– Судя по тому, что на кинжал предателя был нанесен алхимический яд, сомневаюсь, что слово “честь” вообще имело к объекту обсуждения хоть какое-то отношение, – флегаматично вставил комментарий мастер Огня.
– Нам всем повезло, что сэр Валериан был с нами… и с самим собой, – не до конца удержал дипломатичный тон наследник герцога. Как я понял, Вал только недавно похвастался своему приятелю, что научился ударом Света как-то нефатально выводить противника из строя… и тут такой облом. У раскиданных в радиусе пяти метров кусков обугленной плоти как-то сложно что-либо спросить. А вот Мила смерти Купы откровенно радовалась: ну ещё бы, теперь деньги можно было не отдавать. Почти не отдавать. – Даже не знаю, как я покажу это отцу. Он мне не раз рассказывал, как самолично одел геральдический плащ Горацию, шутил, что нашёл единственного интенданта, достойного стать благородным. Ведь он верит ему до сих пор, как себе. И тут – такое! Воровство, подлог документов, манипуляции с налогами, коррупция… и – заказные убийства!
Похоже, что Купа не очень верил, что ему за меня отдадут деньги. Наёмник решил – и, вполне вероятно, небезосновательно, – что его после такого задания хотят тупо “слить”. Вот и подготовился к отступлению – по своему: раздобыл где-то копию ключа от кабинета управляющего герцогством и вчера ночью вынес оттуда кое-какие бумаги. Не те, что официальные, а относящиеся к “черной бухгалтерии”: видимо как-то узнал, где управляющий их прячет. Вынес не всё – надергал там и сям, но и этого было вполне достаточно, чтобы понять масштаб происходящего. Когда мы с Милой разобрали, ЧТО попалось нам в руки – у нас едва волосы дыбом не встали! За годы свободного доступа к финансам сюзерена Гораций развернулся так широко, что легко ворочал левыми трёхзначными суммами в золоте. Но этого ему, видно, показалось мало, и он решил заиметь своё баронство. Ну, не лично, но контролируя подходящего наследника. Да-да, манор Бертран, вы правильно догадались. Вот кем мне грозил двоюродный дядя, оказывается – своим тайным покровителем. Зря тогда я решил, что это была пустая болтовня.
Я, мало того что одним своим появлением стал престарелому вору-хозяйственнику поперёк горла, сломав уже почти сработавшую схему с продвижением нужного “баронета” в бароны, так ещё и чуть не каждым своим движением делал кошельку Горация всё больнее и больнее. Раз – и буквально на следующий день “окрутил” дочку барона Пэра. А ведь у Трамонта нет сыновей, дочь, если она только не служит своему монарху как воин, наследовать землю не может. По некоторым намёкам в записях можно было сделать вывод, что в будущем управляющий не прочь был и этот манор под контроль взять.
Не успел подпольный манипулятор нашептать другу-герцогу, что, мол, младшенький Кристиана Бертрана просто не может быть хорошим бароном – а я уже сдружился с наследником самого Эдмонта (никто ж не сказал Горацию, как и о чём договорились с Сэмом). Заикнулся о ведении хозяйствования – и вот на тебе, операция по снижению издержек. Даже фрукты, подаренные мною Сэмюэлю, и те не ко двору пришлись: сынок отложил из подарка деликатесов для отца, а тот, скушав десерт и облизнувшись, пошёл выяснять у своего управляющего, а почему, собственно, такой натурпродукт не закупается на его стол, благо, до Лида – почти что рукой подать. Почему-почему… потому что слишком хитроушлый экс-интендант рассорился с Торговой Гильдией – видно, не сошёлся по тарифам или ещё почему. Из-за этого караваны вроде того, что вёл Рамон, не заходили на территорию де Берга – что, правда, не помешало хитрой пузатой сволочи сделать через меня непрямую рекламу. Как итог, в подборке Купы оказалось свежее письмо из Сплава – тамошние купцы отвечали на вопрос, смогут ли они достать премиальные продукты из республики в обход монополии Гильдии. А заодно ненавязчиво так интересовались, с чего это их давний партнер так прокинул своих городских контрагентов, пропустив огромный караван с топливом без предупреждения и подготовки? Видно, совещание, где я рассказывал герцогу и компании про борьбу с издержками, стало последней каплей для старика. Уж не знаю, на эмоциях ли или из расчета, но он решил вопрос со мной закрыть. Любой ценой, только чтобы срочно! Не пожалел давно внедрённого, верного и полезного агента, морковку побольше решил приложить – аж целых сорок золотых, пятнадцать в задаток! А Купа решил, что его собираются слить – и уверился полностью и окончательно, когда увидел тот самый кошелёк из-под задатка у меня в руках в виде обложечки для бумаг из компромата. Н-да, нарочно ведь не придумаешь…
– Вот что, – наконец решил Сэм. – Я повёз отцу бумаги, а ты, Арн, отвези свою невесту к отцу, и отправляйся в свой манор. Большая герцогская охота через два дня, папа её любит, только редко себе позволяет… Короче, держись так, чтобы пореже попадаться ему на глаза до конца мероприятия – он к тому моменту уже отойдёт, и с ним можно будет поговорить. Сами понимаете, лично рубить голову тому, кого много лет считал другом… ладно. В любом случае, обещаю: без награды полковник де Берг тебя, Арн, и вас, леди Милана, не оставит. На счёт суда, баронет, тоже можешь не переживать.
