Ариадне все эти битвы за звание хозяйки были неинтересны. Она не хотела жить в провинции, ей нужно было что-то большее: столица, балы, внимание мужчин, и муж с титулом. Такой, как герцог Дрейгорн. Или хотя бы, харизматичный и добрый Эйдриг Марлоу.
— Если твой брат приедет и увидит её в таком состоянии, у нас могут быть проблемы.
Девушка удивлённо посмотрела на маменьку. После того, как та несколько месяцев открыто унижала Талиру, включая прямые приказы слугам, такое заявление было неожиданным. Ариадна, по крайней мере, сама никак не вредила Тали, если не считать одежду.
Но это была такая мелочь.
— Такие, как она, крепче, чем кажутся на первый взгляд. Ты видела её руки? Как у крестьянки! А волосы! А одежда? Я слышала, что она даже дралась с нашими слугами!
— Она не выходила из своей комнаты почти неделю. И даже после этого, она ни разу не пыталась появляться на ужинах или обедах, как делала раньше.
— Разве ты не этого хотела? Не видеть её?
— Всё это слишком внезапно. Она словно совсем перестала стараться. Люди не меняются так быстро. Она явно что-то задумала.
Ариадна не верила, что Талира могла что-то замышлять — она была слишком простой, слишком дикой. Все её эмоции легко читались на лице.
Хотя, надо признать, в последнее время Талира действительно изменилась: она стала держать осанку, словно подражая своим благородным родственницам, начала одеваться приличнее, её кожа больше не была покрыта красными пятнами. Однажды Ариадна даже присмотрелась к ней повнимательнее и заметила... невероятные светло-синие глаза, прозрачные, как лёд. Огромная редкость в Ксин'тере и в соседних королевствах. В столице каждая женщина со светлыми глазами считалась настоящей красавицей, и эта мысль так разозлила Ариадну, что она решила вести себя так, будто Талира просто не существует.
А потом, через несколько дней после визита лорда Пэпина, Талира просто... исчезла, несмотря на то что всё более подозрительная маменька приказала слугам трижды в день докладывать о местонахождении невестки. Сутки слуги искали её по всему поместью, в деревнях и даже в Арлайне, надеясь, что она вернётся к ночи, как бывало раньше. Но этого не случилось — ни в тот день, ни на следующий, ни через день.
— Нам нужно написать Кайросу, — наконец сказала бледная маменька вечером третьего дня.
Глава 5. Кайрос д'Арлейн
Кайрос д'Арлейн
«Твоя юная жена оказалась весьма привязана к своей служанке, и когда та должна была получить наказание за многочисленные провинности, Талира устроила отвратительный скандал и предпочла сбежать. Она даже угрожала опозорить нас перед бароном Марлоу. Мы пока не знаем, где она, но я сообщу тебе, как только мы её найдём».
Кайрос закатил глаза, отложив письмо, и устало провёл рукой по шее.
Его молодая, кроткая жена, что смотрела на него влюбленными глазами в день свадьбы, теперь превращала жизнь его семьи в кошмар. С другой стороны, он знал, что его мать любила преувеличивать, и поехала в поместье явно не с целью отдать контроль над домом и слугами новой хозяйке. Видимо, Талире так и не удалось утвердить своё главенство в доме, раз её служанка подвергалась наказанию.
Кайрос не слишком волновался — его мать и сестра были хорошими людьми. Скорее всего, женщины просто не поделили хозяйство — как это часто бывает. Со временем их характеры притрутся и, может быть, они даже понравятся друг другу.
Барон д’Арлейн не обращал внимания на варварские разговоры о том, что его жену нужно отправить в удалённую обитель Первородной Велирии. Он помнил, как держал её худенькое, но крепкое тело, как она смотрела на него светлыми, влюблёнными глазами, такими редкими в Ксин'тере. Талира была юной и неопытной женщиной, со светлой кожей, покрытой мелкими шрамами, маленькой грудью и плоским животом. Она была женщиной, а не отродьем Тёмного Урго.
Было что-то необычное и острое в том, что он женился на дикарке, девушке, выросшей среди слуг и крестьян. Она не отводила взгляда, не флиртовала, хотя в его присутствии была гораздо тише, чем её описывали граф и графиня Керьи. Талира была невинной, но не боялась — даже когда ей было больно, она смотрела на него с любовью, как будто ждала его всю свою жизнь. Она не плакала и не требовала доктора. Вместо этого она позволила ему овладеть ею ещё четыре раза в ту же ночь — это было совершенно немыслимо для девственницы.
Полная противоположность тому, что случилось с Лилеаной Муради. Юная красавица сразу же расплакалась, удалилась в свою комнату и потребовала служанку, хотя до этого и распаляла его желание горячими взглядами и случайными прикосновениями.
Но, в отличие от Талиры, с Лилеаной было приятно показываться на публике. Как только она появилась на балу, все мужчины обратили на неё внимание — фигуристая, с каштановыми волосами, высокими тонкими и бледной кожей, она была неотразима. Лилеана же не видела никого, кроме нового камергера Его Величества.
