Они прошли ещё пару пустых помещений. В одном лежали на полу колонны кусками. В другом – просто старый хлам: камни, сухие растения и даже зазевавшиеся насекомые. Вилика жутко не любила их, и каждый раз при виде очередной букашки её передёргивало. Барса умиляло поведение любимой. Он всё время подтрунивал над ней:
– Принцесса… боится козявок.
– Это необычные козявки, а мерзотные. И ещё тут явно есть скорпионы.
– Есть, дамочка, – влез в разговор Барай.
Девушка нахмурилась.
– Мне всего восемнадцать!
– Простите, – буркнул.
Впереди их ждал глубокий колодец.
Вся компания с интересом заглянула в него. Бусин, Макр и Крис бросили камни.
– Глубокий.
– Пустой.
– Интересно, а в нём вообще была когда-то вода?
Переговаривались парни. Как вдруг собаки рванули к нему и начали царапать и рычать.
– Что? – удивился Барс. – Они, похоже, считают, что твой отец там.
Вилика перегнулась через каменный круг и крикнула в колодец:
– Папа!
Барс едва успел её удержать, чтобы она не упала в него вниз головой.
– Что ты творишь?! С ума сошла?
– Собаки указали туда. Надо спуститься, – заморгала.
– Хорошо. Спокойно, – повернулся к друзьям. – Давайте снаряжение. Будем спускаться.
Первыми начали спуск Макр и Крис, за ними Барс с Виликой, дальше все поочерёдно.
Колодец оказался глубоким, примерно сорок метров, пока они оказались на твёрдой поверхности. Огляделись: темно, но местами были отсветы от солевых наплывов. Зажгли фонари и, озираясь по сторонам, повели впереди себя собак. Псы уверенно тянули вглубь пещеры. Сквозь узкий лаз, пробитый сквозь хаотическое нагромождение известняковых глыб, проникал тусклый свет фонарей, едва рассеивая плотную тьму, царившую в чреве пещеры. Каждая капля, срывающаяся со сталактитов, разбивалась о каменный пол, отзываясь гулким эхом в недрах подземелья. Запах сырости и древности пронизывал воздух, смешиваясь с землистым ароматом минералов.
Вглубь вела тропа, протоптанная, казалось, не людьми, а самой природой. Стены пещеры, покрытые причудливыми узорами, будто рассказывали безмолвные истории о веках, проведённых в забвении. Здесь и там мерцали крошечные кристаллы, отражая слабый свет, создавая иллюзию звёздного неба под землей.
Вскоре лаз расширился, открывая взору огромный зал. В центре возвышался сталагмит, массивный и величественный, подобно каменному стражу. Его поверхность была испещрена бороздками и трещинами, свидетельствующими о тысячелетнем росте. Вокруг простиралось озеро кристально чистой воды, в котором, будто в зеркале, отражались своды пещеры.
Здесь, в глубине земли, время теряло свою власть. Тишина была настолько полной, что казалось, можно услышать биение собственного сердца. Пещера дышала прохладой и умиротворением, будто приглашая забыть о суете мира и погрузиться в созерцание вечного.
– Красиво… – прошептала Вилика, – но жутковато. Подошла к озеру, присела на корточки и поболтала в нём рукой. – Брр. Ледяная.
– Ещё бы… – усмехнулся Барс. – Но какая чистая, так и тянет искупнуться. – Что он и сделал. За ним попрыгали почти все парни, кроме телохранителей Вилики. Те бдительно несли службу, внимательно наблюдая по сторонам. Псы, на удивление, тут потеряли след и просто сели у озера.
– Барс, у собак странное поведение. Почему они не рыщут дальше?
Он взялся за каменный уступ, подтягивая мускулистое, накачанное тело, и вылез.
Все парни плавали обнажёнными, чтобы не идти потом в мокрых трусах. Вилика стояла к ним спиной. Барс оделся и подошёл.
– Милая, я не могу влезть к ним в головы. Но, похоже, они потеряли след.
– И что дальше? – повернулась с распахнутыми глазами.
– Думаю, вот для такого случая нам и нужен баран. – Оглянулся и подозвал того без обращения: – Есть соображения, куда нам дальше?
Мужчина кивнул.
– Если такие умные псы тут замерли, значит, человек, которого мы ищем, отсюда никуда больше не ушёл.
– В смысле?! – взвизгнула девушка. – Его же здесь нет!
– Может… – предположил Барс и добавил приглушённым тоном: – его останки где-то тут.
Девушка вздрогнула. Он сжал её кисть. – Поищите у стен, – отдал приказ друзьям. И те сразу пошли по периметру зала.
Вилика тоже обошла всё вокруг озера и удручённо подсела к собакам. Достала галстук отца и снова подсунула им. Те, обнюхав, зарычали, явно указывая на воду.
– Не может быть… – Её голос был надломлен. – Нет. Только не это. Барс… – в молящем взгляде девушки читалось такое горе, что он подсел и обнял.
– Он что, здесь утонул? – прошептала. Все молчали.
– Вряд ли, – произнёс Барай. – Должно быть тело. А его нет. Мертвецы не тонут.
Парень с девушкой уставились на него.
Тот пожал плечами.
– Разгадка по-любому здесь. Надо думать.
Вся компания расселась вокруг озера. Они достали бутерброды, фрукты и вяленое мясо. Перекусили, запили баночным пивом.
– Гадость. Горячее пиво как моча, – скривился Грам.
