Вздохнув преувеличенно глубоко, Олег кивнул, соглашаясь. Часто, к своему сожалению, он проявлял то излишнее качество руководителя, которое ставил в вину Лейну.
Чем там привлекла внимание Ули эта девушка, он не вникал. Жалко, конечно, было потерянного в работах дня — заклинание Абсолютное Исцеление "съедало" зараз бОльшую часть его резерва, а только им можно было вылечить бесплодие, но отказать Уле он не смог.
— Спасибо! Олег, ты самый лучший! — баронета потянулась к нему и поцеловала в щёку.
На её смех обернулась и внимательно посмотрела одна из сопровождавших их егерей. Вернее, сопровождали они Улю. Так он установил после её похищение. Её безопасность теперь постоянно обеспечивала пятёрка ниндзей, из обученных навыкам асассинов двух десятков девушек. Олег не поленился сам лично заниматься их натаскиванием.
Уля некоторое время боролась за то, чтобы хотя бы в Пскове ходить без охраны, но Олег настоял на своём — пусть привыкает. Естественно, заклинание Динамический Щит теперь было на ней, и, уж теперь-то, после полученного урока, он не забудет его обновлять. К сожалению, у самой Ули пока не получалось сформировать конструкт этого заклинания.
Кто стоял за похищением его сестры, он догадывался — не бином Ньютона, но получить доказательства от Венка не получилось, тот сам не знал, кто был тот невзрачный мужик, который предложил ему тысячу лигров за магиню и выплатил двести из них сразу же, в качестве задатка.
Тех двух безработных, на то время, наёмников, Венк нанимал сам, и они вообще не имели представления, для чего они и куда тащат молодую девку. Знали бы, что это сильная магиня, вообще бы не стали связываться.
В полученных от Венка сведениях, Олег нисколько не сомневался. У Торма и Геллы Хорнеров в замке был самый лучший палач из всех возможных.
Нурий, весёлый и сухонький старичок, заставлял попавших ему в руки бедолаг "петь", буквально, с момента, как они переступали порог его допросной.
В этом средневековом мире с избытком хватало изуверов и палачей, способных получить от попавших к ним в руки бедолаг все необходимые сведения.
Ценность же Нурия была в том, что если допрашиваемый им человек оказывался невиновным, то он уходил из его пыточных застенков на своих ногах, и мог излечиться без магии, обычными лекарями. Хотя, если возникала необходимость не получения показаний, а проведения пыток ради пыток, в качестве наказания, то и тут Нурий был выше всяческих похвал. Именно он осуществлял публичную казнь Венка, продлив её больше, чем на половину дня. И всё это время бывший баронет был в сознании, даже когда на его голову и пах лили кипящее масло, или дробили кости рук и ног.
Барон Ферм вначале был против такого изуверства и хотел дать распоряжение просто повесить Венка, как повесили одного из бывших с ним наёмников, но Гортензия сумела его убедить, что такая мягкотелость будет воспринята многими, как слабость, и будет провоцировать на повторение нападений.
Но одного из наёмников, того, кто помогал Уле в путешествии к замку Хорнер, туда, к Торму и Гелле, она прибыла, так как это был ближайший их замок, и присматривал за Венком и своим сотоварищем в дороге.
От виселицы этого наёмника Уля спасла, но брать к себе на службу не захотела. Тот отделался наказанием палками и пинком под зад, образным, с приказом больше на глаза не попадаться.
Любой грамотный начальник, приметив у своих подчинённых грамотных сотрудников, при необходимости, приберёт их себе.
Олег считал себя грамотным начальником, поэтому Нурий был переведён в Псков, где, в подвале штаба, ему и двум его помощникам оборудовали кабинет и допросную, при десятке камер. Олег не пожалел для такого ценного специалиста нескольких заклинаний Омоложение, и теперь, оставаясь по-прежнему сухощавым и весёлым, выглядел Нурий на сорок с небольшим лет.
К сожалению барона Ферма, работы у его палача было много — среди того вала беженцев, бродяг и переселенцев попадались и такие, что не хотели жить честным трудом — воры, насильники, грабители, убийцы. Попался даже один маньяк. В общем, работы Нурию и его помощнику хватало выше головы.
Так, размышляя, Олег подошёл к зданию школы в сопровождении одного только Клейна, Уля убежала за Аглаей, девушкой, которую он обещал исцелить. Магиня резонно рассудила, что железо надо ковать не отходя от кассы, как её выучил брат, а насчёт Укрепления на последний школьный этаж, она, видимо, вспомнила другую глубокую мысль брата, сказанную им однажды, что работа не волк — в лес не убежит.
— Я уже заждалась, привет, Олег! — Кара, как всегда красивая, стояла на проспекте и махала поднятой в приветствии рукой.
— Привет, Кара, рад тебя видеть. А где дети?
— Оставила с мужем, пусть тоже уделит им хоть немного внимания, а то весь в делах погряз, дети только меня и рабынь-нянек узнают.
Идея, насчёт школы, у него родилась после посещения им Распила.
Бывший отравитель Ринг, превратившийся в личного баронского химика, перековался в увлечённого наукой мастера, и не только взялся с азартом за проведение всевозможных химических опытов, но и нашёл себе дополнительно к Малосу, молодому мужу Тимении, в помощь четверых мальчишек — сирот, которых учил азам и нещадно гонял.
