Барс прищурился, будто пытаясь разглядеть сквозь эту броню хоть что-то настоящее.
Она казалась такой изящной, как искусная статуэтка из слоновой кости, чудом сохранившаяся сквозь века.
Они приблизились.
– Марин? – задал вопрос низким тоном мужчина, будто рычащий зверь, охраняющий свою добычу. Хотя, по сути, это так и было.
Парень кивнул.
Тогда тот повернулся к девушке.
– Вилика Маржиновна, здесь я вас передаю под опеку Марина.
Она кивнула. Он склонил голову в лёгком поклоне и растворился в толпе.
– Барс, – бросил ей Марин, держа руки в карманах чёрных джинс. – Так меня называй. А это мои друзья.
– Вилика, – протянула руку, предлагая этим жестом мир.
Её голос был тонким и нежным, как дуновение ветра, что парень тоже никак не ожидал.
«Стройная, высокая, с идеальным тембром. Может… она что-то собой представляет под этими уродливыми очками и шарфом?» – пронеслось у него в голове, и вспыхнула искра, зажигающая любопытство, а вслух буркнул:
– Идём.
Сразу пошёл вперёд. Девушка подошла и поравнялась с ним, пытаясь не отстать.
– Блин, забыл, что я чуть ли не на поводке теперь должен тебя держать рядом, – прорычал он, как зверь, загнанный в клетку.
Она промолчала.
Ему пришлось стиснуть зубы и идти рядом с ней. Так они вышли из аэропорта. Спесивому парню очень хотелось уйти вперёд крупным шагом, а девчонка, чтобы бежала рядом, как собачонка, но этого делать было нельзя.
Вилика молча оглядела шесть байков.
– Ты не поедешь в крутой тачке, придётся ехать со мной на байке, – заявил Барс, будто ставя её перед фактом.
– Хорошо, – и снова этот шелестящий голос врезался ему в голову, как нежная мелодия, звучащая среди хаоса.
Он осмотрел её свысока, хотя был выше всего на голову, как будто оценивая товар перед покупкой.
– Не удивляет?
– Нет. Эдарин Пашиграевич немного рассказал о вас.
– И что же отец тебе рассказал? – с любопытством спросил он.
– Что вы байкер, боец, упрямый и своевольный, и… держите город в страхе, – лёгкая улыбка озарила её лицо.
– Это так, – тут он осёкся. – «Вы» – ты имеешь в виду нас или так обращаешься именно ко мне?
– К вам на «Вы».
– Стоп. Я думаю, не намного тебя старше, не выкай мне. Мне двадцать. А тебе?
– Семнадцать.
– Ещё и несовершеннолетняя обуза, – прорычал, будто ему на шею повесили гирю.
– Мне скоро будет восемнадцать. Через месяц.
– Ладно. А вещи твои где? – оглядел девушку с одной лишь небольшой спортивной сумкой на плече, как у беженца, потерявшего всё.
– Вещей с собой нет.
– Твою мать! Ну, хоть трусы-то чистые есть? Что ты наденешь, когда искупаешься у меня? – выпалил Барс, будто его ударило током.
Девушка явно смутилась, покрывшись алой краской, что не укрылось от его глаз, как роза расцвела на снегу. Остальные тихо ухмылялись их разговору, наблюдая за этаким представлением. Разноцветные шевелюры парней привлекали внимание, как экзотические птицы. И Вилика тоже успела застрять взглядом на их причёсках, будто рассматривала диковинные цветы.
– Блин. Мне что, ещё и трусы тебе покупать?! Вот попал, – посмотрел на друзей, невольно ища у них поддержки. – Едем в «Кактус». Эту… надо чуть приодеть.
Парни молча расселись по «коням» и поехали в знакомый бутик, где можно было купить из вещей почти всё, кроме шуб. Но сейчас стояла весна, и шубы пока не требовались.
Вилика аккуратно села за Барса и обхватила его торс. Он поёжился, как от прикосновения змеи. Хоть и имел кучу женщин, очень не любил, когда к нему прикасались. И даже не целовался ни с одной. Вообще был отчуждённым человеком от всевозможных ласк, кроме банального потребления женского тела.
– Держись крепче, – пробурчал. – Я езжу на высокой скорости.
Она прижалась, невольно вдыхая мужской аромат дорогого парфюма: что-то терпкое, древесное, с нотками океана, будто запах свободы и опасности.
«Даже по его парфюму, похоже, у него характер не сахар», – подумала Вилика.
Он заскрежетал зубами, а в голове пронеслось: «Как присоска. Кстати, надо бы как-то разузнать, целка ли она? А может, уже и нет, тогда хоть расплатится за всё со мной».
Они понеслись в модный магазин, как вихрь, сметая всё на своём пути. Причём Барс специально такое вытворял, чтобы напугать её. Он то поднимал переднее колесо, то накренялся на поворотах так, что любая девушка уже бы завизжала, но Вилика, на удивление, молчала, будто статуя, выточенная из камня.
Это тоже раздражало Барса, и он решил сделать ход конём. В это время как раз разводили мост над главной рекой Коврополя.
– Ща я тебе устрою… – пробормотал и ворвался на мост. Друзья – за ним, как стая волков, преследующих вожака. Они уже догадались, что хочет сделать главарь, и также гнали, чтобы не разбиться по итогу. Мост разошёлся на пару метров. Барс на всей скорости перелетел с одной части на другую, как птица, парящая над бездной, за ним и все остальные. И опять девчонка не вскрикнула. Он съехал с моста, вернее слетел на безумной скорости к небольшому скверу и резко затормозил, будто обрубая нить.
