Она уселась на траву, он опустился рядом, вытянув длинные ноги. Они были одни. У него перехватывало дыхание только потому, что она рядом. Он почувствовал капли пота на бровях.
Мередит задумчиво смотрела вдаль.
– Я говорю тебе это, Стивен, потому что полностью доверяю. И Кэл тоже абсолютно верит тебе.
Она единственная называла его Стивен. Ему очень нравилось собственное имя в ее устах.
– Ты же знаешь, все, что ты мне говоришь, остается между нами.
Она кивнула.
– И, тем не менее, как-то случайно становится известно всем.
– Что-нибудь не так у Кэла?
– Очень надеюсь, что все будет хорошо. Это связано с женщиной.
– Почти всегда так.
– Для Кэла существует только одна женщина. Это началось четыре года назад. Часть семьи отдыхала на острове Барьерный Риф. Это роскошный курорт примерно для тридцати человек. Курорт принадлежит приятелю моей тети. Обычно там, кроме семьи, отдыхают только наши друзья. На острове была изумительно красивая женщина, Джинна. Она устроилась на работу на время университетских каникул. Работала горничной, официанткой – ну, словом, делала все, что требовалось. Кэл влюбился в нее безумно, без памяти. Могу поклясться, что и она была страстно влюблена в него. Вместе они выглядели потрясающе.
– Звучит так, будто это плохо кончилось, – сказал Стив.
Непонятно, как может что-то плохо кончиться у Кэла Маккендрика?
– Очень плохо. Джинна уехала с острова, ни слова не сказав Кэлу. Он был убит. Она и мне ничего не сказала, хотя мы были в прекрасных отношениях. Но, однако, она поговорила с моей тетей.
Ох-хо-хо, подумал Стив, глядя на противоположный берег ручья. Эта чванливая и наглая тетя Лоринда. Жуткий сноб, как и все в их семействе, кроме Кэла и Мередит. Они оба совсем лишены такого качества.
– Джинна сказала моей тете, что Кэл ее последняя шалость перед замужеством. Тогда мне это показалось каким-то непонятным недоразумением. Но Кэл не смог ни простить, ни забыть ее, – продолжала Мередит.
– Однако он обручился с Ким Харрисон? – Мередит вздохнула.
– Да. Это была большая ошибка. На него так давили.
– У него достаточно широкие плечи, – с восхищением заметил Стив.
Мередит внимательно посмотрела на него. Стивен Локхарт очень красивый парень: золотистые глаза, иссиня-черные волосы, правильные черты лица. В нем чувствуются врожденная сила и уверенность. Это от Ланкастера, хотя он бы любому расшиб нос за такие слова.
– Кэл тоже о тебе очень высокого мнения.
– Я рад. Зато твой отец, по-моему, предпочел бы, чтобы меня здесь не было.
Что она могла ответить? «Не знаю, почему папа такой, какой есть»? Может быть, отец перехватил ее неравнодушные взгляды на управляющего?
– Это не важно, пока здесь Кэл. Он хозяин на станции. Папа понемногу самоустраняется. А Кэл очень доволен твоей работой. Он ведь оставил тебя за главного?
Стив, улыбаясь, искоса посмотрел на нее:
– Я думал, ты главная?
– Я? – она скептически рассмеялась, хотя и такой ее смех звучал для него музыкой. – Я ни за что не отвечаю. Нет, пожалуй, неправда. Я делаю все в офисе. Много работы.
– Ты делаешь все великолепно, – он невольно вторил Кэлу. – Ты легко управляешься с делами, и людям кажется, что это и не работа вовсе. Все принимают твой тяжелый труд как должное. Ну, продолжай. Кэл несчастлив на личном фронте?
– А кто счастлив? Ты счастлив, Стивен? – неожиданно серьезно заговорила она.
Я счастливее, чем когда-либо, с тех пор как встретил тебя. Сказать это Стив не мог и ограничился словами:
– Я счастлив, сидеть рядом с тобой. Или я не то говорю?
– На твоих плечах большая нагрузка, Стивен Локхарт.
– На обоих плечах, поэтому я в равновесии. Значит, поездка Кэла связана с Джинной?
– Да. Он упорно хочет привезти ее сюда.
– На Коронационные Холмы?
– Здесь его дом.
– Они воссоединились?
– Все сложнее.
– Конечно, все всегда намного сложнее. – Он ловким движением бросил плоский камень, заставив его прыгать по поверхности воды.
– У Джинны есть сын Роберт, – Мередит вновь представила себе, в каком потрясении был ее брат, обнаружив это.
– Ребенок Кэла? – предположил Стив.
– Мальчик – копия Кэла в этом возрасте, даже глаза зеленые. Кэл убедил Джинну, что они должны пожениться.
– Ну, так тому и быть, мы же знаем Кэла. А что ваши родители? – Стив прекрасно знал, что Маккендрики все еще надеются на брак сына с Ким Харрисон.
– Они пока ничего не знают. Придут в ужас. Кэл мне по телефону все рассказал. Мы ведь с ним большие друзья.
– Я знаю. А ты как к этому относишься? У тебя неожиданно появился племянник.
Она легла на спину и, мечтательно глядя в небо, сказала:
– Жду не дождусь, когда увижу его. Малыш, которого я буду горячо любить. И Джинну буду любить. Кэл все время любил и любит только ее. Он способен на глубокие чувства. Он, конечно, был ошеломлен новостью, но в его голосе и радость звучала.
