– Какой красавец! Ммм… – слаженным дуэтом простонали девушки.
– Ох, Тали, как мы тебе завидуем! В Родгарде всего ничего, а уже такого кавалера отхватила!
– Девочки, да он же обознался! – принялась оправдываться Тали. – Спутал меня с какой-то знакомой. Не более. Осознал свою ошибку и забыл о нас. – Она искренне надеялась на это.
Эльф напугал ее. Она пыталась понять причину своего страха, но получалось плохо. Стоило вспомнить пронизывающий взгляд, жесткое, даже жестокое выражение лица, как сердце тревожно сжималось, а тело сковывало льдом. Она хмурилась и судорожно стискивала озябшие пальцы.
При других обстоятельствах Тали любовалась бы им, как любуются красивой картиной или статуей, так же радостно и увлеченно обсуждая эльфийские стати с подругами. Сейчас же принц не вызывал в ней никаких чувств, кроме страха. Может, из-за отдаленного сходства с Виллемом, ее несостоявшимся женихом? Все-таки внешне они относятся к одному типу мужчин. Виллем тоже темноволосый. Ростом и телосложением боги его не обделили. Тоже красавец. С эльфом, понятное дело, не сравнится, но тем не менее. И, несмотря на свою красоту, вызывает у Тали острое отторжение. Наверное, причина в этом. И пусть принц не Виллем, но как бы там ни было она всеми силами постарается избежать возможной встречи с ним. Из госпиталя до весны носа не покажет, пока эльфы не уберутся к себе домой.
Вопреки надеждам Тали новая встреча с принцем состоялась спустя несколько дней. Едва закончилась смена девушки и на город опустились ранние осенние сумерки, ее по пути в комнату перехватил сторож. Вручил букет белых лилий и конверт. Добравшись до комнаты, она распечатала письмо, пробежала по нему глазами. Настроение резко испортилось.
«Милая сударыня! Прошу вас уделить мне немного своего драгоценного времени и провести сегодняшний вечер в моем скромном обществе. Со своей стороны гарантирую полную анонимность, безопасность и приятный отдых. Надеюсь, вы не откажете в столь ничтожной просьбе. Жду вас у входа.
Искренне ваш, Ильрохир эн’Лаэт».
Девушка понимала, это не что иное, как ультиматум, облеченный в ироничную форму. Отказа он не примет и, если Тали не выйдет к нему, лично направится на ее поиски. Объяснить потом матери-настоятельнице и любопытному персоналу госпиталя причину посещения скромной лекарки столь высокой персоной она точно не сможет. Наверняка о ней пойдут нелепые слухи, и случится то, чего ей строго предписано избегать: она станет объектом пристального внимания со стороны соответствующих служб королевства. Делать нечего, придется выполнить требование принца.
Девушка достала из шкафа свой лучший наряд. Купленный в Родгарде в салоне готового платья на особый случай (хотя какие в ее нынешнем положении могут быть особые случаи?), он стоил непозволительно дорого для простой работницы госпиталя, но так сильно напомнил о прежней беззаботной жизни, когда Тали была дворянкой, не стесненной в средствах, что она не смогла удержаться и выложила за него сумму, равноценную двухмесячному жалованью.
Девушка встала перед мутным зеркалом, приложив к себе платье. В отражении она увидела баронессу Талиэн Валерию д’Варро, воспитанную девицу из благородной семьи. «Нет, не то», – подумала она и убрала платье обратно. Она же лекарка, простолюдинка. Откуда у мещанки может взяться подобный наряд? На что он ей? Тали надела обычное выходное платье горожанки со скромным достатком, в котором по воскресеньям посещала торжественную службу в храме, ходила в музеи и на выставки в компании подруг. Пригладила кудри. Волосы отросли до плеч, но еще недостаточно, чтобы заплести их в косу. Закончив приготовления, она накинула плащ и отправилась на встречу с навязчивым принцем.
Карета с королевским гербом стояла у главных ворот. Особого внимания она не привлекала. Госпиталь располагался в благополучном районе, пользовал именитых пациентов, среди монахинь было несколько высокородных особ, удалившихся от суетного мира для обретения духовной чистоты и поиска смысла жизни. Так что экипажи, в том числе из королевского дворца, останавливались у ограды по несколько раз на неделе. Молодой кучер спрыгнул с козел, услужливо распахнул перед девушкой дверцу кареты, помог забраться внутрь.
– Добрый вечер, сударыня, – поприветствовал Тали эльф.
В черном мундире, расшитом серебром, он был удивительно хорош. Темные волосы отражали тусклый свет лампы, глаза загадочно блестели. Невозмутимое лицо не выражало ничего, кроме приличествующей случаю вежливости. Принц спокойно и даже несколько равнодушно смотрел на девушку.
– К сожалению, я не имел чести узнать вашего имени.
– Добрый вечер, ваше высочество. Меня зовут Тали.
– Тали, а дальше?
– Просто Тали. Там, откуда я родом, не принято давать сложных имен. Тали из Подлипок, если пожелаете. – Девушка порадовалась острой памяти, сохранившей название родной деревни Ванка. Раз она его «племянница», то может по праву называть это место своим домом. – Фамилия, как вы понимаете, свидетельствует о том, где я родилась. Согласитесь, Тали Подлипная – звучит неважно.
