Лица присутствующих выражали разное: равнодушие на лице патрульного, недовольство и враждебность — у мужчин на заставе.
Никто не поддерживал вдовствующую баронессу. Фирруза д’Арлейн находилась на моей земле.
— Как смеете вы так разговаривать с баронессой д'Арлейн? — наконец громко и неожиданно властно произнесла Марис, ее низкий, зычный голос разорвал фоновый гомон. Этот голос пробудил во мне целый поток воспоминаний — как она приказала пороть Яру той дождливой ночью, как говорила что мое слово ничего не значит, как приказывала мне отойти. Она открыто ненавидела свою бледную, тощую немощную «хозяйку».
И была примером остальным слугам.
— Пошла вон, Марис! Юрл, убери эту женщину и передай всем, что ей запрещено даже приближаться к Синей Трястине. Никогда, ни за какие деньги! — Меня почти трясло, но я усилием заставила себя успокоиться: дрожащая хозяйка не внушает уверенности.
Юрл двинулся к Марис, явно намереваясь схватить её за локоть и увести прочь.
— Тали… Талира! Марис со мной. Она моя помощница и… — Фирруза д'Арлейн была явно растеряна.
— Мне всё равно, — перебила я. — Эта женщина — враг мне и враг Синей Трясины. Либо она уходит, либо вы все уходите.
— Да как ты можешь так говорить! Я немедленно напишу Кайросу, — её голос выдал раздражение: ей явно не нравилось, что я осмелилась так с ней обращаться. Скорее всего, ей плевать на Марис, но она пыталась утвердить своё главенство. Вот только… кроме жалоб сыну, у неё не было аргументов.
— Пишите, — мне надоел этот бессмысленный разговор, и даже волнение немного утихло. Ничего не изменилось: они по-прежнему считали, что вправе вытирать об меня ноги. — Если это всё, позвольте откланяться. У меня много дел. Доброго пути, — я разворачивала Корицу, показывая, что разговор закончен.
— Ты не можешь…
— Миледи д'Арлейн! — внезапно раздался голос лорда Тиу, перекрывая протесты Фиррузы д'Арлейн, которая, казалось, не могла смириться с такой реальностью. — Можно вас на минуту?
Интерес и подозрение — всё, что можно было заметить на его лице.
Я не доверяла ему, пожалуй, больше, чем кому-либо, и не понимала, зачем они прибыли сюда, хотя догадывалась, что их визит не сулит мне ничего хорошего. В то же время я не хотела сейчас обострять конфликт с мужем — мне предстояло принять королевского представителя, и я хотела, чтобы всё выглядело идеально.
Спешившись, я направилась к нему, и это позволило им рассмотреть меня как следует.
— Талира?… — голос свекрови сорвался. Даже Марис, которая сначала смотрела на меня с явным превосходством, не смогла скрыть удивления и уставилась на меня, широко раскрыв глаза. — Но как…
Лорд Тиу, по-видимому, ожидал увидеть меня не такой, какой меня описывали муж и свекровь, но и он не был готов к тому, что перед ним предстанет вполне здоровая женщина с отросшими волосами и естественным румянцем.
— Лорд Тиу? Вы хотели поговорить?
Помощник мужа быстро овладел собой и отошёл со мной в сторону, на несколько шагов. Движения мужчины были стремительными, но не лишёнными уверенности; артикуляция — богатой, и что-то в его поведении сильно настораживало меня.
— Ваша Милость, — в отличие от моей свекрови, помощник мужа не позволял себе фамильярных обращений, — для семьи д’Арлейн сейчас наступили нелёгкие времена. Скоро баронессу посетит делегация из Терезии, и у неё множество дел.
— Вы хотели сказать «вдовствующую баронессу», милорд? — я сразу заметила, что он обращается к свекрови так, словно новой баронессы, меня, не существовало. Впрочем, Фирруза д'Арлейн и сама так себя представляла.
Глаза мужчины сузились, наполнившись ещё большей настороженностью и подозрением. Очевидно, моё поведение вновь не совпало с ожиданиями, навеянными словами других. Взгляд бегло скользил по моему лицу, изучая его, пока не остановились на ярко красной ленте, вплетённой в мою косу у правого виска.
— Конечно… вдовствующая баронесса…
— Я не против принять Фиррузу д’Арлейн в своём доме. Но не вместе с Марис. Эта женщина обращалась со мной, и не только со мной, так, словно мы были животными, — я не могла прочесть выражение его лица, но в глазах мужчины что-то мелькнуло. — Я открыто назвала её врагом своим и врагом Синей Трясины.
— И что же, вы выгоните свою свекровь, которая проделала такой путь, лишь бы не видеть служанку, к которой испытываете личную неприязнь?
Он проверял мои границы. Прощупывал, можно ли продавить меня, надавить на нормы приличия, на совесть. Делал вид будто мой конфликт был незначительным и глупым.
— Вы не ребёнок, лорд Тиу. Служанка не осмелилась бы действовать подобным образом без приказа, — холодно ответила я, оставляя ему додумывать, чей именно был приказ. — Мой ответ «да»: я не впущу сюда Фиррузу д’Арлейн, да и вас тоже, если Марис ступит на мою землю.
Мой ответ его не удивил. Мужчина деловито кивнул и отошёл к свекрови; они принялись что-то бурно обсуждать, и до меня доносились лишь обрывки реплик.
