— Вот это даа! — удивленно воскликнул Прохор и развел руками. — В таком случае, где прах этого Сорокина? Ты хочешь сказать, что знаешь, где он сокрыт?
— Проша, я этого сам не знаю. По какой-то причине убийцы забрали тело обратно, возможно, перепрятали в более укромном месте.
— Гм, а какой смысл, Леха? Боялись, что установим личность трупа и выйдем на преступников?
— Вот именно, Проша! Они не хотят, чтобы мы обнаружили труп.
— В таком случае следует брать эту Крашенинникову и колоть по самое не могу, — предложил Прохор. — Если твои догадки правильные, никуда она не денется — все расскажет.
— Погоди, не гони лошадей, — успокоил его Алексей. — Мне надо сначала переговорить со следователем прокуратуры, чтобы решить вопрос о возбуждении уголовного дела. К подозреваемой поедем сразу с обыском, при необходимости задержим ее на трое суток, а в последующем, возможно, и арестуем. Тут надо действовать не с наскока, а обдуманно.
— Но не могла же она сама вывезти тело в лес, а потом и забрать его оттуда, — предположил Прохор. — Однозначно, у нее должны быть подельники.
— Согласен с тобой. Поэтому предлагаю хорошенько подготовиться, чтобы не вспугнуть остальных преступников. Ты, Проша, работай по своему плану, но будь начеку — когда назреет необходимость, выедем на задержания.
— Я всегда начеку! — с готовностью воскликнул оперативник и смешливо добавил: — Жду дальнейших указаний, шеф!
5
Прежде чем выехать в прокуратуру, Алексей решил позвонить своему осведомителю Науменко-Бельмондо. Тот оказался дома и, когда узнал, кто ему звонит, упредив оперативника, стал докладывать привычным слогом:
— Пока тишина. Поговорил с местной алкашней, но никто толком ничего не знает. Продолжаю выявлять лиц, которые могут знать про данное дело…
— Погоди, Василий, дай мне сказать, — остановил его Алексей. — У меня появилась любопытная информация, и я хочу у тебя кое-что уточнить.
— Говорите, я слушаю.
— Знаешь такую Крашенинникову?
— Баронессу?! — удивленно воскликнул Науменко. — Кто ее не знает-то?!
— Это ее кличка? — поинтересовался опер.
— Да, это ее «погоняло». Она баба отсидевшая. А помните, я рассказывал, что у нас в поселке замерз мальчишка? Так вот, это ее сын.
— Знаю об этом. Меня интересует другой вопрос — с кем она жила?
— Жила одна с двумя детьми. Но баба она более-менее симпотная, к ней мужики ныряли, и, честно сказать, я бы тоже не отказался приголубиться к ней, но увы! У нее там блатота гуляет, порежут, к чертовой матери.
— Она у тебя бывает? Покупала спиртное?
— Постоянно.
— Когда была в последний раз?
— Позавчера.
— Одна?
— Да, одна.
— Василий, вспомни, в феврале месяце ты не заметил необычное в ее поведении?
— Так тогда же замерз ее сын, и они приходили за спиртным для поминок. Взяли семь бутылок в долг, деньги она позже вернула, правда, я скостил ей цену, ведь у нее такое горе…
— Ты сказал «они». С кем она приходила?
— С одним мужиком.
— Кто такой и как его зовут?
— Этого я не знаю… Постойте, у меня же записано. Не ложите трубку, я схожу за тетрадкой.
Вскоре он вновь поднял трубку и вычитал, очевидно, из тетрадного листа:
— Вон, написано: «Двадцать второго февраля Оксана и Гоша — семь бутылок водки».
— Точно Гоша?! — воскликнул Алексей. — Не ошибся?!
— Как могу ошибиться? Тут черным по белому написано «Гоша».
— Спасибо Василий! О нашем разговоре никому не говори, особенно этой Баронессе.
— Все, молчок, — заверил его осведомитель.
Следователь прокуратуры Птахов, вальяжно развалившись на кресле, аппетитно надкусывал песочное печенье и запивал горячим чаем. Увидев в дверях Алексея, он поперхнулся и, еле откашлявшись, просипел:
— Только о тебе подумал, а ты тут как тут. Прямо явление Христа народу!
— Здравствуйте, Григорий Алексеевич! — поприветствовал Алексей следователя и легонько постучал его по спине. — Печенька не в то горло попала?
— А что ж еще? — еле выговорил он с побагровевшим лицом и выкашлянул из гортани остатки крупинок печенья. — Своим внезапным появлением чуть не отправил меня к праотцам. Не присоединишься?
— Спасибо, Алексеич, сыт. Я пришел к вам по делу.
— По какому же? По ночному убийству?
— Да нет, там мои ребята занимаются, к вечеру раскроют. Я по тому таинственному исчезновению трупа.
— Опа! — оживился Птахов. — Нашли подходящий замок?
— Да, и не только. Практически установили личность трупа и лицо, причастное к убийству.
— Что значит «практически»? — недоверчиво спросил следователь. — Давай-ка, полностью изложи все, что у тебя есть. Интересно будет послушать!
Выслушав рассказ сыщика, Птахов восхищенно покачал головой:
— Удивительным образом установили обстоятельства дела. Что собираетесь предпринять?