Кайрос получил эту должность сразу же после женитьбы на Талире, и уже за это был благодарен ей. Его Величество заметил преданность барона д'Арлейн, его готовность жертвовать собой и состоянием ради интересов короны. И даже если у них с Талирой не будет детей-магов, эта почетная должность останется за Кайросом. Однако наследник с магическим даром возвысил бы их род на небывалую высоту.
— Доброе утро. Почему ты не спустился к завтраку? — В комнату вошла Лилеана в изумрудном домашнем комплекте. Она выглядела прекрасно, но её появление здесь было крайне неуместным. Кайрос уже неоднократно говорил ей, что она не может просто так появляться в его кабинете, и тем более — в городском доме. Слуги, конечно, молчали, но случайные прохожие наверняка замечали невысокую фигуру в плаще.
— Я же просил тебя не заходить в мой кабинет, Лилеана, — произнёс он хмуро, в ответ на это она посмотрела на него так обиженно, будто его слова были несправедливы.
— Я... просто волновалась. Ты так много работаешь, совсем не уделяешь мне внимания. А это... Это о твоей супруге? Она снова создаёт проблемы? Ты собираешься к ней?
Девушка, оказывается, всё это время читала письмо, что было у него в руках, и Кайрос почувствовал, как в груди закипает злость. Читать чужие письма — верх невежества, а что если бы это была секретная информация от самого Его Величества?
— Я же сказал: не заходи в мой кабинет, и тем более не читай мою корреспонденцию, — зарычал он. Увидев выражение его лица, Лилеана отшатнулась.
— Прости, любимый, — её голос дрожал. — Просто я не могу перестать думать, что ты поедешь к ней, что я потеряю тебя. Я так и не смирилась с тем, что ты женился, когда ухаживал за мной. Ты же знаешь, я ради тебя пожертвовала всем. Всем…
Кайрос тяжело вздохнул, но Лилеана была права. До его брака их часто видели вместе, и, хотя он никогда специально не искал встречи с ней. Однажды кто-то даже стал свидетелем их случайных неприличных прикосновений, хотя барон и был чрезвычайно осторожным.
А вскоре после этого он женился на Талире.
На самом деле он никогда бы не женился на Лилеане — она была слишком бедна и не имела связей. Однако он жалел о том, что дал ей ложные надежды. Лилеана была благородной и невинной девушкой, которая, до их знакомства, могла рассчитывать на выгодный брак.
Не все разделяли его точку зрения.
Его друзья по охоте считали, что он попал в ловушку юной кокетки Лилеаны Муради, и что именно она охотилась за ним, а не наоборот. Особенно, учитывая, как прошла их первая ночь.
В тот день Кайрос был приглашён на королевскую охоту. Вместе с другими мужчинами он праздновал до поздней ночи, наслаждаясь мясом и вином. Взяв передышку, он решил прогуляться и дошёл до королевского пруда, где случайно заметил прекрасное видение — длинные ноги Лилеаны Муради. Главная красавица сезона сидела у воды и плела венок из полевых цветов, погружая свои светлые ступни в пруд. Всё, о чём тогда мог думать Кайрос, — это о том, как сильно он хотел бы схватить её белые бёдра и оказаться между ними. Охваченный страстью, он быстро подошёл к девушке, невероятно напугав её, и признался, что сделает всё, чтобы она стала его.
И она… пришла к нему той ночью. Но наутро он признался, что готов на всё, кроме брака — ведь он уже был женат, и она об этом знала. Вина за тот обман преследовала его до сих пор. Лилеана доверилась ему, а он не мог дать ей то, чего она так отчаянно желала.
— Думаю, мне пора, — неловко произнесла Лилеана, опуская взгляд и в Кайросе вспыхнуло раздражение вперемешку с виной. Он снова расстроил её, хотя она просто хотела быть с ним.
— Подожди, — сказал он, открывая ящик дубового стола и доставая браслет с рубинами — часть «пропавшего» приданого Талиры. — Вот. Прости. Я не собираюсь навещать свою жену. Она уже не раз убегала и всегда возвращалась, она настоящая дикарка.
— Я не понимаю, как ты можешь быть женат на такой женщине. Это позор для твоей репутации. Ты можешь быть с любой, самой идеальной женщиной. Ты можешь быть со мной, — прошептала Лилеана дрожащим голосом, принимая браслет и пряча его в рукав длинного платья. Затем она подняла лицо, ожидая поцелуя. — Пожалуйста, скажи мне, если я могу чем-то помочь тебе.
Когда Лилеана ушла, Кайрос с раздражением опустился в кресло.
Она была права, и не права одновременно.
Брак с Талирой не портил его репутацию. Пока.
Наоборот, он возвышал его над остальными. Кайрос был отцом будущего мага. И кроме того...
Женщины высшего света не знали об этом, но среди мужчин давно ходили слухи о матери Талиры — той, с кем граф Икарион Керьи изменил своей знатной жене. Однажды, напившись после охоты, граф рассказал о ней — о женщине, которая умерла родами. Граф утверждал, что никогда не видел столь совершенной красоты ни до, ни после. Мать Талиры была так прекрасна, что это было опасно для неё самой, и она вынужденно прятала лицо под покрывалом.
Друзья барона д'Арлейн никогда не видели Талиру, но они знали, что она была другой. И все равно, истории о её матери будоражили их воображение.