– Все понял, – кивнул я.
Вроде и победа, и деньги мне и Миле полностью достались (минус пятнадцать золотых задатка – придётся сдать, раз записаны. А остальное ищите сами, мы не в курсе, куда покойник свои монетки припрятал). И всё равно словно какой-то привкус во рту остался…
* * *
Первой, кого я увидел около мрачной глыбы поместья Бертран, была Карина. Слуги куда-то все попрятались, а у рыжей был такой вид, что можно было войско неприятеля пугать. И смотрела она на меня. Рядом мялась и отводила взгляд Маша.
– Мне просто любопытно, ЧТО ты можешь сказать в своё оправдание, – едва я спешился, ткнула в мою сторону пальцем вассал. Ну, хоть не мечом.
– Стечение обстоятельств, – я вдруг почувствовал, как устал. Скачки, смертельно опасная драка, расследования, копка ямы копьём… спрашивается, и чем это отличается от рейдов на границу Шрама? Ах, ну да – наверняка Кара всё-таки не может плеваться кислотой на два кэмэ.
– Стечение обстоятельств? – кажется, я сумел дочку рыцаря удивить. – Стечение обстоятельств?! Заставить девушку изображать из себя парня – это стечение обстоятельств?!
– Что? – я даже сразу не врубился в обвинение.
– А ты что имел в виду? – подозрительно уставилась на меня “подруга детства”.
Я покосился на две чресседелные сумки на боках Вспышки. Сто семьдесят четыре монеты в каждой – как ни крути, неплохой доход. И отдельно ещё те двадцать четыре, что я привёз из Сплава…
– Да так, ерунда, – покачал головой я. – Маша, а ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Я… не нарочно, – глядя в сторону, негромко призналась разоблачённая девушка. Призналась глубоким, мягким грудным голосом, однозначно женским. И никаких хрипов! Я проверил её печать: так и есть, воспаление прошло. Уж не знаю как, но Свет на литургии разрушил… или, правильнее сказать, очистил? – многочисленные, давно зажившие и потому неподвластные Жизни шрамы на голосовых связках дочки кузнеца. Повышенная регенерация плюс контроль от Печати сделали своё дело: повторно открытые раны зажили – но уже правильно, без вторичных повреждений.
...Твою ж мать! Теперь мне ещё и всему герцогству объяснять, как сэр Мария поменял пол?
– Я жду объяснений, – напомнила мне о себе рыжая.
– Объяснений, – я посмотрел на неё, и Кара вдруг вздрогнула. Странно, и почему это? Может, потому что я вспомнил про свою почти-жену Милану. За последние несколько дней мы с блондинкой столько прообщались и во столько всего вместе влипли, что мне теперь казалось: знакомы уже не один год. – Изволь. Это её наказание. Она, как и ты, не хотела учиться разбираться в женских тряпках и причёсках. Ещё вопросы?
Дочка сэра Матиаса на удивление звучно сглотнула и молча помотала головой. Отлично, минус один вопрос. А теперь – я, наконец, пойду спать...
Глава 14
Проваляться двое суток в постели, предаваясь попеременно благородной дворянской меланхолии и сну, у меня не вышло. Хоть я честно и попытался. Свет, выпущенный Валерианом во время стычки с Купой, вычистил алхимяд с кинжала убийцы и из моих ран, кровотечение в своей радикальной манере остановил магистр Марат, одновременно закрыв разрезы, но повреждения под свежими шрамами на руке никуда не делись. Организму, даже усиленному собственной Стихией Жизни, нужно было побольше времени, чем пара часов, чтобы полноценно восстановить пробитую насквозь кисть. Точнее, я так думал.
— Ах! – прижала руку ко рту Лейла. Потом несмело протянула руку — и провела пальчиками поперёк моей груди, касаясь длинной тонкой белой отметины. Тонкой. Белой. Едва-едва ощутимой при касании! Ни следа воспаления, ни страшно выглядящего бугрящегося багрового ожогового рубца, оставленного магией Огня! То же самое на ладони: полоска из более светлой, нежной молодой кожи – и небольшое уплотнение под ней. И совершенно никакого дискомфорта, когда сжимаешь кулак. То есть перевязка, ради которой я и позвал служанку, мне просто не требовалась. Чудеса, блин. Впрочем, раз я уже оторвал горняшку от суеты по хозяйству…
— Ле, скажи, шрамы украшают мужчину? – вкрадчиво спросил я.
– Нуу… – девушка честно задумалась. — А? Ум! Угу! Умм!
А вот нечего так долго решать.
— Это что? – с некоторым подозрением спросил я.
— Самострел. Охотничий, -- рыжая тоже смотрела с подозрением, но уже на меня.
– А это тогда что? – продемонстрировал я ей один из арбалетов, привезённых из республики.
– Тоже самострел, – приняла из моих рук стреляющую машинку дочка рыцаря. – Очень хороший и… я таких и не видела никогда, – запнулась она. – Но не охотничий – точно!
– Почему это? – я слегка обиделся за свой проверенный и надёжный инструмент.
– Он же косулю насквозь пробьёт, – Карина попыталась согнуть плечо арбалета рукой, но смогла прожать только на несколько миллиметров. – И волка. Может и кабана. А если в голову попасть – череп зверю разобьёт!