— Почему это не видно?
— Рыба клюет, а я гляжу, вы все зеваете.
— Что-то ты путаешь, — сказал я. — Рыба здесь ни при чем.
— Ну да, — обиженно заметил Федя. — Как это так ни при чем!
Тогда в разговор вмешался младший пастушок Витя.
— Запрошлое лето, — сказал он, торопясь и захлебываясь, — тут два писателя тоже рыбу ловили. Дядя Жора и дядя Саша. Так дядя Саша ка-ак закинет удочку, ка-ак у него возьмет, ка-ак он дерганет, ка-ак вытащит — вот такого окуня! В локоть! Раз за разом! А дядя Жора — так тот не мог. У дяди Жоры не получалось. Сидит-сидит весь день и вытащит плотвичку. Худую, мореную.
— Тоже лезешь! — сердито сказал Федя. — Дурной совсем. Так ведь дядя Жора вовсе не был писателем. Понятно? А дядя Саша — так тот писатель. Он двадцать книг написал.
Тогда я наконец понял. В представлении Феди настоящий писатель был существом легендарным, безусловно талантливым во всех областях жизни, был своего рода волшебным мастером «золотые руки». Он должен был все знать, все видеть, все понимать и все великолепно делать.
Мне не хотелось разрушать эту наивную веру маленького деревенского пастуха. Может быть, потому, что за наивностью этой скрывалась настоящая правда о подлинном писательском мастерстве, — та правда, о какой мы зачастую не помним и к осуществлению которой не всегда стремимся. Почему-то стало стыдно. И даже в малом деле — в рыбной ловле — я с тех пор поклялся себе не прозевать ни одной поклевки, особенно при Феде. Это уже как будто становилось делом чести. Сейчас, в Москве, это кажется мне немного смешным, — то, что я думал тогда, на Каменке, но я не мог допустить мысли, что Федя кому-нибудь скажет:
— Дядя Костя? Да какой же он писатель! Он подсекать не умеет. У него рыба все время срывается.
С тех пор при встречах с Федей я всегда был настороже. Ему нужно было все знать. Он задавал мне множество вопросов. И не на все его вопросы я мог ответить.
Как все пастухи, Федя хорошо знал всякие травы, цветы, растения и любил о них говорить. Я тоже кое-что знал о растениях, но здесь, под Воронежем, было много таких трав и цветов, какие не встречались у нас, в более северной полосе России. Поэтому я был очень доволен, что захватил с собой из Москвы определитель растений.
Я приносил из степи, с берегов Усмани, из заповедного леса охапки разных цветов и трав и определял их. Так постепенно благодаря Феде я погрузился в заманчивый мир разнообразных листьев, венчиков, лепестков, тычинок, колосьев, в мир растительных запахов и чистых красок. Моя комната стала похожа на жилище деревенского знахаря. Связки сухой травы висели на стенах, и лекарственный дух степных растений так прочно поселился в ней, что его не мог вытеснить даже запах отцветающих за окнами лип.
И вот наконец наступил час моего торжества.
По берегу Каменки цвели крупные цветы топтуна. Они были похожи на маленькие белые звезды.
Однажды я пришел на Каменку на рассвете. Тотчас появился и Федя. Он подсел ко мне, достал из кармана хлеб, начал жевать его и расспрашивать меня о всяких обстоятельствах жизни.
Небо было закрыто мглой. В серой воде неподвижно стояли яркие поплавки. Рыба клевала плохо.
Я взглянул на цветы топтуна у своих ног и заметил, что все они закрылись.
— Будет дождь, — сказал я Феде.
— Откуда вы знаете?
— По цветам.
Я показал ему на закрытые цветы. Федя наморщил лоб и долго думал.
— А зачем они перед дождем закрываются?
— Чтобы дождь не сбивал пыльцу.
Я начал рассказывать ему о пыльце, об опылении, о том, что по цветам можно определить время дня. Пока я рассказывал, у меня клюнула плотва, но я прозевал. Федя даже не заметил этого. Он был взволнован моим рассказом.
— Откуда вы все это взяли? — спросил он. — Из школы?
— Из книг.
— Ну, если бы я так-то знал… — протянул Федя и замолчал.
— Что ж? Перестал бы пасти коров? Уехал бы в Воронеж?
— Не! — сказал Федя. — Я здешний. Мне тут привольно. Вырасту большой, сделаюсь председателем колхоза вместо Силантия Петровича, заведу у себя в деревне парники, цветы. Чего-чего я тут не напридумаю. Медовую фабрику открою.
Одинокая капля дождя отвесно упала в воду. От нее пошли тонкие круги. Потом сразу вокруг нас зашевелилась, зашептала трава, вся вода покрылась маленькими кругами, и слабый, но внятный звон поплыл над омутом. Шел тихий теплый дождь.
Далеко в разрывы мягких туч светило широкими лучами солнце, и степь дымилась и блестела. Сильнее запахли травы, хлеба и земля. Из-за бугра потянуло парным молоко, — там паслось стадо.
— Гляньте, — сказал мне Федя, — так это же стеклянная трава!
Ворсистые стебли топтуна были сплошь покрыты каплями дождя. И все это маленькое растение так сверкало у наших ног, будто оно было действительно сделано из хрусталя.
