Легкое сопротивление защиты, не рассчитанной на удержание тяжелых тел, и вот двое мужчин уже валятся на пол, переводя борьбу в партер. В таком положении у мага практически не было шансов, тем более что при падении он неудачно приложился головой об пол и сразу поплыл. Оказалось достаточно пары крепких зуботычин, чтобы полностью вывести его из игры.
Шум и суета за спиной подсказали Серову, что кавалерия подоспела как всегда вовремя и последний маг так же, по сути, не успев ничего сделать, был взят в плен целым и не вередимым. Ну, почти невредимым: немного его все же помяли.
Александр тяжело — адреналин начал отпускать и руки-ноги сразу налились тяжестью — поднялся в вертикальное положение. Быстрый взгляд вокруг — на всякий случай, вдруг кого не заметил — и внимание цепляется за две свиные туши сложенные штабелем в дальнем углу.
— Угу, — кивнул своим мыслям барон, — ну хоть кровь не человеческая, а то мне одного раза хватило, месяц потом снилось. Все живы?
Последний вопрос был адресован бойцам, которые с круглыми от удивления глазами рассматривали остатки подготовки к незавершенному ритуалу. Для них, видимо, такое было в новинку.
— Да, ваша милость, одна поломанная рука и один вывих — мелочи.
— Ну ладно, пакуйте тогда этих вот карасей. Только смотрите нужно так запаковать, чтобы ни одним пальцем пошевелить не могли и ни одного звука произнести тоже, — Серов подумал пару секунд, обматерил себя за то, что никогда не узнавал у Ариена, как правильно вязать магов и добавил, — а еще глаза завяжите, на всякий случай, и воска в уши накапайте. В таком деле не бывает слишком много паранойи. Понятно?
Получив в ответ нестройный хор согласия, барон, слегка прихрамывая — падая, приложился коленкой — подошел к краю площадки и выглянул в бойницу. В конце концов, самое главное происходило внизу, а тут — так бои на второстепенных направлениях. На поле меж тем своим чередом шло сражение…
Глава 5
— Сигнал, — пристроившийся чуть за спиной Брад вывел главнокомандующего армией баронства из задумчивости. Элей поднял глаза вверх: действительно круговые движения флага на крыше замка совершенно не двусмысленно намекали на то, что первая часть плана завершилась успехом, и пора переходить ко второму акту. — Ну слава богам. Вперед! Шагом!
Армия баронства заходила на строй горожан как бы немного сбоку, стараясь держать левый фланг на некотором расстоянии от стен замка. Понятное дело, что лучники сверху все равно достанут, но зачем же доставлять им удовольствие работать в комфортных условиях? Кроме того, прижимая свой правый фланг к лесу, Элей страховался от атаки кавалерии, которой, судя по всему, было у берсонзонцев даже больше, чем они предполагали. Именно конница больше всего беспокоила сэра Оранж, благо луг был не такой большой, и каких-то хитрых глубоких обходов и заходов в тыл можно было не опасаться.
Тем временем копейный строй неторопливо сближался с противником. Пехота шла достаточно монолитно, сказывались дни и месяцы обучения. Четыреста шагов, триста, двести.
В отличие от армии баронства Серов, которая с подачи своего правителя очень много внимания уделяла инженерной подготовке местности, горожане на это дело явно положили большой и толстый болт. Элей, за два года привыкший к другому, даже было удивился такому пренебрежению к противнику. Имея два — три дня в запасе, можно было бы так окопаться, что они бы замучались штурмовать. Но нет — три ряда воткнутых кольев — исключительно чтобы уберечься от фронтальной атаки конницы — и на этом все.
— Стой! Сдвоить ряды! Пропустить стрелков. — В открывшиеся проходы между копейщиками ловко просочились арбалетчики, по команде дав слитный залп на пределе дальности своего оружия. Этот маневр особого боевого смысла не нес, зато имел ценность с точки зрения психологии. Пролить кровь врагу первым всегда приятно, особенно если тот не может тебе ответить — был бы неограниченный запас болтов, можно было бы вообще расстрелять врага с безопасного расстояния, — плюс всегда имелся шанс, что у противника сдадут нервы и он сам бросится в атаку, разрушая свой строй и отдавая победу чужие руки.
Две сотни болтов по дуге обрушились на строй горожан, не нанеся, впрочем, особого урона. Все же значительная часть вражеской пехоты была вооружена большими щитами, да и расстояние, как ни крути, великовато. С десяток человек повалилось на землю убитыми и раненными, что для всей армии не так уж много.
— Десять шагов вперед и еще залп, — при всей экономии, два-три болта на человека вполне можно было себе позволить и потратить. Такая тактика с постепенным приближением к противнику тоже не раз отрабатывалась на учениях. Идея была в том, чтобы нащупать минимальную дистанцию, с которой враг будет позволять расстреливать себя бесплатно.
Второй залп дал еще десяток выбывших из строя горожан, при этом строй их пехоты явственно заволновался и пошел волнами. Нет бежать пока никто не собирался, однако и просто так стоять, когда тебя расстреливают с дальней дистанции тоже удовольствие ниже среднего. В качестве симметричного ответа на поле боя перед строем берсонзонцев высыпало несколько десятков лучников, которые, имея преимущество в скорострельности, тут же начали забрасывать арбалетчиков стрелами.
