Смысловского с Моргуновым и Перовым Хольмст решил вызвать на два часа раньше, чем Суворова с Казутиной. Однако не успел позвонить. Постучав в дверь, к нему вдруг вошли… брат и сестра Линь и с порога заявили, что японским кураторам непонятно, чем продиктовано самовольное, без согласования с ними решение о начале операции раньше срока. Почему об этом не были поставлены в известность они? И тут Хольмст покраснел, как сваренный под укропом рак: «Какая бл… донесла?!» – едва не вскрикнул он, но успев смекнуть, чем это ему может аукнуться, нарочито монотонным тоном произнес:
– Если кураторам нужна успешно проведенная операция, они не должны вмешиваться по всякому поводу в дела и решения «Братства».
– Что вы этим хотите сказать?
– Хочу сказать, что в мою группу просочился информатор, который докладывал о наших шагах красным. Мне надо было понять – кто это? Теперь я могу вам заявить, что предатель мной изобличен и изолирован. В связи с этим считаю, что операцию надо ускорить, пока «советчики» не очухались и не приняли упреждающих мер. Сыграем на факторе неожиданности. Так можете и передать своим хозяевам – беспокоиться им не о чем. Я понятно говорю?
– Вы уверены, что это правильное решение?..
– Все пройдет так, как надо. А теперь прошу меня извинить, господа, много дел. Не смею вас больше задерживать.
Брат и сестра переглянулись, встали и, прежде чем уйти, Линь Юн бесстрастно произнес:
– Надеемся, вы понимаете, что делаете.
– Безусловно.
Как только китайцы ушли, Хольмст вызвал в кабинет своего помощника Василевцева, хотя собирался это сделать попозже, после прихода Смысловского со товарищи, чтобы при них эффектно арестовать того. Приход китайцев ударил Александра Артуровича под руку, и он, разозлившись, не стал никого дожидаться. Когда Василевцев вошел, Хольмст потребовал у того оружие, достал из ящика стола наручники и, гаркнув: «Руки за спину!» – сцепил ими запястья.
– В чем дело, Александр Артурович? – на удивление спокойно спросил помощник.
Хольмст набрал полные легкие воздуха и эмоционально взорвался:
– Это я должен спросить тебя, Лев, в чем дело?! Это ведь ты сдал меня японцам. Черт тебя подери!.. Но откуда ты взял информацию?..
– Вчера вечером, – не стал ни в чем отпираться помощник, – вы вызвали меня к себе, потребовав еще бутылку водки. Когда я занес, предложили выпить с вами и сказали, что всегда ко мне относились с уважением и доверием.
– Дурак.
– Кто?
– Я!
– Кгм. В знак искренности раскрыли новый срок проведения диверсии. Я спросил, согласовано ли это с японцами. Вы не ответили, обругав их матом. Видя ваше состояние и зная привычку не бросать слов на ветер, я решил связаться с нашими кураторами, с которыми вы всегда согласовывали свои действия. Это преступление с моей стороны?
– Хуже! Это предательство, Лев! Донос! Ты предал наши интересы, подставил меня! И я лично пристрелю тебя, как большевистскую заразу! – в гневе схватив со стола пистолет Василевцева и размахивая им перед носом, закричал Хольмст. – Этим тоже уже позвонил?
– Вы ошибаетесь, господин штабс-капитан. Я не большевик, – с самообладанием заявил тот. Казалось, он был готов к подобной выходке.
– Ты – краснопузая сволочь! Молчать!
– Я не большевик. Не краснопузый! Я – штатный агент японской разведки!
Хольмст собрался выкрикнуть очередную едкость, но у него отвисла челюсть от удивления.
– Ты?.. Ты… врешь, не верю. Слышишь?! Ты все это время врал и скрывал, и… сдавал, сдавал, сдавал меня этим… Скажи, как мне теперь с тобой поступить?
– Советую вам, господин штабс-капитан, немедленно снять с моих рук наручники, вернуть оружие и извиниться за излишнюю горячность. Если хотите, разумеется, чтобы инцидент между нами был исчерпан.