Спрятаться от дождя было негде, и мы сидели, накинув на головы Федин ватник.
— Доброе лето! — серьезно сказал Федя.
Эти слова он, должно быть, слышал от кого-нибудь из деревенских стариков. Лето было действительно полно неуловимой доброты — и в легком шуме дождей, и в запахе зреющей пшеницы — предвестнике урожая.
Справочное бюро
Кто такие коршуны?
Коршун — средних размеров темно окрашенная хищная птица. Распространен очень широко. Населяет лесостепи. Гнездится на деревьях, в выводке 2–3 птенца, их выкармливают оба родителя. Его часто можно увидеть высоко парящим с распростертыми крыльями: так он высматривает на земле пищу.
Что это за водяные пауки?
Водяные пауки, или пауки-серебрянки, — единственные из пауков, которые устраивают гнезда и охотятся под водой; однако они мало бегают по поверхности воды. Скорее всего речь идет о клопах-водомерках: густые щетинки на кончиках их лапок позволяют им свободно скользить, бегать и прыгать по воде.
Что это за птицы? Почему они собрались в парке?
Лесные участки и парки среди открытых пространств — прибежище для многих птиц, которые в них гнездятся и находят пропитание. Весной лес действительно «звенит» птичьими трелями. Самые обычные обитатели лесов — синицы: большую синицу легко узнать по желтой грудке с черной полосой, черной голове с белыми «щеками»; более мелкая синичка-гаичка — с серой грудкой и черной «шапочкой». Зарянка сверху серая, грудка ярко-оранжевая. Щегол — самый яркий из них: сам светло-коричневый, на голове красная «маска», крылья черно-желтые.
Зачем крючки для рыбной ловли золотят?
Рыбаки всячески изощряются, чтобы быть с уловом, — придумывают особые крючки с зазубринами, приманки, блесны, мормышки: все это вместе называется «снасть». Если задача — поймать хищную рыбу, снасть делается яркой и блестящей: причина в том, что мелкая рыбешка, на которую охотятся щуки или окуни, покрыта блестящей серебристой чешуей. Вдобавок блесны формой напоминают этих рыбешек.
Что такое лозняк?
Лозняком называют густые заросли ивы (другие названия — лоза, верба, тальник) по берегам рек и озер. Лозняк летом служит прибежищем для множества мелких птиц, которые в нем гнездятся и питаются. Ветки ив длинные и очень гибкие, осенью их обрезают и плетут корзины.
Что за рыбка плотва? Она всегда маленькая?
Плотва — мелкая речная рыба: длина обычно 10–15 см, хотя рекордсмены бывают до 30 см. Некрупные рыбешки держатся подвижными стайками в прибрежной воде со слабым течением под защитой коряг и водной растительности; крупные обычно плавают одиночно. Питается разной мелкой водной живностью, охотясь на нее круглый день.
В разных областях растут разные растения?
Природа на Земле очень разнообразна: в каждой климатической зоне обитают растения, приспособленные к конкретным условиям. Эти зоны сменяют одна другую с севера на юг: сначала тундра с мхами и злаками, потом тайга с хвойными деревьями, лиственные леса, еще южнее — покрытые травой степи и почти голые пустыни; в тропиках — джунгли.
А как цветы чувствуют, что будет дождь?
Существуют особые растения-«барометры», способные предсказывать погоду. Они реагируют на изменения температуры и влажности воздуха. Перед дождем у одуванчика желтые цветы сжимаются в комок, а у клевера складываются листочки; на стрелолисте появляются капельки сока; черемуха и ива также начинают «плакать».
А зачем нужно опыление?
Опыление — важная часть размножения растений, в нем главную роль играет цветок. Цветочный пестик содержит женские зачатки, в тычинках образуется мелкая пыльца с мужскими зачатками. Пыльца переносится ветром или насекомыми. Попадая на пестик, она прорастает внутрь, происходит оплодотворение, и из пестика образуется плод с семенами.
Разве бывают медовые фабрики?
Медовая фабрика организуется в летнее время для сбора и переработки пчелиного меда. В фабрику входят пчелиные ульи, в которых пчелы накапливают в сотах мед, и помещение для обработки меда. Заполненные соты вытаскивают из ульев, с помощью центрифуги откачивают готовый мед. После этого его очищают от примесей и разливают в банки. Часть меда оставляют в ульях для пчел.
Что за топтун? Зачем ему ворс на стеблях?
По-видимому, речь идет о горце, или спорыше, которого в народе зовут «топтуном» за то, что растет на вытоптанных пастбищах. Это небольшое травянистое растение с мелкими листьями и цветами; его стебель гладкий, но, когда на нем осаждается утренняя роса или падают капли дождя, он действительно кажется «стеклянным».
Неужели пшеница как-то по-особому пахнет?
Пшеница — наиболее распространенный культурный злак, выращиваемый повсеместно наряду с овсом и рожью; из одних сортов пекут хлеб, другие скармливают домашнему скоту. Запах пшеничного зерна может многое сказать специалисту — о степени его зрелости, о зараженности спорыньей. Несозревший колос пахнет свежей травой, у созревшего запах сухого сена; зараженное зерно пахнет селедкой.