Баронесса и мертвец — страница 28 из 30

— Передам маме. Сегодня же отвезу их на дачу, с ними и переночую.

— Хорошо, — кивнула она с улыбкой и сожалела о своем поступке: — Угораздило же меня поехать в город!

— Ирма, вот это я хочу спросить у тебя — почему ты поехала так поздно в город?

— Леша, я пожарила картошку с грибами, а тебя все нет и нет. Поняв, что ты уже не приедешь на дачу, взяла свою стряпню и поехала в городскую квартиру. А утром мы бы сходили к моей подруге поговорить насчет усыновления, а потом вернулись бы на дачу к детям. Вот такой у меня был план.

— Да, опрометчиво, — укорительно покачал головой Алексей. — Дождалась бы меня до следующего дня на даче, ведь было же воскресенье, я бы обязательно приехал. Взяли бы детей в город, покатались на аттракционе в парке, встретились бы с твоей подругой.

— Кто знал-то, что так случится, — пожала плечами Ирма. — С твоей работой ты и в воскресенье мог не приехать… Ладно, ни о чем не жалеем, а будем выкарабкиваться из этого положения.

— Выкарабкаемся, Ирма, выкарабкаемся, — обнадежил ее муж. — Скоро учебный год, к этому времени, думаю, ты уже будешь дома. Дети очень сильно скучают по тебе.

— Вот тогда-то и встретимся с юристом, — вспомнила она. — А пока Вовочка пусть ходит в детский сад.

— Да, я тоже так подумал. Дождемся, когда ты встанешь на ноги.

Наступил сентябрь. Ирма была прикована к постели, ее так и не выписали из больницы. Дети пошли в школу. Алексей утром провожал их в школу, а вечером забирал от бабушки, и уже дома перед сном он долго разговаривал с дочерями о маме, вспоминали все хорошее, что исходило от нее, мечтали о том дне, когда она появится дома.

Однажды Ксения поинтересовалась:

— А где наш братик? Вовка-морковка?

— Ксюшенька, не до него было. Сегодня же поговорю с мамой и решим, как нам поступить. А ты не поменяла свое решение, что хочешь иметь братика?

— Нет, не поменяла. Только, как договорились, пусть мои куклы не трогает.

— Да ты замучила своими куклами! — не выдержала Валя. — Не тронет он твои игрушки, другие ему купим! Папа, давай быстрее приведи Вовочку к нам домой, начнем уже с ним возиться!

Вечером в больнице состоялся разговор супругов об усыновлении мальчика.

— Ирма, девочки требуют к себе братика, — с грустной улыбкой сообщил Алексей. — Как ты на это смотришь?

— А ничего не поменялось в моих планах, — бодро ответила жена. — Я тут лежу и строю планы, как будем воспитывать нашего Вовочку. Кстати, ты бы сходил к старикам и справился о мальчике: ходит ли в детсад, как себя чувствует. И вообще, может быть, пока суд да дело, нам забрать его к себе. Как это сделать, чтобы все было законно? Наверное, нужно разрешение матери… Интересно, ее уже осудили? Сколько дали?

— Суда еще не было. А к старикам я схожу, как только выйду отсюда.

Алексей застал стариков за вечерним чаепитием. Увидев его, Варвара всплеснула руками и заохала:

— Ох-ох, Вову-то забрала Зинаида! Ты почему так долго к нам не приходил? Он так не хотел ехать с Зиной, а все время ждал тебя.

— Когда? — потерянно спросил сыщик.

— Полмесяца назад Зина приехала сама, быстро оформила все документы, даже сходила в тюрьму, встретилась с Оксаной, взяла от нее заявление о согласии на передачу ей сына. Деятельная такая женщина, все успела.

Алексей, не сказав ни слова, вышел от стариков и направился на работу.

«Ну вот и все, мечты разбились о камни, — с горечью думал он, вышагивая по улицам вечернего города. — Ирма так грезила об усыновлении этого прелестного мальчика, но увы! А, может быть, это и к лучшему? Видать, Зина решительная и волевая женщина, уж она-то хорошо воспитает Вовочку, сделает его человеком. А у Ирмы состояние здоровья не ахти какое, как она будет следить за маленьким ребенком? А девочки наши уже самостоятельные, будут помощницами и опорой матери… Эх, Вова ты Вовочка, как ты крепко засел в моем сердце!»

Глаза у сыщика были полны слез, он, наверное, впервые в жизни пустил скупую мужскую слезу.

На следующий день лечащий врач остановил Алексея в коридоре и, пригласив в свой кабинет, огорчил плохой новостью:

— Вам надо готовиться к серьезным испытаниям. Вашей жене потребуется еще не одна операция, но все идет к тому, что она никогда не сможет встать на ноги.

— Как не сможет? — испуганно спросил сыщик. — Все время будет лежать в постели?

— Нет, она не будет прикована к постели. Вскоре мы ее посадим, но она сможет передвигаться только на коляске. Вердикт мой неоднозначный, может быть, получится и на костылях, все будет известно после операции. Только одно могу утверждать точно — ей инвалидности не миновать.

— Она об этом знает? — глухо спросил сыщик.

— Да, я ей все объяснил, чтобы она была готова к борьбе, которую ей придется вести всю жизнь. Но я вижу, что муж у нее достойный, вы вдвоем преодолеете все трудности.

— Нас четверо, — ответил ему Алексей. — Мы поставим нашу маму на ноги.

— Молодцы, надо верить только во все хорошее, — в конце улыбнулся врач и крепко сжал руку оперативника.