– Что ж, Тали из Подлипок, рад нашему знакомству. А насчет фамилии могу сказать, что не такая уж она неблагозвучная. Встречаются более нелепые варианты. Как-то случилось мне проезжать мимо двух рядом расположенных селений. Как, думаете, они назывались? Большие Запоры и Малые Запоры. Вот уж кому не позавидуешь. Да и этот случай не самый курьезный. Так что не хмурьтесь, Тали из Подлипок. Кроме того, ваша проблема решается довольно легко. Постарайтесь вдумчиво подойти к выбору супруга. Если повезет, станете Кузнечной или Шорной, к примеру.
Девушка даже не пыталась понять, издевается принц или такова его привычная манера общения с дамами, потому решила не отвечать на эти выпады.
– Тали из Подлипок, из-за меня вы лишились ужина. Я хочу компенсировать это и пригласить вас в одну весьма недурную ресторацию с этилийской кухней. Надеюсь, вы не будете возражать?
– Как вам угодно, ваше высочество. Я бы не хотела отвлекать вас от дел, и мне крайне неловко, что вы тратите на меня свое время, – ответила девушка, мысленно пожелав принцу провалиться куда-нибудь поглубже вместе со своей этилийской ресторацией.
Вместо спокойного вечера ее ждала малоприятная и плохо освоенная работа лицедея. В кругу коллег и приятельниц Тали не боялась выдать себя и обнаружить свое происхождение. Вежливость и хорошие манеры воспринимались окружающими как боязливость, правильная речь – как признак набожности, умение есть суп без раздражающего хлюпанья и разделывание птицы с помощью вилки и ножа – как стремление найти себе мужа из приличной семьи. Подруги временами подтрунивали над показной, по их мнению, манерностью, копируя при этом жесты и интонации Тали. Сейчас же, под пристальным взглядом эльфа, ей придется изображать малообразованную девицу, которая недавно приехала из глухой деревни в большой город и ни разу не бывала в местах, посещаемых знатью.
Карета остановилась недалеко от главной площади столицы. Наперекор ночи, рано опустившейся на город, на улице было светло как днем. Ярко горели фонари, из окон дворцов бил свет, лилась музыка. Здание городской ратуши, украшенное барельефами и изразцами, было хорошо видно благодаря подсветке. Ночной город заиграл новыми красками. Тали вышла из кареты и остановилась, восторженно осматриваясь. Она бы с радостью променяла самый изысканный ужин на возможность прогулки по великолепным улицам Верхнего города, куда даже днем побаивалась приходить в одиночку, стесняясь своего скромного внешнего вида.
– Нравится? – заметил ее восхищение принц.
– Очень! Невероятная красота, – выдохнула Тали.
– Действительно, недурно, – ответил принц. – Если бы вам довелось побывать в Этилии, вы очень скоро перестали бы удивляться достопримечательностям человеческих городов. Родгард перенял много полезного у нашего королевства, что благотворно отразилось на его облике. Пожалуй, это самый достойный из человеческих городов. Но с Этилией не сравнится. Вы были когда-нибудь в Эйтилиэне?
– Нет, – покачала головой девушка. – Я практически нигде не бывала. А что это за город?
Уроки географии она помнила смутно, ибо в свое время не уделяла им должного внимания.
– Эйтилиэн – столица Этилии, – с нескрываемой досадой ответил эльф. Он впервые столкнулся со столь невежественным собеседником и был немало удивлен тому обстоятельству, что кто-то мог не знать о величайшем городе мира. – Город хрустальных башен, пронзающих небо. Прекраснее его нет ничего на свете. Если представится возможность, обязательно посетите его.
– Это вряд ли. В смысле, вряд ли мне представится такая возможность, – пояснила Тали недоуменно глядящему на нее мужчине. – Мой доход не позволяет путешествовать за пределы королевства, да и одинокая девушка, странствующая по свету в поисках красивых мест, мягко говоря, странное явление.
– Да, наверное. Как-то не подумал об этом. Что ж, идемте. Вы замерзли и, должно быть, проголодались. Невежливо держать вас на пороге ресторации.
Эльф галантно отставил локоть, который Тали после недолгих раздумий подхватила, и повел к ступеням знаменитого на весь город и невероятно дорогого заведения.
Швейцар, отвесив глубокий поклон, открыл массивную резную дверь. Внутри услужливый метрдотель помог посетителям избавиться от верхней одежды и повел их к столику в глубине зала. Помещение сияло розовым мрамором и позолотой, сверкало хрусталем гигантских люстр и бриллиантами высокородных дам. У Тали зарябило в глазах, задрожали колени, и она непроизвольно сжала локоть эльфа. Ее реакция не осталась незамеченной. Мужчина, стараясь успокоить девушку, накрыл ее пальцы своей ладонью.
Они привлекли внимание одним только своим появлением. Разговоры смолкли, отчего стала хорошо слышна музыка, виртуозно исполняемая оркестром. Все взгляды скрестились на появившейся паре. Принц Ильрохир был известной персоной. Он сам и его спутница вызвали живейший интерес. Тали мечтала провалиться сквозь землю, настолько неуместно чувствовала она себя в простом дешевом платье. Великолепие сопровождающего подчеркивало убогость ее внешнего вида. Она кожей ощущала горячую зависть и злобу, исходившие от посетительниц ресторации. Тали понимала, что ее пристально изучают и оценивают, и оценка эта явно не в ее пользу. Назавтра все столичные салоны будут бурлить новостями о том, что у эльфийского принца весьма специфический, если не сказать дурной вкус по части женщин.