, а мы потом подумаем, что с вами делать. Такой тон лучше любых действий говорил, о серьезности намерений горожан, и о том, что попадать к ним в плен вряд ли будет хорошей идеей. Окончательно же развеялись все иллюзии, когда захватчики демонстративно развесили нескольких попавших им в плен бойцов на стенах замка. Больше о возможной сдаче или даже переговорах никто не заикался.
Когда берсонзонцы принялись сколачивать деревянное укрытие в районе нижнего входа в донжон, защитникам стало понятно, что по-настоящему пахнет жаренным. Попытки сбросить на работающих внизу горожан специально подготовленные для этой цели камни желаемого успеха не дали — вес их был все же маловат.
— Что тут есть тяжелого? — Зоран собрал всех "коренных обитателей" вместе и устроил допрос. — Такого, то можно вытащить на верхнюю площадку, что пройдет сквозь люк, но при этом достаточного веса, чтобы проломить деревянное укрытие внизу?
— Бочки с вином? — Неуверенно предложил конюх.
— Не мели чушь, все вино барон забрал с собой, — отмахнулась старшая кухарка, и продолжила мысль. — Есть бочка с водой, но она большая, вкопанная в землю. Можно попробовать вытащить наверх что-то из мебели.
— Не пролезет в люк, — покачал головой Зоран, — а если пролезет, то будет недостаточно тяжелым. Может есть какие-то тяжелые металлические предметы?
— Хмм… решетка на кухне? Заслонка печи?
— Все не то. А есть какие-то большие закрытые емкости? Набрать туда воды, закрыть и сбросить.
— Есть кастрюля большая, — опять взяла слово местная повелительница кухни. — Но там крышка не закрепляется никак, просто накрывается.
— Не подходит — вода в полете расплещется, толку не будет.
— Можно что-то типа куба соорудить быстренько, чтобы крышка держалась. Сколотить пару планок и дело готово, — подал голос плотник.
— Хм… — настала коменданту очередь задуматься. — А если просто сколотить что-нибудь большое? Разобрать побольше мебели, взять это дерево и сколотить из него один большой снаряд. А можно еще и железяки по наружным сторонам приделать для пущей пробивной силы.
Сказано-сделано. К работе привлекли всех, кто был способен тягать тяжести, оставив раненных контролировать замковый двор и постреливать по неосмотрительно высунувшимся горожанам. За полтора дня сидения в донжоне, обороняющиеся уже успели записать на свой счет семерых — неизвестно правда какой тяжести был нанесен вред здоровью — потеряв при этом троих: двое наповал и один тяжело раненный. Наемники лучники из всех сил показывали, что не просто так едят свой потом и кровью заработанный хлеб, и тоже не позволяли защитникам замка лишний раз высовываться из-за укрытий.
Работа получилась тяжелой и не быстрой. Понятное дело, что особой прочности собираемой конструкции не требовалось, однако и просто разобрать, перетащить по крутым лестницам наверх и собрать уже там несколько сотен килограмм разного хлама для уставших за несколько дней от боев и постоянного напряжения людей оказалось не так просто.
— Выпьешь? — Зоран был освобожден от тяжелой работы и на правах командира и на правах раненного. Порвис в прошедшей битве за замковые стены получил глубокую резанную получил мечом по правой руке и булавой по шлему. Шлем смягчил удар, и десятник отделался сотрясением, а перемотанная рука висела теперь в тканевой косынке, и соответственно пользы от него было очень не много.
— А можно? — Десятник с сомнением взглянул на протянутую бутылку, та явно была из старых запасов барона и совершенно непонятно почему не уехала в новую столицу вместе с ним. Скорее всего ее попросту забыли.
— Ага, на том свете они нам свое возмущение выскажут, — криво усмехнулся полусотник. Свои шансы на выживание он расценивал как незначительные.
— Наливай, — кивнул Порвис, — только немного. А то мало ли что.
— Тебе то какая разница? — Намекая на полную небоеспособность товарища, спросил Зоран.
— Да как-то перед богами пьяным предстать не хочется.
