Тем временем на Айзенманштрассе хватились пропажи. А случилось следующее: положившись на надежность двух стальных дверей с кодовыми замками, дежурный мирно спал в одном из офисных кабинетов, соорудив из стульев себе лежак. Утром, проснувшись и обнаружив две двери распахнутыми, бедолага впал в ступор, но ужас ожидал его впереди, когда он увидел открытым и кабинет командира подразделения, из которого пропал сейф с секретной документацией! Судя по всему, злоумышленник был один, потому и не стал с сейфом в руках терять время и силы на то, чтобы закрывать за собой двери, которые к тому же затворялись с щелчком, а предпочел поскорее спуститься вниз и, поместив сейф в багажник машины, скрыться с места преступления. Подписавший себе приговор, дежурный даже не подозревал, насколько был близок к истине. Именно так и поступил Рихер, полагая, что чем раньше пересечет границу и передаст в руки сотрудников контрразведки добытые им секретные документы, а в их числе и данные на десятерых основных агентов ЦРУ, внедренных в различные службы ГДР и в аппарат правительства, тем больше шансов накрыть всех одним махом. А это уже весомые козыри при переговорах о размере денежного вознаграждения. Но план Рихера оказался хорош лишь в задумке. На деле все пошло не так. Обнаружив пропажу, западная разведка первым делом предприняла все меры, чтобы отозвать из Восточной Германии своих людей, фамилии которых оказались «засвечены» среди бумаг в украденном сейфе. Ну и, конечно, поступила команда перехватить и уничтожить похищенные Рихером секретные документы, а самого предателя ликвидировать. Наряду с другими, приказ получил и один законспирированный в Восточном Берлине агент под кодовым именем «Джереон», он же – Ганс Гюнтер Крафт – бывший антифашист, которого считал соратником по борьбе с нацизмом сам Эрих Хонеккер!
Крафт был завербован в конце 70-х не кем иным, как Альфредом Рихером! Западные хозяева до сего дня относились к Крафту как к ценному приобретению. Блестящая перспектива – при надлежащей «обработке» из него мог получиться канал влияния на главу государства. Западная разведка пыталась повторить успех Штази, когда в окружение федерального канцлера ФРГ Вилли Брандта удалось внедрить офицера восточногерманской разведки Гюнтера Гийома. Уверенно продвигаясь по карьерной лестнице, Гийом дорос до должности личного референта и руководителя канцелярии федерального канцлера ФРГ. Кто знает, каких еще высот достиг бы Гийом, если не предательство, в ходе которого он был разоблачен, а для Вилли Брандта, как известно, дело кончилось скандальной отставкой.
Западные хозяева Крафта понимали, что шансов выполнить задание у него немного, но в то же время не исключали вероятности, что беглец вполне мог заявиться к нему, если того обложат со всех сторон. Было известно, что Крафт и Рихер считались давними друзьями, которых после раздела Германии судьба раскидала по разные стороны Берлинской стены. В то же время никто не сомневался, что выполнение задания ставило крест на дальнейшей работе Крафта в западной разведке. Ведь акция возмездия должна была стать показательной, дабы ни у кого не оставалось иллюзий в неотвратимости кары за предательство! А это, в свою очередь, значило, что очень скоро контрразведка вычислит «мстителя» и схватит. Раскрытый агент – «расходный материал». Увы, в случае невыполнения задания конец был тот же – фамилия Крафта значилась в списке западных агентов. Штази его схватила бы. Так что о внедрении в ближайшее окружение главы ГДР думать не приходилось. В лучшем случае, Крафту могли обеспечить «зеленый коридор» на Запад, а в худшем – нашли б скончавшимся у себя в квартире от какого-нибудь сердечного приступа.
Альфред Рихер посмотрел на часы. Семь минут понадобилось ему, чтобы справиться с двумя пограничниками. Они лежали рядышком, связанные по рукам и ногам своими же поясными и брючными ремнями, с кляпами во рту и выпученными от злости глазами. Было видно, что оба понимали – этого не случилось бы, плюнь они на просьбу заключенного сводить его в сортир по нужде.