«Как она смеет…!»
«Я не давала никаких…»
«Нам следует поддержать вашего сына…»
«Это всего лишь служанка»
«Дайте мне поговорить с Тали»
«Теряет терпение… Его милость просил…»
О да, я действительно теряла терпение. Ещё минута — и я уйду. Только сейчас я заметила, что другие служанки тоже смотрели на меня во все глаза.
Они помнили меня, но я не помнила их имён. Лишь знала, что все они были свидетелями моих унижений в доме мужа.
Гулкие шаги раздались по широкой, мощёной дороге — это были шаги четырёх человек. Марис осталась за заставой, и её взгляд, полный неприкрытой ненависти, прожигал меня насквозь. Ей впервые открыто указали, что в этой иерархии я, бастард, стою выше неё, и сделать это вынуждена была сама Фирруза д’Арлейн.
— Идите за мной, — я никак не прокомментировала это решение, лишь передала Корицу Сирилу, который шёл рядом, и направилась в сторону площади и поместья за ней.
Шла не оборачиваясь, игнорируя бормотания свекрови, которая уже успела несколько раз оскорбить меня, называя сокращённым именем и угрожая. В такой ситуации моё поведение никому не покажется грубым.
Синяя Трясина была чудесна, и прекрасный летний день лишь подчёркивал её красоту: высокие деревья, многие из которых я запретила вырубать, создавали прохладную тень, а журчание воды в дренажных каналах придавало местности романтическое очарование леса у ручья.
Шаги гостей звучали приглушённо — мягкие сапоги бесшумно скользили по чистой мостовой, на которой никогда не скапливалась грязь. Гулять здесь было приятно и удобно. Резкий контраст по сравнению с ярмаркой Арлайна, откуда никто не возвращался с чистым подолом.
Небольшие группы людей, оживлённо переговариваясь, перемещались между торговыми лавками и повозками — пока к нам приезжали не за развлечениями, а за товаром. Хотя пиво и выпечку, конечно, покупали.
Всё будет. Со временем здесь появится и постоялый двор, и больше лавок.
Высокие двухэтажные дома на сваях, с просторными верандами, стояли чуть поодаль от площади, но их внушительная высота уже придавала месту городской облик. Я почти не сомневалась, что прибывшие задирали головы, разглядывая эти необычные строения.
В это время почти каждый прохожий считал своим долгом поприветствовать меня.
— Миледи д'Арлейн, здравствуйте.
— Приятного дня, миледи!
Справа от нас виднелась новая деревянная лавка, постоянное здание, выделяющееся среди других лавок своей высотой и наличием… застеклённого окна, которое, казалось, было лишено практической цели: совсем рядом находилась широкая арка, позволяющая свободно заходить внутрь.
Но это окно выполняло роль рекламы.
Пока мы продали всего два застеклённых окна, и каждый раз за ними приезжали ничем не примечательные люди — представители королевских знакомых? Меня это мало беспокоило: я отправила письмо представителю графа ан Дорна, сообщив о нашем новом, необычном товаре, и он должен был прибыть в Синюю Трясину через несколько дней. Совсем скоро слухи разлетятся и среди торговцев, видевших наш продукт воочию, и пожелавших перепродать его подороже.
— Что это, Тали? Откуда? — спросила Фирруза д’Арлейн, недовольная тем, что я не обращаю на неё внимания. Она догнала меня и схватила за руку.
Я развернулась так резко, что волосы хлестнули по лицу. Но, обернувшись, увидела, что женщина даже не смотрит в мою сторону — её взгляд был устремлён на окно, высокие дома, мощёную площадь, ухоженные кусты и довольных, опрятно одетых людей вокруг.
— Предупреждаю вас в последний раз: если вы ещё раз назовёте меня сокращённым именем, на что у вас никогда не было права, вы покинете Синюю Трясину вслед за Марис. Вы оскорбляете меня, хозяйку этой земли.
Лорд Тиу, осознав, что наш конфликт снова разгорается, подошёл ближе и попытался слегка отгородить меня от свекрови.
— Я — мать твоего мужа и имею право так тебя называть. Мы — семья! Это земли моего сына, — Фирруза д'Арлейн, наконец, повернула голову в мою сторону. Её взгляд метался по моему лицу, она всё ещё не могла поверить, насколько я изменилась.
— Это мой вдовий надел, не земли Кайроса. Что же касается того, что мы — семья… — мне пришла в голову идея. — Тогда, дорогая свекровь, вы явно не будете против, если я стану называть вас Фира?
Казалось, даже лорд Тиу издал ошарашенный вдох, не говоря уже о служанках Фиррузы д’Арлейн.
Лицо моей свекрови покрыли некрасивые пятна гнева и возмущения — столь оскорбительным для неё оказалось моё обращение. В аристократических кругах сокращённые имена символизировали особое расположение и близость.
Воспоминание остро вспыхнуло в сознании: огромный мужчина, сидящий у моей постели, его потемневший взгляд, горячие губы, совсем рядом с моими.
«— Назови меня по имени. Тео.»
Встряхнула головой, отгоняя ургов образ герцога прочь из своих мыслей.
— Как ты смеешь, Тали?! Я — благородного происхождения, баро…
— Как и я! — резко перебила её. — Я баронесса д’Арлейн и признанная дочь графа Керьи.