— Да? — Зоран с сомнением посмотрел на зажатую в руке бутылку. Была у него на задворках сознания подленькая мысль нажраться хорошенько и решить таким образом для себя все вопросы. Однако одной не полной бутылки на это явно не хватило бы. — Ну ладно, тогда давай по одной. Не будем подавать бойцам плохого примера, как говорит наш барон, нужно начинать с себя.
В самой идее сбросить что-нибудь на головы тех, кто будет ломиться в донжон красной нитью проходила мысль о том, что самое важное в этом деле использовать единственный свой метательный снаряд вовремя. Впрочем, особой проблемой это не казалось — толстая дверь выглядела крепким орешком и в любом случае должна была продержаться достаточно долго, чтобы защитники успели среагировать. В любом кроме участия в этом деле магов.
— Они там, эта… За дверью! — В импровизированный штаб ворвался боец оставленный внизу на всякий случай караулить вход. — Говорят… Внизу.
Оставшиеся в строю командиры гарнизона недоумевающе переглянулись, и Зоран на правах старшего уточнил.
— Кто стоит за дверью? О чем говорят? По очереди отвечай!
— Маги, кажись. Собираются дверь колдовством таранить, — слегка отдышавшись и собрав мысли в кучу выдал информацию боец.
— Твою мать! — Подскочил на ноги Зоран. — Тревога! Все на крышу. быстрее пока нас тут не зажарили.
Перевалить собранную конструкцию через зубцы на крыше донжона оказалось не так-то просто. Конечно, защитники заранее подготовили пандус, тоже из остатков мебели, однако даже вдесятером затолкать полутонную с позволения сказать «бомбу» по не слишком скользким доскам на высоту в полтора метра — то еще приключение.
— Пошла родимая, — пробормотал Зоран, мимо которого промелькнул упавший с крыши импровизированный «снаряд». Сам он с несколькими бойцами засел у бойниц на стороне входа в донжон, надеясь в суете поймать момент и кого-нибудь дополнительно подстрелить.
В следующую секунду произошло сразу несколько событий: снизу раздался жуткий треск, грохот, одновременно с эти полыхнула огненная вспышка и откуда-то снаружи отчетливо потянуло гарью. Все это сопровождалась криками и бранью, что намекало на небесполезность проведенной защитниками диверсии.
Зоран быстро выглянул наружу и оценил масштаб разрушений: навес над дверью перестал существовать как единое целое, вокруг валялись куски дерева, почему-то активно тлеющие, а в центре композиции лежало нечто видимо когда-то бывшее человеком и переставшее быть таковым под воздействием высоких температур. Проще говоря, поджарился кто-то. Чуть дальше двое молодых парней в странных рясах с трудом оттаскивали в сторону аналогично одетого пузана, которому видимо тоже хорошенько досталось. Недолго думая, полусотник поднял взведенный арбалет и отправил болт в сторону неизвестных магов. Выстрел получился немного смазанным — повязка на лице мешала целиться — и болт попал одному из молодых в плечо, буквально сбив его при этом с ног. Второго выстрела полусотник сделать уже не успел — подбежали бойцы с большими щитами и прикрыли своих пострадавших. Впрочем, и так хорошо получилось одного убитого и двух раненных Зоран видел своими глазами, еще сколько-то настреляли его бойцы успевшие сделать по одному-два выстрела в суетящихся внизу берсонзонцев.
Полусотник отстранился от бойницы и с тяжелым вздохом опустился на пол, прислонившись к стене спиной. Минимум еще один день они отыграли, смерть пока откладывается на неопределенное время. Зоран провел рукой по шее и посмотрел на руку — так и есть, видимо рана от всех активных телодвижений опять вскрылась и закровоточила.
— Надо перемотаться, — озвучил вслух он очевидную мысль, однако осуществлять ее на практике не было сил совершенно. Схлынувший адреналин оставил после себя слабость и ломоту во всем теле, а каждое движение давалось буквально с трудом.
Заканчивался четвертый день сражения за замок Терс. Все, по сути, только начиналось.
Глава 4
Серов, совершенно беспардонно нарушая заветы киношного Чапаева и его уроки картофельной тактики, ехал в середине строя выдвинувшейся на север армии. Вернее, правильнее было бы сказать, что он большую часть времени мотался вдоль походной колонны, пытаясь все проконтрол