– Вы сошли с ума, Василевцев. Что вы несете?.. Я ведь вам доверял!
– А вы мне и теперь можете доверять. Мы же с вами в одной лодке.
– В какой лодке? В лодке без дна?
– Зачем так? Я хотел сказать, что вы и сами активно сотрудничали все это время с японцами.
– Да, верил им. А они все это время шпионили за мной?..
– Не шпионили, а помогали – деньгами, между прочим, советами и много еще чем. Поймите вы и не стройте из себя обиженную гимназистку, они должны были владеть реальным положением дел в «Братстве» и не только с ваших слов. Для этого к вам был приставлен я. Поверьте, в качестве друга, а не шпиона.
– Это все слова, Лев… Василевцев. Боже мой! Чухонцев оказался прав!..
– Александр Артурович, вы самовольно сдвинули сроки диверсии, чего нельзя было допускать. Однако что сделано, то сделано. Не станем вносить сумятицу больше той, что вы уже внесли. Мне поручено помочь вам в проведении операции, раз вы взяли на себя всю ответственность за нее. Но знаете, что с нами сделают японцы, если мы сорвем акцию?
– Расстреляют?..
– Сожгут в паровозной топке! Дай бог, конечно, чтоб до этого не дошло. Тьфу-тьфу. Так что успокойтесь, японская разведка пока еще доверяет вам, и давайте уже уточним детали. И еще… снимите вы, к чертовой матери, эти ваши ржавые браслеты с моих рук!..
Хольмст снял наручники, сел за свой стол и, раскинув немного мозгами, неожиданно успокоился. Видимо, сказалось длительное употребление антистрессовой китайской настойки. Говоря с хрипотцой, он раскрыл Василевцеву свой замысел, по которому получалось, что на операцию пойдут сокращенным числом. Всего пятеро.
– Зачем больше? – задал вопрос Хольмст и сам же на него ответил: – Чем меньше людей, тем менее они бросаются в глаза. Разве не так? На станции цистерны с тракторным керосином и бензином стоят в тупике. Надо подложить мины в голову и хвост состава. Это сделает группа Смысловского, Моргунова и Перова. При них будут саквояжи путейцев с сигнальными флажками, молотками, ключами и мешочками для еды. У Смысловского и Моргунова в этих мешочках будут находиться часовые мины. Действия людей отработаны, нужен лишь уточняющий инструктаж.
– Допустим, что так. Перов на прикрытии?
– Да, как квалифицированный сотрудник КВЖД, знающий все входы и выходы на станции. Его стажировал Суворов, сказал, что тот готов и даже весьма проворен. На нефтебазу пойдут Суворов вместе с сотрудницей синдиката Казутиной. Думаю, если поднять на воздух одну цистерну с горючим у бензоколонки, огня и кипишу будет столько, что без сопутствующих разрушений с человеческими жертвами не обойдется. Еще один повод для шумихи в газетах…
– Давайте пока о деталях операции. Рано еще подбивать итоги. У кого будет взрывчатка?
– Бомбу с часовым механизмом пронесет Казутина в дамской сумке.
– Сумочке.
– Ну, сумочке. Механизм компактный, как раз помещается. Суворов установит бомбу, приоткроет кран, бензин начнет потихоньку стекать, а там минут через пять-шесть рванет так, что мало не покажется.
– Отойти они же успеют? Нельзя, чтобы трупы сгорели дотла. Их «подстрахуют» китайцы Линь – брат на станции, сестра – на нефтебазе. Подстрелят – и все дела. Главное, чтобы трупы обнаружили на территории склада и на станции.
– Это уже разговор к китайцам. Нас всех, кроме Казутиной, предполагалось одеть в форму Охранной стражи и снабдить соответствующими документами. – Хольмст достал из ящика стола четыре удостоверения и положил перед Василевцевым. – Смысловского и Моргунова предлагаю переодеть в одежду путевых обходчиков. Тогда саквояжи в их руках не вызовут никакого внимания со стороны.
