Первая остановка после Мобила – Утес 21-й мили. Следующая – Честанг. Потом Устье Тенесоу, потом Фор-Ганз-Шортер, потом мы проходили Томбигби, дальше Монтгомери-Хилл, следующая Утес Чутоу, потом Гейн-Тейн, потом Тей-Крик, потом Демополис, потом Клайборн, потом Лоу-Пичтри, потом Аппер-Пичтри, потом Уайт-Блаффс, потом Блю-Блаффс, следующая за ней Йеллоу-Джекет. Здесь река мелеет, иногда приходилось стоять, ожидая прилива. Следующая за ней – Каоба, потом Сельма, потом Беар-Лендинг, потом Вашингтон, потом последняя – Монтгомери. Я помню все, понимаешь, но я не был там с 1865 года. Может быть, я что-то забыл. Не могу сказать, что никогда не забываю. Я так много работал. У нас ничего не было, чтобы спать, мы спали на полу. Иногда подъем был таким высоким, что нам приходилось рубить дерево на две, три части, чтобы доставить его к реке. Пароходы тогда не сжигали уголь. Они жгли дерево, и им нужно было очень мно-о-ого дерева!
Война приближалась, но мы не знали о ней, когда она началась: мы видели, как белые люди бегали туда и сюда. Они пришли в Мобил. Они пришли на плантацию. А потом кто-то сказал мне, что люди на Севере начали войну, чтобы освободить нас. Я был рад это слышать. Куджо не хотел быть рабом. Но мы ждали и ждали. Иногда мы слышали выстрелы. Но никто не приходил и не говорил нам, что мы свободны. И мы решили, что они воюют из-за чего-то другого.
Янки пришли в Форт-Морган, понимаешь. Они вели войну, и им ничего не доставляли. Бедняги, у них не было кофе, ничего. Мы мололи рис и делали кофе. Потом у нас не было сахара, поэтому мы клали патоку в кофе. Это невкусно, понимаешь, но никто ничего не мог сделать. Капитан Джим Мехер не хотел, чтобы мы голодали, понимаешь, и он велел нам убивать кабанов. Он сказал, что кабаны его, и мы его, и ему не нужны мертвые. Понимаешь, мы убивали кабанов, когда у нас ничего не было!
Когда мы были на плантации, то радовались воскресенью. В этот день у нас не было работы. И мы танцевали, как в земле Африки. Американские цветные, понимаешь, говорили, что мы дикари, и смеялись над нами, и ничего нам не говорили. Но Свободный Джордж, понимаешь, он был цветным и никому не принадлежал. Его жена, понимаешь, была свободной очень долго. И она готовила для креолов[25] и купила Джорджа, чтобы пожениться с ним. Свободный Джордж пришел к нам и велел не танцевать в воскресенье. Потом он рассказал нам, что такое воскресенье. Мы этого раньше не знали. В земле Африки никто не говорил нам о воскресенье. И тогда мы больше не танцевали в воскресенье.
Знаешь, как нас освободили? Куджо расскажет тебе. Корабль, на котором я был, стоял в Мобиле. Мы собирались идти в Монтгомери, но капитан Джим Мехер не пришел на корабль в тот день. Куджо не знает почему. Я не забыл. Это было 12 апреля 1865 года. Солдаты янки пришли к кораблю и ели шелковицу с деревьев, что росли рядом, понимаешь. Потом они увидели нас на корабле и сказали:
– Вы больше не можете здесь оставаться. Вы свободны. Вы больше никому не принадлежите.
О боже! Я был так рад! Мы спросили солдат, куда нам идти? Они ответили, что не знают. Они сказали, что мы можем идти куда хотим, ведь мы больше не рабы.
Слава Господу! Я так благодарен, что они освободили меня. Некоторые из нас были на пароходе в Монтгомери, и они пришли в Мобил и разгрузили пароход. А потом их тоже освободили.
У нас не было чемоданов, поэтому мы сделали узлы. У нас не было дома, и кто-то велел нам спать в сараях. И мы спали там, пока не нашли места, куда пойти. Куджо не горевал – он стал свободным человеком.
Глава VIIIСвобода
Когда нас освободили, понимаешь, мы были так рады. Мы сделали барабан и били в него, как в земле Африки. Люди моей страны пришли с плантации капитана Бернса Мехера из Мэгезин-Пойнт, и мы были вместе.
Мы были рады, что получили свободу, но потом, понимаешь, мы не могли остаться с теми, кто больше нами не владел. Мы не знали, где нам жить. Некоторые из нас женились, у них были жены и дети, понимаешь. Куджо еще не женился. В земле Африки, когда мужчина берет жену, он строит дом, где они живут вместе и где рождаются дети. Мы хотели построить дома для себя, но у нас не было земли. Где нам было строить наши дома?
Мы собрались вместе и говорили. Мы сказали, что нас привезли из-за моря и мы хотим вернуться туда, откуда пришли. Мы трудились в рабстве пять лет и шесть месяцев бесплатно. Теперь мы работаем за деньги и можем сесть на корабль и вернуться в нашу страну. Мы думали, что капитан Мехер и капитан Фостер должны вернуть нас домой. Но мы думали, что можем заработать деньги и сами купить билет. Мы сказали женщинам:
– Мы все хотим вернуться домой. Нам сказали, это стоит много денег, чтобы вернуться на землю Африки. Мы должны много работать и копить деньги. Вы тоже должны помочь. Вы видите красивую одежду, но не должны желать ее.