Но не только привлечение химиком к обучению сирот, подтолкнуло барона Ферма к идее создания школы — он и так об этом уже неоднократно задумывался, просто, раньше, он видел проблем больше, чем возможностей, но теперь одна из проблем оказалась решённой: бывший придумщик ядов теперь придумал, как делать бумагу. И продемонстрировал её обрадованному хозяину.
Бумага была отвратительного качества, по плотности больше напоминающая картон, грязно-серого цвета и хрупкая — её можно было только скатывать в трубочку, при сгибании, она трескалась в месте сгиба. Но это была бумага!
Пусть книжек на ней не напишешь и не напечатаешь, но писать на ней письма, которые можно будет складывать в специальные тубусы, как это делали в античности с папирусами в бывшем мире Олега. Пусть бамбук здесь и не растёт, во всяком случае, Олег про него пока не слышал, но и без этого сообразят, как эти тубусы изготовить.
И уж, тем более, эту бумагу можно использовать для обучения письму и созданию обучающих тетрадок.
Появление в этом мире бумаги, потянет за собой кратное увеличение потребности в грамотных людях, и то, что Олег откладывал на потом, стало необходимостью. К тому же, бумага будет делаться из отходов, получаемых от производства льна, то есть, по-сути, из вторсырья.
Барон и Кара обнялись, как старые друзья, да они ими и были.
Пригласить Кару на должность директора школы, он задумал сразу же, как принял решение о её создании.
— Ну как тебе? — Олег показал на здание школы.
Здание, у которого два этажа уже были готовы, выглядело очень красиво. Олегу самому нравилось.
Чтобы цвет мрамора был розоватым, как ему хотелось, в смесь добавили коры винорской сосны, измельчённой в порошок — результат улиных экспериментов.
— Очень, очень красиво, Олег. Я в восторге. И усадьбу, которую ты мне приготовил, я уже осмотрела. Это просто чудо!
— Ты ещё не видела настоящих чудес, Кара. Вот подожди пару лет, есть у меня архитектурные идеи, такие, что ахнешь! — рассмеялся довольный Олег, — Ты помощниц себе подобрала?
— Да, конечно. Одну грамотную рабыню мне подарила тётя, кстати, знаешь, она сама согласилась иногда вести уроки, и среди беженцев я нашла двух бывших учителей, аж из столицы. Когда буду ездить, подбирать учеников, может, ещё на кого из бывших наткнусь. С обслугой проще, баронесса Хорнер сказала, что пришлёт, сколько нужно, у Геллы слуг переизбыток. Говорит, что много бездельников расплодилось.
Для учителей и школьной обслуги, на заднем дворе школы, был построен большой флигель.
Олег с Карой и Клейном прошли в особняк, который специально был построен за школой, на второй от центрального проспекта линии.
Мебель сюда ещё только начали свозить, но место для чаепития им нашлось.
Когда Олег с Карой перешли на воспоминания, Клейн тактично вспомнил о каком-то важном деле и попросил барона его отпустить буквально на склянку времени.
Но посидеть и попредаваться воспоминаниям у них в этот раз всё равно не получилось — явилась Уля, таща за собой измождённую, бедно одетую молодую женщину с потрескавшимися натруженными руками.
Как понял Олег, это и была та самая Аглая.
— Олег, я тоже хочу посмотреть ещё раз на это чудо, — напросилась Кара, когда-то ставшая сама объектом исцеления, как только узнала, с какой целью приведена женщина.
— Так оставайся, — пожал плечами Олег, — Дай команду принести сюда ещё один стол, раз уж диваны и кровати пока не подвезли.
Когда два кариных раба внесли длинный стол и удалились, Олег сказал Аглае ложиться на него.
Та, робко и, даже, немного затравленно посмотрела на Улю и, тщательно укрывая потрёпанным платьем свои прелести, (было бы на что смотреть — мысленно усмехнулся Олег) забралась на стол.
Мгновение ушло на создание конструкта заклинания Абсолютное Исцеление и наполнение его магической энергией.
Когда зеленоватые искры прошлись по телу девушки, Кара и Уля захлопали в ладошки.
Олегу и самому нравился эффект заклинания. Об омоложении тут речь не шла, но исцеление всех болезней, всё равно резко улучшало и внешность человека. Даже руки крестьянки стали такими, словно они принадлежали аристократке, не державшей в них ничего тяжелее вилки.
Уже понимая, из опыта, что сейчас произойдёт, что Аглая сейчас, наверняка, кинется перед ним на колени и будет пытаться целовать ему руки, Олег заранее отодвинулся подальше и выразительно посмотрел на Кару.
Та правильно улыбкой показала, что истолковала его взгляд и, когда излеченная только попыталась вскочить, прижала её за плечи.
— Ну, ну. Спокойней. Господин барон и так знает, как ты ему благодарна.
На самом деле, Олег был рад тому факту, что Уля не забыла добро, когда-то ей оказанное, и отплатила за него. Она поступила правильно, пусть и ценой того, что её брат, считай, на целый день, выпал из своей трудовой жизни, потратив две трети магорезерва на какую-то крестьянку.