{91}.
Республиканский плакат: «Внимание! Пятая колонна не дремлет!» 1937
Правительство не собиралось уступать, и пошли слухи о том, что из Валенсии послали 6000 человек для оккупации Барселоны. Оруэлл подтверждает, что видел со своего наблюдательного пункта серые силуэты военных кораблей, входивших в гавань:
«Я был взбешен. Проведя сто пятнадцать дней на фронте, я приехал в Барселону с единственной мечтой хотя бы немного отдохнуть, воспользоваться комфортом городской жизни. А вместе этого я проводил свое время, сидя на крыше <…> Может быть, на наших глазах делалась история, но мы этого не ощущали»{92}.
Газеты PSUC выходили без всякой цензуры и печатали пламенные статьи с призывами запретить POUM, которая была объявлена замаскированной фашистской организацией. «Была,– как пишет Оруэлл,– выработана официальная версия событий в Барселоне: мятеж фашистской „пятой колонны“, организованный POUM»{93}.
После окончания боев атмосфера подозрительности и враждебности, царившая в городе, стала еще отвратительнее. Тюрьмы быстро наполнились, повсюду царили страх и ненависть.
Джордж Оруэлл описывал только то, что наблюдал лично, и его мнение глубоко субъективно. Но он опровергает многие из распространявшихся лживых измышлений. Да, к вечеру 7 мая обстановка в Барселоне почти полностью нормализировалась. Правительство, получив подкрепление из Валенсии, издало приказ о разоружении всех нерегулярных частей. По официальным сведениям, во время боев обе стороны потеряли 400 человек убитыми и примерно 1000 ранеными:
«Четыреста убитых это, пожалуй, преувеличение, но поскольку мы проверить эту цифру не можем, приходится принять ее на веру»{94}.
Постепенно стрельба стихла, баррикады стали разбирать, однако главным политическим результатом Jornadas de Mayo стало укрепление промосковских коммунистов и поражение их противников. Как пишет Оруэлл, «бои в Барселоне были представлены как восстание изменников – анархистов и троцкистов, „всадивших нож в спину республиканского правительства“ и т.д. и т.п. В действительности же дело обстояло не так просто. Нет сомнения, что когда идет война со смертельным врагом, лучше избегать междоусобиц. Но следует помнить, что в ссоре участвуют не менее двух сторон, а люди не начинают строить баррикад, пока их не вынуждают к этому действия, кажущиеся им провокацией»{95}.
И вывод Оруэлла однозначен: «называть майские бои в Барселоне фашистским мятежом, организованным POUM, нельзя»{96}.
Джордж Оруэлл принял решение вновь вернуться на фронт. В Барселоне шли повальные аресты. Уезжать в этот момент из Испании (что, очевидно, было бы самым благоразумным) и оставлять друзей в беде Оруэллу не хотелось. Тучи сгущались и над ним.
Часть, в которую он попал, стояла около Уэски. На десятый день пребывания Оруэлла на фронте, 20 мая 1937 года, в пять часов утра, пуля фашистского снайпера пробила ему горло. Он лишь чудом остался жив – пуля прошла в миллиметре от сонной артерии, повредив только голосовые связки и задев нервы на затылке, отчего правая рука оставалась некоторое время парализованной.
Врачи, медсестры, соседи по палате заверяли его, что человек, получивший ранение в шею и выживший, – счастливчик. Но Оруэлл не мог отделаться от мысли, что настоящий счастливчик вообще не попал бы под пулю.
А в это время правительство Франсиско Ларго Кабальеро пало, и власть окончательно перешла в руки коммунистов. Последние начали расправляться со своими политическими противниками, и Оруэлл, едва оправившись от ранения, принял решение возвращаться в Англию. Его жена Эйлин продолжала жить в отеле «Континенталь». Он приехал к ней в Барселону и по утрам стал ходить в Центральный госпиталь на электротерапию.
Храм Саграда Фамилия. Рисунок Антонио Гауди. 1880-е
Скрываться от полиции в таком городе, как Барселона, было непросто, а у бывшего ополченца POUM было только два пути – в тюрьму или в подполье.
Оруэлл оказался в странном положении: ночью нужно было скрываться, днем можно было вести «почти нормальную жизнь». В гостиницу пойти было нельзя: хозяева гостиниц немедленно должны были извещать полицию о появлении незнакомцев. Спать можно было только где-то на улице. Зато днем, в таком большом городе, как Барселона, можно было бродить по улицам, чувствуя себя в сравнительной безопасности.
И вот тут-то Оруэлл осмотрел, наконец, храм Саграда Фамилия, который ему очень не понравился своей формой, напомнившей ему винные бутылки.
Аресты, облавы, обыски продолжались без перерыва. И стало ясно – воевать Оруэлл уже не будет, а потому в Испании ему больше делать нечего.