Стив сжал руками голову. Он болезненно ощущал рядом с собой ее хрупкое тело, округлости груди, изгибы бедер, длинные стройные ноги. Он думал лишь о том, как ему обуздать свои чувства, а то все полетит в тартарары. Она что, не понимает, какая это опасность для него, когда она лежит рядом с ним на спине? Он очень свободно общался с женщинами, никогда не было никакого напряжения, но с Мередит он чувствовал себя как кошка на раскаленной крыше. Чтобы ослабить напряжение, Он заговорил:
– Почему же она ему не сказала? Кэл не отвернулся бы от своего ребенка. – Именно так поступил Ланкастер, но Кэл Маккендрик – никогда.
– Такое трудно простить женщине, она лишила его многого. Ведь мальчику примерно… три года?
– Им придется многое выяснить друг у друга, – голос Мередит немного дрожал.
– Джинна из семьи итальянских эмигрантов. Итальянское происхождение видно, она необычайно красива.
– Более красива, чем ты? – Не следовало так говорить, он старался не переходить грань, это было табу.
– Да, никакого сравнения.
Она ощущала возбуждение от его близости.
Стивен Локхарт ей очень нравился, она давно разобралась в своих чувствах к нему. Стиву приходилось быть борцом в этой жизни. В двадцать восемь лет он стал управляющим одной из самых значительных в стране мясопроизводящих станций, это было нелегко. Он прекрасно зарабатывал. Его ждало хорошее будущее, если только ее отец не испортит что-нибудь. Плохое слово Эвена Маккендрика может нанести вред человеку в любой сфере деятельности. Правда, как у незаконнорожденного сына Гевина Ланкастера у него не было будущего. Ланкастер не признавал его.
Она закрыла глаза, и Стив беспрепятственно мог рассматривать ее удивительное лицо. Чудесная кожа, нежный цвет лица, мягкая ямочка на подбородке и прекрасно очерченный рот. Как хочется поцеловать. Боже, как хочется! И распустить косу, уложить волосы вокруг лица, как он часто делал в мечтах.
– Ты не хочешь слышать, что ты очень красива? – неожиданно для себя спросил он, и голос выдавал его волнение.
– Не от тебя, Стивен, – тихо ответила она.
– Понятно. Меня отодвинули в сторону.
Он ощущал в себе темную силу, движущее мужское начало. Пока он в состоянии контролировать себя, но, черт, насколько ему хватит терпения?
– Извини, Стивен, я никак не хотела тебя обидеть, неловко получилось. Мы редко бываем одни, и я нервничаю. Я хотела сказать, что нам негде скрыться.
Его золотистые глаза сверкнули.
– Боюсь, негде.
– Я обидела тебя?
– Ну что ты, это невозможно. Спокойней, Мередит, я спрятал мужчину, подавил его в себе. Я снова спокойный наемный работник. Когда они приедут? – сменил он тему.
– Кэл вернется в субботу, а Джинна и Робби приедут позже.
Учитывая, что Герцог и Герцогиня ничего не знают… Только Кэл Маккендрик может себе такое позволить.
– Надеюсь, что все пройдет нормально, – он очень хотел этого, ведь Кэл ему не просто босс, он друг, хороший друг, который его всегда поддерживает.
– Спасибо, Стивен, – ласково сказала Мередит.
Она вдруг почувствовала, что ей хочется плакать. Она не плакала никогда. Очень рано научилась не плакать.
– Я хороший мальчик, – с усмешкой сказал Стив.
– Нет, – Мередит засмеялась, – ты хороший человек, а это разные вещи. Ты сложный человек.
– А ты не сложная? Знаешь, многовато мы обо мне сегодня говорим.
Она внимательно смотрела на него. Ей хотелось говорить с ним о нем, узнать его, понять его.
– Наверное, тебе было очень трудно в детстве и юности. Когда ты узнал о Ланкастере? – мягко спросила она.
Стив не мог удивиться вопросу, ведь все знали эту историю. Он долго молчал, и она решила, что он не хочет отвечать.
– Прости, что я вторгаюсь в такую личную область. Ты не хочешь говорить об этом?
– Удивительно, что ты хочешь слышать об этом. – Почему-то его мозг нарисовал картинку, что у них с Мередит есть ребенок.
– Хочу. Ты мне нравишься, Стивен.
– Я польщен, мисс Маккендрик, – он не сдерживал своего сарказма.
– Тебе приятно дразнить меня?
– Немного помогает. Не позволяет забыть сложность нашей ситуации. Отвечу на твой вопрос: я узнал, что Ланкастер мой отец, только в десять лет. Джим Локхарт, которого я считал своим отцом, всегда относился ко мне как-то неопределенно. Мама говорила, что цвет моих волос и глаз – от ее семьи. Она-то блондинка. Ланкастер, не такой уж любитель женщин, обратил на нее внимание. Она говорила, что он ее изнасиловал. Но я думаю, это была сказка для бедняги Джима Локхарта. Но и его это не могло одурачить. Ланкастеру не надо было насиловать. Он мог заполучить любую женщину. Мама любила Джима, отца ее троих детей, но спать с Ланкастером – все равно, что спать с богом. Проклятье! Не предполагалось, что она забеременеет.
– Но это произошло.
– Ну да. Я же здесь. Я так похож на него, что никакого анализа ДНК не надо. Все Локхарты уехали в Новую Зеландию, у Джима там родственники. Время от времени они дают о себе знать. Джим не смог смириться с моим присутствием, хотя очень старался.