Узнав о том, что мальчика забрала тетя, Ирма всплакнула и сказала:

— Это сверху Бог все видит и, заботясь о моем здоровье, решил избавить меня от лишних хлопот. Теперь ты, Леша, вместо Вовочки возьмешь меня на удочерение. А у мальчишечки судьба будет счастливой, я видела сон, как он вырос большой и красивый.

В этот вечер, уложив детей спать, Алексей достал из холодильника графин водки и в тяжелых раздумьях просидел до ночи. Слезы капали беспрестанно, он вытирал их ладонями и наполнял рюмку очередной порцией хмельного. Теперь его жизнь разделилась на «до» и «после». И Алексей решил этот период «после» пройти так, чтобы Ирма ничем не была обделена и продолжала жить жизнью обычного человека, а для этого он приложит все силы, обойдет все пороги и добьется своего.

Через месяц Ирма, обтянутая удерживающим корсетом, уже могла сидеть на кровати, и ее временно выписали домой.

Вот было радости для родных встретить маму в стенах родного дома!

Эпилог

Была повторная операция, но Ирма так и не смогла встать на ноги и смирилась со статусом инвалида-колясочника. Сильная по натуре женщина, она не замкнулась в своем горе, а продолжала вести активный образ жизни, участвовала в общественных мероприятиях, встречалась с людьми, вела домашнее хозяйство. Дочери Ксюша и Валя стали незаменимыми помощницами матери, все тяжелую работу по дому они брали на себя, оберегая маму от лишней нагрузки.

Прошел год. Однажды, следуя по улице, Алексею навстречу попался хромой мужчина, в котором он узнал фермера Кудряшова.

— Александр Григорьевич? — окликнул он мужчину.

Приглядевшись, мужчина узнал его:

— Алексей Петрович, здравствуйте!

— Здравствуйте! Прихрамываем?

— Да. Мне удалили все пальцы на ногах и три пальца на руке. Вот так и живу сейчас беспалым.

— Но зато живой, — приободрил его сыщик. — А так мог и замерзнуть навеки веков. Суд был?

— Да, в начале этого года. Эту Крашенинникову осудили на девять лет. Там, оказывается, были у нее подельники, которые убили еще одного человека. А знаете, Алексей Петрович, я сразу же сказал, что в деле замешана женщина. Именно она снилась мне во сне.

— Все правильно, — рассмеялся сыщик. — И мне она приснилась тогда.

— Вот какая крутая баба, оказывается, — восхищенно заметил мужчина. — Урками командовала, да и кличка у нее уркаганская — Баронесса. Не дай Бог встретиться с ней в темном углу.

— Не так страшен черт, как его малюют, — помотал головой Алексей. — Я долго разговаривал с этой женщиной и нашел ее очень душевным и хорошим человеком. А убила она этого Сорокина за дело — из-за него она потеряла сына.

— Может быть, может быть, — задумчиво покивал Кудряшов. — Во время суда я тоже подумал об этом. А почему ей тогда столько много дали?

— Это ты спроси у суда, — мрачно бросил оперативник и попрощался с фермером.

Птахов внезапно умер от инфаркта на следующий день после того, как ему исполнилось пятьдесят три года. Сыщикам очень не хватало его и, когда они собирались за столом, неизменно третью рюмку поднимали за следователя.

Молодые сыщики Комиссаров и Кожин за год успели заматереть, на их личных счетах были несколько раскрытых убийств, так что наставники не зря передавали им свой бесценный опыт борьбы с преступностью. Оба они женились и, кстати, Кожин выбрал себе подругой жизни ту самую медсестру из тубдиспансера, при которой у него сбежал преступник.

Однажды сослуживица Вера пришла к Ирме и рассказала неожиданную новость, что она встречается с мужчиной, и что теперь она на четвертом месяце беременности. Характер у нее изменился в лучшую сторону, теперь из ее уст сыпались только позитивные вещи, она стала часто захаживать к Артемовым, чтобы рассказать какую-нибудь добрую историю. Через полгода она родила чудесную девочку с глазками-бусиночками. С ухажером у нее отношения не сложились, но это уже не поменяло ее нрава, она была довольна жизнью. Как-то женщина извинилась перед Ирмой:

— Я была не права, когда говорила про того мальчика, что он вырастет преступником. Отец моей дочери тоже судимый. Так что, и она будет такой? Нет, никогда не быть этому! Извини меня, я была настолько глупа и зла тогда, потому что завидовала людям, у которых дети. Теперь этой зависти у меня нет, я счастлива сполна и живу только своим ребенком.

Так прошло почти четверть века. Алексей давно уже на пенсии, и его вместе с Ирмой можно часто видеть во время прогулки по городским аллеям и улицам города. Их дочери давно уже повзрослели и упорхнули из родительского гнездышка, чтобы создать свои семьи, родить детей, трудиться на любимой работе. Теперь внуки стали смыслом жизни для счастливых бабушки и дедушки.

Однажды лечащий врач Ирмы, пожилая женщина по фамилии Прохорова, попросила:

— Моя воспитанница Карпова учится в аспирантуре Новосибирского государственного университета. Вчера она позвонила мне и сообщила, что на той неделе приедет сюда со своей научной руководительницей, известным медицинским светилом в области травматологии, чтобы провести конференцию и изучить опыт работы местных врачей с пациентами со спинальной травмой. Так вот, она слезно просит на конференцию пригласить несколько инвалидов-колясочников с травмой спины. Вы не сможете откликнуться на ее просьбу?