Британское консульство оформило паспорта четверым британцам, и 23 июня Оруэлл с женой Эйлин, Джон Макнэр и Стаффорд Коттман сели в поезд, увозивший их из Испании под видом британских туристов. В противном случае их точно ждал бы арест и, скорее всего, расстрел – как «оголтелых троцкистов», принимавших участие в майских событиях.
Пребывание в Испании превратило Джорджа Оруэлла в яростного противника коммунизма, и это отразилось на его книге «Памяти Каталонии».
Эта книга – сборник очерков, публицистика, воспоминания, и называется она в оригинале Hommage to Catalonia, то есть «Дань уважения Каталонии». В русском переводе она известна под названием «Памяти Каталонии». Впервые книгу издали в Великобритании в 1938 году. Потом она была опубликована в США, а единственный перевод, изданный при жизни Оруэлла, был на итальянском языке, в декабре 1948 года. Французский перевод был опубликован через пять лет после смерти Оруэлла. А вот в Советском Союзе, с подачи сталинистов, Оруэлл, рисковавший жизнью в борьбе против врагов испанской республики, был заклеймен как троцкист и пособник фашизма. А после романа «1984» – и как антисоветчик.
В вышедшей в России книге Оруэлла «Памяти Каталонии» было чуть более 100 страниц (в другом издании – вообще 60 страниц), и при этом неполнота воспроизведения текста книги не обозначалась и никак не объяснялась. Для сравнения: объем ее англоязычных изданий составляет более 200 страниц.
В нашей книге мы используем полный перевод книги Оруэлла на русский язык, изданный в 1950 году во Франции в издательстве Editions de la Seine. Кто делал этот перевод, неизвестно.
Книга Оруэлла никакого коммерческого успеха при его жизни не имела: за 12 лет было продано всего 600 экземпляров. А вот сегодня она «пережила ренессанс читательского внимания», и в разных странах выходят в свет ее многочисленные переиздания. Как пишет доктор филологии А.П. Короченский, тексты Оруэлла о Барселоне и о Каталонии периода гражданской войны, «неоцененные в прошлом, заслуживают изучения не только как блестящий образец публицистического мастерства, но и как историческое свидетельство непосредственного участника описываемых событий»{97}.
Главы книги, посвященные непоследственно Барселоне 1937 года,– панорамная картина политических и морально-нравственных перемен, вызвавших в конечном итоге поражение республики. Картина очень яркая и эмоциональная, существенно отличающаяся «от трактовок, присутствовавших в современной Оруэллу левой прессе и советской историографии последующего периода»{98}.
Что же касается самого Оруэлла, то он во время Второй мировой войны был признан негодным к военной службе и вел антифашистскую программу на Би-Би-Си.
В 1945 году в свет вышла его повесть «Скотный двор» – невероятно злая пародия на сталинский режим, принесшая автору всемирную известность. А еще через четыре года был издан его знаменитый роман «1984».
Его жена Эйлин умерла в 1945 году. В 1949 году Оруэлл женился на Соне Бронел, работавшей помощницей редактора в журнале «Горизонт». Но этот брак продлился всего три месяца: писатель умер от туберкулеза в госпитале лондонского университета 21 января 1950 года.
«Он был не как мы,– писал в некрологе писатель Артур Кёстлер.– Он умел видеть очевидное, не боялся говорить о том, что он видел, и в отличие от большинства политологов и социологов он мог сделать это на хорошем английском языке»{99}.
Барселона не забыла Джорджа Оруэлла. В Готическом квартале есть площадь Джорджа Оруэлла (Plaça George Orwell). На ней расположено множество баров и ресторанов, а также старинных зданий с интересной архитектурой. Но главная достопримечательность площади – странная скульптура работы Леандре Кристофоля, которая выполнена в сюрреалистическом стиле. Это «нечто», словно сделанное из проволоки, намотанной на бутылочную пробку, как утверждается, изображает женское начало.
Глава одиннадцатаяПабло Пикассо и Барселона
В Испании есть традиция: люди имеют две фамилии. Вот и Пабло Пикассо получил две фамилии – по первым фамилиям своих родителей. Фамилия отца была Руис, а матери – Пикассо. А полное имя, которое будущий художник получил при крещении, вообще невозможно воспроизвести на память: Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Мартир Патрисио Руис-и-Пикассо.
Пикассо родился на юге Испании, в Малаге, 25 октября 1881 года.
Пабло Пикассо и его сестра Лола. 1889
Он начал рисовать с раннего детства, первые уроки художественного мастерства ему давал отец – учитель рисования Хосе Руис Бласко.
В восемь лет Пабло написал свою первую картину маслом – «Пикадор».
В 1891 году отец Пабло получил место преподавателя рисования в Ла-Корунье, и вся семья переехала на север Испании, где Пабло, с детства отличавшийся вспыльчивостью, за что его постоянно наказывали, стал обучаться в местной школе искусств.