Игорь взял еще моток проволоки, гвозди и капроновую веревочку. Все это он положил в портфель и вышел за ворота… Тамара стояла спиной и тяпала сорняки на огуречных грядках.
Игорю даже стало немножко жаль ее. Но только на пять секунд. Потом он понял, что у каждого своя судьба. Вот он идет в гостиницу, где в номере люкс будет изменять жене… А Тамара, его жена, в это время будет окучивать картошку… Каждому свое!
Максим начал монтировать фильм прямо на даче у Жука. Нужно было что-то очень короткое. Не больше пяти минут. Но в этом должен быть намек, что вообще материалов очень много и авторы фильма пока не все говорят.
Этот фильм, эта кассета были нужны для Гуркова. Пусть поймет, что не надо делать глупостей. Не надо войны, иначе против него может сработать бомба страшной силы…
Ольга заявила, что ей уже нечего терять. Она единственная, кто перед Гурковым прыгала в окно – значит, она вполне может быть диктором в этом коротком фильме. Лично ей надо убедить этого типа, что в его интересах срочно спасти Дениса Носова. Как? Другой вопрос…
Пленных пришлось к утру отпустить, и было совершенно непонятно, что они будут делать дальше. Залягут на дно или побегут каяться самому Гуркову. Мол, не гневайся, барин, заложили мы тебя на полную катушку.
Именно так и случилось. Один из попавших в капкан быстро собрал вещички и уехал к знакомой в деревню, в брянские леса… А вот второй, тот, более трусливый, прорвался в «Таганку», где обедал Андрей Гурков.
Ким видел, как неудачник, размахивая руками, описывал взрывы петард и то, как Докторов первым бежал с поля боя. Вообще получалось, что во всем виноват непутевый Игорь. Вместо того, чтобы разведку провести, он, как Чапаев на песке раскладывал веточки, шишки и желуди.
Надо было видеть глаза Гуркова! Он впервые почувствовал возможность провала. Он шел к должности Мэра гладко, как по ковровой дорожке. Так получалось, что все соперники были слабы, бедны и невзрачны.
До выборов оставалось всего ничего. Легкие накладки случались всегда и мало беспокоили. А неудавшийся налет на дачу Жука вообще выглядел комическим. Что-то вроде фейерверка после встречи нового года… Все так, но Гурков почуял опасность. Он уловил ее не головой, не сердцем, а нутром, печенкой.
Первым, кого Гурков хотел допросить и потом скрутить в бараний рог, был, естественно, Игорек Докторов.
Но его мобильный не отвечал… Ким видел, как Гурков каждые три минуты набирает номер и тихо матерится, не слыша ответа…
Ким понял, что рано или поздно, но Докторова приволокут сюда на ковер. И именно здесь может быть очень откровенный разговор… Не думая о конспирации Ким позвонил Жуку.
В Правдинске иностранцев почти никогда не было. Интуристов сюда не возили, совместных предприятий не открывали… Захолустье!
Именно поэтому Докторов вздрогнул, когда услышал в холле гостиницы громкую иностранную речь.
В этот час здесь было безлюдно. У стойки администратора стояла Инга и на прибалтийском языке что-то обсуждала с сестрой Лаймой.
Игорь был не очень силен в языках, но только сейчас он понял, что даже не знает – откуда взялась Инга. Кто она – эстонка или латышка. Или из этой, что поближе… из Литвы.
Увидев Докторова, сестры продолжали говорить на своей прибалтийской мове, но при этом смеялись, и обе ему подмигивали.
Было от чего смутиться. Он стоял как пень в старом свадебном костюме. Стоял посреди холла и не понимал, по какому поводу смех.
Он не мог смотреть Лайме в глаза. Ведь она старшая сестра Инги. И она наверняка догадалась, зачем он пришел… Догадалась? Эта Лайма точно знает, что он будет делать с ее сестрой в ближайший час.
Но вдруг скромность Докторова как рукой сняло. О чем она знает? О том, что у него в портфеле кило тротила и взрыватели? Не знает она об этом! Бабы, они всегда только об одном и думают…
Инга оторвалась от стойки, показала Игорю ключ и пошла по лестнице, сверх меры виляя задом… Докторов слышал, что это пошло, что такая походка не для приличных женщин… Но уж больно соблазнительно!
Он поднимался вслед за ней, впиваясь глазами в этот мягкий теплый шар, который при каждом шаге чуть перекатывался и менял свои очертании. Игорь слышал, что на земле есть несколько вещей, на которые можно смотреть безостановочно: огонь в костре, морской прибой, облака и вот это самое, что поднималось по лестнице прямо перед его глазами…
Войдя в номер люкс, Инга зачем-то продемонстрировала Игорю ключ:
– Видишь эту штуку? Это называется вездеход.
– Не понял.
– Это, Игорек, ключ, который подходит к любой двери в этой гостинице.
– Дай!
– Зачем?