— Вот по этому поводу я и пришел к вам, Григорий Алексеевич. В первую очередь надо возбудить уголовное дело, а потом поехать к этой Крашенинниковой, произвести обыск, допросить и задержать ее, а дальше будет видно. Мы пока не знаем ее подельников, поэтому все наши дальнейшие шаги зависят от ее показаний.
— А вдруг она будет в полном отказе? — засомневался следователь. — Скажет, мол, ничего не знаю, ничего не видела и не слышала, и отцепитесь от меня, волки позорные. Что тогда? У нас нет ни одной улики на руках, нет трупа, нет свидетелей. Как бы не отскочила от дела, стервочка. Тогда повесим неочевидное уголовное дело, прокурор будет очень недоволен, да и ваше начальство не будет плясать от радости.
— В таком случае что вы предлагаете? — спросил его сыщик.
— Сразу, без возбуждения уголовного дела поедем к этой даме, проведем необходимые следственные действия и, если все будет на мази, возбудим уголовное дело. Открыть уголовное дело никогда не поздно, а вот прекратить — такая морока, врагу не пожелаю.
— Согласен с вами полностью, Григорий Алексеевич! — воодушевленно воскликнул оперативник. — Я ждал от вас именно такого решения, а то неохота ненароком повесить на себя «глухаря»!
Важно кивнув в сторону сыщика, Птахов поинтересовался:
— Когда собираетесь выезжать?
— Да хоть сейчас, — с готовностью ответил Алексей.
— Сейчас не могу, — отказался следователь. — Вечером должен предоставить прокурору справки по трем уголовным делам. А это дело мы сможем замутить завтра с утречка.
— Договорились на завтра, — согласился сыщик. — В десять утра мы заедем за вами.
Алексей был доволен встречей со следователем прокуратуры. Он и сам не хотел скоропалительного возбуждения уголовного дела по убийству, где отсутствовало тело жертвы. Три года назад, когда он еще работал в центральном аппарате уголовного розыска, обжегся на этом. Пропал человек, обстоятельства его исчезновения были настолько подозрительными, что сыщики убедили новоиспеченного следователя прокуратуры возбудить уголовное дело по убийству. Каково же было удивление оперативников, когда пропавший человек на третий день явился в прокуратуру и устроил скандал, требуя вернуть изъятые у него дома личные вещи. Досталось всем, в том числе молодому следователю прокуратуры за необоснованное возбуждение уголовного дела.
На следующий день Алексей и Прохор, взяв с собой своих подопечных Комиссарова и Кожина, по пути прихватив Птахова, выехали к Крашенинниковой.
Их встретил обветшалый домик старой постройки, притулившийся в углу участка, который одной стороной выходил на узкую разбитую улочку. На другой стороне двора виднелись хозяйственные постройки, расположенные в ряд: дощатые сарай и навес, далее небольшой амбар на бревенчатом срубе, и в конце взгрустнувшая уборная, готовая вот-вот лечь на бок, но, очевидно, отвергая все законы всемирного тяготения, продолжала исправно выполнять свою функцию.
— М-да, уныло и серо, — проговорил Птахов и решительно направился в сторону домика, за ним потянулись оперативники.
Навстречу им из дома вышла женщина старше тридцати лет и хрипловатым голосом окликнула:
— Эй, вы! Чего вам надо?!
«Кажется, это Баронесса, — подумал сыщик, изучающе разглядывая женщину. — Ладно сложена, довольно симпатичное лицо, правда, с налетом разгульной жизни, грубоватый голос… Бельмондо знает толк в женщинах, на такую обычно западают мужчины ее же круга: отсидевшие, бандиты и прочий лихой народ вроде Сорокина. И Баронессой ее прозвали не просто так, имеет она определенный вес в этом обществе криминальных типов… Ага, на передней поверхности предплечья правой руки имеются поперечные шрамы от порезов. Пыталась покончить жизнь самоубийством? Это в колонии, еще до рождения детей, мамаши редко сводят счеты с жизнью — таков закон природы… Молодая, но жизнь ее, конечно, успела побить… А она, между прочим, левша, будем это иметь в виду».
— Я из прокуратуры, — ответил Птахов. — А со мной сотрудники уголовного розыска. Вы гражданка Крашенинникова?
— Да. А что?
— Оксана Владимировна, мы будем проводить у вас обыск, — ответил ей следователь и указал пальцем в сторону дома: — Пройдемте в помещение, там все вам объясним.
— Какой еще обыск, покажите мне ордер?! — возмущенно вскрикнула хозяйка. — Что я такого сделала, что целой кодлой приходите шмонать одинокую женщину?!
Прохор, не дав опомниться, взял ее за руку и потащил к дому. Она, пытаясь вырваться, упиралась и взбрыкивала ногами, но силы были неравны, и она, подчинившись воле сыщика, понуро побрела за ним, сквозь зубы высказывая угрозы:
— Я найду на вас управу, волки позорные.
Птахов с улыбкой незаметно подмигнул Алексею, мол, предупреждал же накануне, что она нас обзовет серыми разбойниками.
Когда все зашли в дом, перед всеми открылась умилительная картина: за столом, покрытым свежей скатертью, сидел чудный мальчик пяти лет и листал детскую книжку с рисунками. С кудрявыми светлыми волосами и с большими выразительными глазами, он был похож на невинного ангелочка, словно сошедшего с картины художника-библеиста.