– Слезай! – рявкнул.
Девушка безропотно подчинилась.
Она по-прежнему пребывала в очках, шарфе до ушей и парике, как закованный в броню рыцарь.
Барс не удержался, подошёл и, схватив её обеими руками за предплечья, встряхнул.
– Страшно было? – его голос опасно прогремел, а в глазах сверкнул хищный блеск.
Девушка отрицательно качнула головой.
– Не ври! – сузил глаза. – Наверное, трусы намочила.
– Барс… я мало что боюсь в этой жизни, – спокойно ответила, будто говоря о погоде.
Его зрачки стали малюсенькими точками, как два уголька.
– Поясни.
– С того момента, как маму расстреляли на моих глазах, я… наверное, уже ничего не боюсь, – тихо произнесла Вилика.
– Это печально, согласен. Но если ты ничего не боишься то, какого хрена твой папочка отправил тебя сюда, чтобы я защитил? – прорычал Барс.
– Это его страхи за меня. Я же за свою жизнь не боюсь. С недавних пор мне всё равно: жить или… умереть.
– Дура! – выплюнул, как яд.
Он рывком снял с неё очки и, сломав, выбросил, будто избавляясь от ненужного мусора. Дальше последовал шарф. А после сорвал парик. Барс опешил, глядя на неё, как, впрочем, и друзья. Сначала его глаза расширились, а после и зрачки. Все еле сдерживались от того, чтобы не хлопнуть челюстями, как будто перед ними предстала богиня. Тёмные глаза парня изучающе смотрели на тонкие черты Вилики, нежные, как ручей, маленький носик, аппетитные влажные губы, большие выразительные глаза. С цветом он ещё не разобрался: то ли серые, то ли зелёные. Но, похоже, слияние воедино этих двух оттенков и ещё какой-то даже прозрачности. А главное, Барс был поражён цветом и длиной её волос. Маленькое лицо, обрамлённое огненными локонами, будто пламя, вырывающееся из-под земли. Он обошёл девушку по кругу, по ходу беря в руку одну из кос, доходящих до бёдер, как дикарь, рассматривающий трофей.
– А когда ты их распускаешь, они ещё длиннее? – странный вопрос парня глухим тоном заставил Вилику слегка улыбнуться, будто тронул что-то в её душе.
– Да.
Барс снова встал перед ней, буравя заинтересованным взглядом, пытаясь прочесть её мысли.
– Теперь многое встало на свои места, – пробормотал он.
Она тоже смотрела в его глаза и видела в них тёмно-синий оттенок, как глубину океана, скрывающую множество тайн.
Он продолжил:
– В кого ты такая? В мать? Но тогда её бы вряд ли расстреляли, скорее бы продали, – цинично заметил Барс.
– В бабушку.
Он приподнял её лицо за подбородок.
– Ты всегда прячешь внешность от общества? Или только сейчас, пока скрываешься?
– Я почти и не была в обществе. Обучение на дому, а везде меня возил личный водитель Бусин.
– Ха. Я тоже обучался на дому. А сейчас в колледже дистанционно. Скоро закончу. А ты хочешь дальше учиться?
Она кивнула.
– Где?
– В музыкальной обсерватории. Хочу играть в этнических оркестрах.
– Ого, – посмотрел на друзей. – Творческая личность. Как я.
– На чём играешь? И если ты такой завзятый музыкант, что же тогда свой инструмент с собой не приволокла? – оскалился.
– Он всегда со мной.
Она сняла сумку с плеча и достала деревянную, широкую в диаметре дудочку с разными, будто летящими клавишами, похожую на волшебную палочку.
– Позволишь? – спросила, как будто прося разрешения на полёт.
Барс кивнул и отошёл к байку.
Вилика прислонила инструмент к губам, и вскоре сквер наполнился такими чарующими звуками, что суровый парень не просто смягчился, а даже полностью погрузился в оригинальные звуки. Его художественная душа блуждала по девушке, пытаясь найти изъян, и не находила. Он растворился в её виртуозной игре и нестандартной нежной красоте. А когда она завершила, подошёл близко и процедил:
– Невероятно!.. Талантливая принцесса. Только я всё равно не хочу быть твоей нянькой.
Марин и сам не понял как, схватил её за затылок, притянул лицо к своему и засосал губы.
Вилика распахнула глаза. В правой руке был ценный инструмент, а левая – оставалась свободной. Она вытащила что-то из кармана, и Барс внезапно ощутил холодную сталь под кадыком. Остановился и слегка отпрянул, заметив в руке девушки маленькую финку.
– Ты в своём уме?! Я же могу ненароком сломать тебе руку, а мне не хотелось бы этого делать.
– Нянькой и не надо быть. Стань другом, – ровный тон Вилики на удивление не разозлил, а умилил его. Барс впервые за долгое время рассмеялся.
– Парни, она не принцесса, а рыжая дикая кошка. Талантливая, безумно сексуальная и смелая. Такой девчонки я точно не ожидал. Вам как?
– Круто!
– Супер!
– Сто баллов!
Посыпалось от друзей.
– Ладно, кошка. Поехали одевать тебя. Кстати, теперь мне даже захотелось самому выбрать и нижнее бельё ей, – его смешок подхватили парни.
– Красное? Как её волосы?