— Стрелкам рассредоточиться! — С расстояния в сто пятьдесят шагов в отдельно стоящую цель можно попасть только случайно. Ну вот и пусть лучники стреляют по своим визави, а бойцов с копьями в плотном строю не трогают. Ответная же стрельба опять нанесла небольшой, но неприятный уро — Копейщики вперед, шагом!
Когда до горожан осталось всего сто шагов арбалетчики вновь просочились в тыл, а копья из положения "в небо" опустились в положение "вперед".
Сто шагов, семьдесят, пятьдесят. С такого расстояния уже можно рассмотреть лица врагов, детали их амуниции и прочие мелкие детали. Видно, как кричат десятники берсонзонцев, ободряя новичков и давая последние наставления перед сшибкой. В отличие от пехоты большинства мелких феодалов боевой дух горожан, сражающихся за свое благополучие, а не за мифические интересы своего владетеля традиционно высок. А вот обученность ополчения может быть очень разной — в зависимости от того, какое внимание городские власти уделяют сборам, учениям и регулярным тренировкам — и сейчас баронской пехоте предстояло выяснить это на своей шкуре.
Стрельба вражеских лучников тоже не проходит для копейного строя без потерь. То один то другой дружинник падает, выронив оружие, однако его место мгновенно занимает товарищ и со стороны кажется, что на тебя наступает несокрушимая железная стена.
Двадцать шагов до противника. Берсонзонские лучники уже тоже спрятались за спины своей пехоты, демонстрируя разумное нежелание быть насаженным на копье, подобно бабочке на булавку энтомолога.
— Стой! На колено. — Строй копейщиков слитно падает вниз, давая изготовившимся к стрельбе арбалетчикам дать слитный залп с убийственной дистанции. Стрельба с такого расстояния гораздо более эффективна, стрелки уже могут не только запускать болты куда-то в сторону противника, но и выцеливать уязвимые места, что дает совершено иной результат. По первой линии горожан как будто косой прошлись, убитых не много, зато огромное количество раненных в слабо защищенные ноги и руки.
Сразу за арбалетчиками свое слово сказали маги, пустив во врага несколько не слишком убойных — недоросли еще до таких — но вполне себе действенных заклинаний. Несколько вспышек и к крикам раненных добавляются стоны обожжённых. Особенно выделяется место, куда направил свою магию Ариен. Возможности подготовить что-то действительно впечатляющее у него на этот раз не было, однако и не слишком сложная огненная волна махом вывела из строя полтора десятка человек, образовав в линии берсонзонцев изрядную брешь.
В какой-то момент командующие горожан видимо поняли, что что-то пошло не так. Лучники на стенах замка молчали, магического удара, который по заверениям мастера Вирмоса должен был уполовинить вражеское войско, тоже было не видно, а вот от вражеской стрельбы страдала на полную. Совещаться времени не было — нужно было что-то срочно менять, — поэтому была отдана максимально простая и разумная в такой ситуации команда: «Вперед!». Пехота горожан в едином порыве бросилась на противника ища в рукопашной схватке возможность наконец пустить кровь дружинникам барона Серов. Тем более, что с последними подкреплениями — за два дня до описываемых событий к армии присоединилась дружина барона Вальдир, который привел девять десятков не плохо снаряжённой пехоты — горожане по численности пехоты сравнялись с дружиной Александра, а по коннице и вовсе превосходили ее в два раза.
Несколько секунд и две человеческие волны сомкнулись с криком, руганью, лязгом металла и глухими ударами оружия по деревянным щитам. Сразу обозначилось преимущество дружинников барона, вооруженных копьями, которые позволяли держать горожан на расстоянии двух-трех шагов. Берсонзонцы же вооруженные в массе своей стандартной парой меч — булава или топор — шит, оказались в достаточно неудобном положении. Тем более, что щиты у них были все больше прямоугольные, римского типа, с которыми между частоколом копий прибираться было не слишком удобно. Бросить же щит в такой ситуации и вовсе означало верную смерть.
Все это видели, и командующие берсонзоцами советники и соответственно приняли единственное разумное в такой ситуации решение: бросить на стол свой козырь в виде двух сотен тяжелой конницы которая должна была ударить по правому флангу увязшей в бою фаланги, опрокинуть ненавистный пехотный строй и растоптать стрелков и магов.
На перерез вражеским конным сотня бросился барон Терс со своими подопечными, спасая таким образом пехоту и ставя себя в заведомо более слабое положение. Впрочем, тут нужно сказать, что Александров за два года все же стал каким-никаким, а промышленным центром, соответственно в отличие от баронов, которые экипировали своих дружинников как Бог на душу положит, Серов стремился к единообразию и унификации. Поэтому вся конная сотня имела стандартное, достаточно неплохое по местным меркам снаряжение. Кольчуга с нашитыми на груди пластинами, зарытый шлем, наручи, латные варежки. Конечно, не кованная конница конца земного 15 века, зашитая в металл до самого кончика носа, но и бедной эту броню тоже язык не поворачивался назвать.