Женщины сказали нам, что они сделают все, чтобы вернуться в свою страну. И они сказали нам:
– Вы тоже видите красивую одежду, но тоже не должны желать ее.
Мы много работали и старались копить деньги. Но нужно было слишком много денег. И тогда мы решили остаться здесь.
У нас не было правителя. Никто не хотел быть отцом для остальных. У нас не было ни короля, ни вождя, как в Африке. Мы не могли иметь короля, потому что никто среди нас не был рожден королем. Они сказали нам, что в земле Америки нет королей. И тогда мы сделали главой Гумпу. Он был благородного рода в Дагомее. Мы злились на него, потому что король Дагомеи убил нашего короля и продал нас белому человеку. Но Гумпа ничего не сделал против нас.
Так мы объединились, чтобы жить дальше. Но мы сказали:
– Мы больше не в земле Африки, и у нас нет земли.
Мы говорили вместе и решили:
– Они увезли нас с нашей земли и заставили работать на себя пять лет и шесть месяцев. Мы пойдем к капитану Тиму и капитану Джиму, и они дадут нам землю, чтобы мы построили дома для себя.
Они сказали:
– Куджо, ты всегда хорошо говоришь. Скажи белым людям, что говорят африканцы.
Все африканцы много работали. Мы работали на лесопилке и мельнице. Некоторые из нас работали на железной дороге. Женщины тоже работали, чтобы помогать нам. Они работали на белых людей. Они ухаживали за садом, ставили корзину на голову и шли в Мобил продавать овощи. Мы плели корзины, и женщины продавали и их тоже.
Однажды, понимаешь, вскоре после того, как они велели мне поговорить о земле, чтобы мы могли построить наши дома, Куджо пилил лес на лесопилке. Это то место, где сейчас стоит школа. Капитан Тим Мехер пришел и сел на дерево, которое Куджо только что разрубил. Я сказал, что время поговорить о моих людях. Земля была нам очень нужна. Я чуть не плакал. Я перестал работать и смотрел, смотрел на капитана Тима. Он стругал щепки карманным ножом. Услышав, что топор больше не рубит деревья, он посмотрел и увидел, что Куджо стоит перед ним. Он спросил:
– Куджо, почему ты такой грустный?
– Капитан Тим, я горюю о моем доме, – сказал я ему.
– Но у тебя хороший дом, Куджо, – сказал он.
– Капитан Тим, большой ли город Мобил? – сказал Куджо.
– Я не знаю, Куджо, я никогда не был во всех углах.
– Если ты дашь Куджо весь Мобил, всю железную дорогу и все банки, Куджо не хочет этого, потому что это не дом.
Капитан Тим, ты привез нас из нашей страны, где у нас была земля. Ты сделал нас рабами. Теперь нас освободили, но у нас нет страны и нет земли. Почему ты не дал нам часть этой земли, чтобы мы могли построить себе дом?
Капитан вскочил на ноги и закричал:
– Дурак, ты думаешь, я дам тебе собственность? Я хорошо заботился о своих рабах и ничего им не должен! Ты больше мне не принадлежишь, так почему я должен давать тебе мою землю?
Куджо сказал Гумпе собрать всех людей и передал им слова капитана Тима. И они сказали:
– Хорошо, мы купим себе землю.
Мы много работали и копили, и ели хлеб с патокой, и купили землю у Мехера. Он не сбавил цену для нас даже на пять центов. Но мы все заплатили и купили землю.
Мы сделали Гумпу (африканец Питер) нашим главой, а Джейби и Киби стали судьями. А потом мы установили законы, как вести себя. Когда кто-то делал плохо, мы ставили его перед судьями и говорили ему, что он должен перестать, потому что это плохо. Мы не хотели, чтобы кто-то воровал, пьянствовал или причинял кому-то вред. Когда мы видели, что человек пьет, мы говорили: «Вот раб, который бьет своего хозяина». Это означало, что он купил виски. Виски принадлежал ему, и он должен был управлять им, но это виски управлял им. Верно, правда? Когда мы говорили человеку, что он делает неправильно, а он снова делал так, мы били его кнутом.
Мы купили землю, и разделили ее, и построили дома. Куджо получил один акр с половиной. Мы никому не платили, чтобы строить дома. Мы все делали вместе и строили дома друг для друга. И вот у нас были дома. Куджо поначалу не строил дом, потому что у него не было жены.
Нашу деревню мы назвали Африкан-Таун. Это потому, что мы хотели вернуться в землю Африки и понимали, что не можем. И мы сделали Африку там, куда они привезли нас. Гумпа сказал:
– Мой народ продал меня, а этот народ (американцы) купил меня. Мы живем здесь и должны здесь остаться.
Свободный Джордж всегда приходил помогать нам. Цветные, что родились здесь, ругались на нас и называли глупыми дикарями. Но Свободный Джордж был лучшим другом африканцев. Он говорил нам, что мы должны принять религию и ходить в церковь. Но мы не хотели смешиваться с другими, кто смеялся над нами, поэтому мы сказали, что у нас много земли и мы можем построить собственную церковь. Мы собрались вместе и построили баптистскую церковь Олд-Ленд-Марк. Это была первая церковь здесь.
Куджо отпустил меня, сказав отрывисто:
– Когда придешь завтра, отвези меня к заливу, чтобы у нас были крабы.