– Согласен. Казутина будет со своим удостоверением?
– Естественно.
– Ну, все это хорошо. Хотел бы уточнить насчет радиоуправляемой мины, которую предполагалось задействовать. Ее нет. Я правильно понял?
– Да. По первоначальной версии было задумано взорвать состав на станции в тупике, подложив радиоуправляемую бомбу – экспериментальную разработку большевиков, – подав на нужной волне радиосигнал из рубки буксира, стоящего на приколе у Сунгарийского речного причала. Предполагали это сделать для пущей «достоверности», что это дело рук красных. Но, в связи со смещением сроков, ее подвезти не успеют. К тому же после недавней «чистки» в рядах пограничной стражи у нас там возникли некоторые проблемы. Так что лучше использовать обычные бомбы с часовыми механизмами. Так надежнее.
– В операции, кроме пятерки русских, будут задействованы, как вы поняли, брат и сестра Линь.
– Зачем эти китайцы?.. Давайте поставим часы на пару минут раньше, те немного отойдут и – жахнет!
– Может, хватит самодеятельности? Китайцы работают с гарантией. Их предложили японцы. Не будем усложнять отношения. Пусть брат с сестрой «зачистят концы» – ликвидируют посредников и тех двоих – из КВЖД и Нефтесиндиката. Вы же не вычислили предателя в вашей группе? Считайте, что передали инициативу японцам.
– Согласен, – хмуро произнес Хольмст. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что его помощник теперь говорит с ним с позиции хозяина, да еще паровозной топкой грозит. Александр Артурович почему-то вспомнил, как вчера, за день до начала операции, с ним встретился китаец Шен – представитель японских спецслужб, осуществляющий их связь с руководством «Братства». Он спросил, как идет подготовка к акции. Нет ли каких изменений? Готовы ли к делу Казутина с Перовым? Хольмст ответил, что Перов подготовлен, идет доводка Казутиной, и ни словом не обмолвился о разговоре с Чухонцевым и о том, что им принято решение начать операцию раньше намеченного срока. Агент Шен одобрительно кивнул, учуяв довольно сильный запах алкоголя, исходивший от Александра Артуровича. Тот, поняв это, достаточно убедительно соврал, мол, принял стаканчик настойки, как лекарственное средство. При этом он так расхвалил умение китайцев достигать максимальных результатов простейшими способами, что агент Шен остался вполне удовлетворенным ответом и откланялся.
Александр Артурович задумался – значит, вчера еще японцы не знали о его решении? И их связной Шен не был в курсе изменений. Им донесли сегодня? Хм. Что ж Василевцев так не оперативно сработал? Напился и уснул? А если этот Шен знал и приехал прощупать его, Хольмста, как тот себя поведет, – мысленно подвел черту Хольмст. – Ждать – значит обречь операцию на провал. И впрямь до паровозной топки недолго. Происходят непонятные вещи! Ощущение такое, что кругом засели враги и предатели. Уже и не знаешь, кто тебе воткнет нож в спину. Может, этот Шен, который выспрашивал все, что-то вынюхивал, как собака. Или тот же Василевцев. Куда уж как казался верным человеком. Ан, поди ж ты, японский агент! Но если так, тогда кто большевистский шпион? Кто? Ну не Казутина же там главная? Жидковата она для такого, да и объявилась здесь недавно. Нет! Настоящий шпион – тот, кто сдал гэпэушникам две подготовленные группы, засланные для диверсий во Владивосток и Благовещенск. Серьезный враг. Где Чухонцев? Пусть ответит!.. Нет, не ответит он. И ждать нельзя – смерти подобно. Взрывать надо. И взрывать – сегодня! Вчера было рано, а завтра будет поздно! – Александру Артуровичу понравилась эта мысль – «вчера было рано, а завтра будет поздно». Ему показалось, что нечто подобное он где-то, кажется, уже слышал. Но вот где и от кого?..