– А ты пробовал мочу? – оскалился Мика. И остальные усмехнулись.
– Заткнись. Просто пиво дерьмовое.
– Хватит! – рявкнул Барс. – Самое лучшее. И другого здесь нет. А льда вам тут никто не нассыт.
Вилика молча допивала тоник из своей баночки. Как допила, спрятала пустую банку в рюкзак и достала дудочку.
– Верное решение. Чуть посидим тут и будем выбираться обратно. Блин, я там думал, что у этого колодца нет дна. Подниматься будет тяжелее.
Вилика начала грустную мелодию.
Глава 10. Племя
Все внезапно погрузились во тьму. Она сгущалась, липкая и всепоглощающая, подобно смоле, вытекающей из древней раны мира. Не было в ней ни звёзд, ни луны, ни малейшего намёка на проблеск света, лишь плотная, осязаемая пустота, давящая на виски и шепчущая безумные слова на грани слуха. Дыхание сбивалось, разум метался в попытке найти хоть какую-то точку опоры, но тьма безжалостно поглощала любые попытки сопротивления. Казалось, время здесь утратило свой ход, растворившись в бесконечном настоящем. Каждый миг тянулся, как вечность, наполненный лишь ощущением абсолютной изоляции. Память мерцала, пытаясь вырвать из глубин сознания обрывки прошлого, но тьма глушила их, превращая в бессмысленный шум. Страх сковывал движения, парализуя волю, превращая в беспомощную куклу, брошенную на произвол судьбы в этом бездонном колодце небытия.
И все же, в самом сердце этой кромешной мглы, рождалось слабое, едва уловимое ощущение. Надежда? Или просто иллюзия, порожденная отчаянием? Невозможно было сказать наверняка. Но этот слабый огонёк, будто крошечная искра в бушующем пожаре, давал силы не сдаваться, продолжать двигаться вперёд, во тьму, в поисках выхода, в ожидании рассвета. Быть может, за этой завесой мрака скрывается что-то иное, что-то, способное рассеять тьму и вернуть свет в этот потерянный мир.
Барс и его друзья первыми пришли в себя и едва разлепили глаза.
– Босс… – простонал Грам. – Какого хрена произошло?
Барс попытался поднять голову и посмотреть по сторонам. И то, что увидел, повергло в шок. Его брови поползли наверх, а на гладком лбу образовались мимические морщинки.
– Твою мать… – только и смог выдавить из себя. Глаза не могли поверить в происходящее. Они находились совсем в другом месте, как будто их перенесла невидимая сила в сердце джунглей, и были привязаны к дощатому забору. Пальмы с сухой корой стояли вокруг подобно великанам. Множество деревянной утвари говорило о том, что здесь обитают люди. Барс завертел головой, пытаясь увидеть Вилику, и, не найдя среди всей компании, проорал:
– Где она?! Эй! Вы! Развяжите нас!
Остальные от его крика начали быстрее приходить в себя.
– Босс… – простонал Мика. – Что это было? Где мы?
– И как вообще здесь оказались? – захлопал глазами Гадин, тоже их друг.
– Похер как! Главное, с нами нет Вилики! Давайте, надо развязаться, иначе станем обедом каких-то каннибалов. – Проговорил Барс повышенным тоном и начал двигать кистями, чтобы избавиться от верёвки. По сути, для него, отменного бойца, это не составило особого труда, и вскоре он уже помогал развязаться и остальным. Люди Вилики и Маркуса пришли в себя медленнее. Барай объяснил происходящее как смог.
– Это точно тайное племя, считающее себя хозяевами джунглей. Их боятся все жители Доконга. Я же говорил, что мало кто возвращался живым отсюда. А к их храму так вообще никто бы не подошёл. Все боятся. С него выход только на тот свет, чего вы и добились. Думаю, вашу дамочку сейчас готовят в лучшем случае в жёны дикому вождю, а в худшем – в… подстилки.
– Заткнись! – Барс ударил его кулаком в нос. Барай прижал руку к носу, из которого потекла кровь. Благо, что не сломан.
– Мы найдём её! – Его шунгитовые глаза горели ненавистью.
Вся компания сбросила пеньковые верёвки, растёрла руки и двинулась к поселению, видевшему за лианами. Джунгли сгущались над головами, как зелёный купол, кидая мрачные тени. Солнечные лучи едва пробивались сквозь гущу различной растительности, рисуя причудливые узоры на сухой земле. Вдали послышался крик обезьяны, за ним – переливчатое пение неизвестной птицы.
Звуки джунглей – это симфония жизни и смерти, красоты и опасности, гармонии и хаоса. Здесь каждый – охотник и жертва, каждый борется за выживание в этом вечном круговороте. Спёртый воздух смешивался с цветочными ароматами. У Бусина даже защекотали ноздри. Он чихнул.
– Барс, куда мы? – прогундосил.
Тот кивнул в сторону поселения.
– Но там же дикари?..
Барс нахмурился. Глаза цвета того же шунгита блеснули в зеленоватом полумраке.
– А ты что, боишься?! Вот именно, что дикари – голые оборванцы. А мы все вооружённые бойцы. Если они обидят Вилику, я им скальпы сниму. – В подтверждение слов вытащил финку.
По мере приближения к поселению слышались детские крики и смех. В этом шуме парни уловили и другие звуки, похожие на глухие удары в барабаны.
– Точно дикари, – выдохнул Макр.