Рихер поторапливался, чувствуя, как время подобно песку утекает сквозь пальцы, обесценивая всю его работу, страхи и риски. Полдня пробыл он в карцере, теперь же, за рулем своего «Мерседеса», направлялся в округ Лихтенберг, где располагалась штаб-квартира Штази. Оставалась еще надежда на то, что там оценят важность доставленных им материалов. Главное – успеть! Успех операции заключался в ее неожиданности. Ведь как только обнаружится пропажа документов в вилле на Айзенманштрассе, агентов предупредят об опасности и те уже очень постараются не попасть в руки спецов генерала Кратча, начальника контрразведки ГДР. А самого Рихера, вероятнее всего, попытаются убрать. Такой поворот событий никак не входил в его планы. Да, рано или поздно все выяснится, и прохлопавшим ценнейшую информацию начальникам в погонах это будет стоить карьеры, а может и свободы! Но ему, Рихеру, оттого почему-то легче не становилось. В Восточном Берлине он находился сейчас в не меньшей опасности, чем на Западе, особенно после того, как пришлось совершить два побега, сначала там, потом здесь. Нелепость!.. Рихер хоть и старался сохранять присутствие духа, но все же понимал, что факт хищения документов на Айзенманштрассе, конечно, уже обнаружен, и все меры по выявлению предателя приняты. Вряд ли вычислить его экспертам составило много труда. Элементарная «поверка» сотрудников и запрос пограничникам о случаях пересечения границы прямой наводкой укажет на него, Рихера. Так что, попав в цейтнот, он стал мишенью для всех. Но что было делать? Сидеть в карцере, в ожидании того, пока добытая с риском для жизни секретная информация преспокойно устареет, и, подобно испорченной от времени квашеной капусте, спровоцирует спазм желудка у потребивших ее? Черт. Так и так шансы на благополучный исход таяли, как лед в стакане с виски, который он попивал, придумывая план похищения секретных документов. Рихер уже подъезжал к Штази, когда красным огоньком перед глазами вспыхнул сигнал тревоги. Он вдруг ясно понял, что если восточным агентам поставлена задача арестовать его, то западным – приказано ликвидировать предателя любым путем. В том числе на подходе к Штази, куда, нетрудно догадаться, с крадеными документами пребудет изменник. Достойное место для «встречи»! Как быть?.. Рихер воспроизвел в памяти берлинский адресок своего давнего приятеля. У него можно было найти временное убежище, чтобы собраться с мыслями в более или менее спокойной обстановке. «Этот не сдаст, – размышлял Рихер, – этот, как и я, любит деньги и за «хрустящие» будет молчать как рыба. А если не согласится помочь, что ж, придется заткнуть ему рот навсегда». Он прибавил газу и, минут через двадцать выскочив на нужную улицу, свернул во двор искомого дома. Припарковавшись у бордюра в дальнем от въезда углу, Рихер заглушил разгоряченный мотор, вышел из автомобиля и запер дверцы. «Кажется, этот», – приглядевшись, направился он в один из подъездов. Взойдя вверх по ступенькам, остановился на лестничной площадке, нажал на звонок. Через минуту дверь отворилась. В проеме возник хозяин квартиры.
– Здравствуй, дорогой друг. Узнаешь ли ты меня? – спросил гость.
– Альфред?.. – прищурившись, произнес Ганс Гюнтер Крафт и отступил в сторону, чтобы пропустить в квартиру человека, которого ему надлежало убить. – Узнаю, узнаю и, признаться, имел предчувствие. Я ведь так и не дождался сигнала о том, что ты передал для закладки в тайник информацию для меня. Сегодня последний срок…
– Довольно. Я ведь сам явился. Ты один дома?
– Один. Проходи.
– Пройду. Давненько мы не виделись.
– Давненько, давненько. Выпьешь чего-нибудь?
– Я бы не отказался от кофе, – закрыв за собой дверь, направился за хозяином в кухню Рихер. – Надеюсь, кофе у тебя есть, раз ты «имел предчувствие».
– Само собой, дружище, само собой. Что ж, рассказывай, каким ветром тебя занесло?
Гость посмотрел на телефонный аппарат на столе и, подойдя к нему, произнес:
– Если не возражаешь, я отключу его на время.
– Опасаешься прослушки?
– Береженого Бог бережет. – Рихер вытащил вилку из розетки. – Слушай, Ганс, я попал в переделку и вынужден обратиться к тебе за помощью.
– Очень кстати. У меня как раз приказ убить тебя, Альфред. Что скажешь?
– Не удивляюсь, – холодно сверкнул глазами тот. – Американская военная разведка наверняка за мою голову посулила кругленькую сумму. А?
– Не переоценивай свою голову, Альфред! – хмуро заметил Ганс и выключил плиту, когда кофе приготовился сбежать из турки. – Насчет денег оговорок не было, только ликвидировать.
– Так-так.
– Что?
– Ничего. Говорю, сразу ликвидируешь или сначала угостишь кофе?..
– Какая разница? – неопределенно ответил Крафт и налил в чашку крепко заваренный напиток.
– Ну-у, как какая? – картинно сглотнул слюну Рихер. – Сначала хотелось бы кофе.
– Получишь ты свой кофе и кое-что еще сверху. Зачем раскрылся?.. На тебя теперь идет охота.
– Слушай, я честно работал все это время, отдавая разведке свои знания, силы и… нет, а что я имел взамен? Не знаешь? А я скажу тебе – голую зарплату в три тысячи марок в месяц, которой едва хватало на выплаты взносов за небольшой дом, купленный в рассрочку, и поездку раз в год на отдых в Альпы. И все, и никаких перспектив для карьерного роста, лишь потому, что у меня нет диплома об окончании специальной академии! Ганс, я стою большего! Кто тебя в свое время завербовал? Я! И, надо признаться, сделал это мастерски. Думаешь, у меня нет идеалов и меня запросто можно купить? Нет! Я не торгую идеалами. Но я знаю цену своим навыкам и компетентности.
– Ты так ловко все переводишь на деньги. Может, тебе надо было идти в коммерцию, а не в разведку?
– Оставь эти глупые разговоры для ваших коммунистов. Ты еще скажи, что сам пошел на сотрудничество за идею. Разве ты не разменял социалистические убеждения на звон монет?.. Так чем ты лучше меня?
– Ты уверен, что я «социалист»?
– Не знаю, но деньги тебе не помешают так же, как и мне, будь ты хоть социалистом, а я – капиталистом, коль угодно. Ганс, сам Бог велел нам держаться друг друга.