– Хочу в одном номере пошуровать. Десять минут, не больше.
– Это называется шмон… Я даже знаю, в каком номере – у московской адвокатши Ольги Крутовой… Симпатичная девочка.
– Ты что, Инга, ревнуешь?
– Да! Я даже знаю, что ты хочешь эту Крутову трахнуть. Но чем-нибудь тяжелым – ломом или оглоблей… Бери ключ, а я в ванну пошла. Лайма для нас горячую воду включила.
К номеру Ольги пришлось пробираться на цыпочках и вдоль стеночки. В коридоре никого не было, но Игорь не мог иначе. Во всех фильмах бомбы закладывали именно так – крадучись в зловещей тишине.
Никакого обыска у Крутовой он делать не собирался. Он терпеть не мог рыться в женских вещах. Зная его характер, можно было любой секрет спрятать в пачку с прокладками – Игорь не притронулся бы к этому…
Единственное, что он мог взять спокойно, это мобильник. Эта курица бросила свой сотовый на кровать и он был еще заряжен. Докторов мог взять мобильник, но это было бы воровство. А это нехорошо! Он же не за этим сюда пришел. Он пришел не воровать, а убивать.
Игорь проволокой соединил тротиловые шашки и две гранаты. Из этой же проволоки скрутил петельки и за них за них гвоздями прибил все сооружение над дверью.
Теперь короткая капроновая веревочка привязана к кольцам гранат, а второй ее конец надо прикрепить к двери. Это можно сделать только уходя – прикрыть за собой дверь и через щель набросить петельку на гвоздик и загнуть шляпку.
Все! Заряжено! При открытии двери вырвется хоть одна чека и через четыре или пять секунд – бух! Большой взрыв… Гостиница, конечно, устоит. И перекрытия не рухнут. Но от этого номера останется труха… Жалко, мобильник испарится.
Когда Игорь вернулся в люкс, Инга уже лежала. Она была прикрыта легкой простыней, но от этого ее округлости выглядели еще более соблазнительными.
Он стоял перед ней, пытаясь не пускать слюни и не выглядеть полным дебилом.
Игорь начал сбрасывать на пол одежду. И когда он был уже готов к прыжку, в его брюках, залетевших под стол, зазвонил мобильник. Это был первый звонок от Гуркова.
Докторов только начал любовную игру, а звонок повторился… Через минуту Инга начала стонать от удовольствия, а мобильник своим противным визгом сбросил весь экстаз на ноль.
Докторов вскочил с твердым намерением схватить эту подлую коробочку с кнопками и запустить ею в окно… Схватить-то он схватил, но машинально приставил к уху и нажал кнопку.
Отвечал он однозначно и с явным испугом. Да и разговор был коротким. Он отключился и понял – сейчас больше не сможет залезть на кровать.
– Инга, я должен уехать на часик… Ты только не вставай. Лежи вот так и жди.
– Тебя вызывает твой начальник Гурков?
– Да. И он почему-то злой какой-то.
– Он успокоится… Ты передай ему, что Максим Ежов снимает фильм. Про него, про Гуркова… Сегодня через час Максим будет брать интервью у Ольги Крутовой.
– Где он будет это брать?
– Здесь. В гостинице. В ее номере.
Лощинин и Жук были у «Таганки» чуть раньше, чем туда пришел Игорь Докторов. Они видели, как он входит в ресторан, надели наушники, включили запись и приготовились к интересному спектаклю… Началось все с примитивной выволочки. Гурков орал на Докторова, обещал его стереть, размазать, закопать.
Вскоре кандидат в мэры устал кричать и начал пугать, говоря зловещим голосом.
– А ты знаешь, что Ежов про нас с тобой кино снимает? Ты знаешь, что твои бойцы, которых ты бросил, заложили нас с тобой?.. Перед выборами это может быть бомбой. Мой рейтинг рухнет, как небоскребы-близнецы.
– Знаю я про кино, Андрей Николаевич. Его московская адвокатша придумала. Она и в Москве хотела снимать, и про бомжа, и про Комбинат… Хотела, но теперь не снимет.
– Снимет не она, а Максим Ежов.
– И он не снимет… Им обоим настанет каюк через десять минут. Они собираются в гостинице интервью снимать. А там растяжка и кило тротила.
Гурков замер, никак не показывая своей реакции. С одной стороны, он уже мэр без пяти минут. Он государственный человек и должен осуждать такие варварские методы борьбы… С другой стороны, а будет ли он мэром без таких методов?
– Значит ты решил, Игорь, одним махом обе занозы убрать?
– Именно так… А через пару дней стариков замочим. Жука и этого, который из Москвы… На лодке перевернутся и на дно Угорки.
– Об этом потом, Игорь. Проведи сначала первый этап… Ты говорил, что это через десять минут случится?
– Примерно. Плюс-минус две-три минуты.
– Не подведи, Игорь. Обоих и одним махом!
Лощинин бросил наушники и схватился за телефон… Он чувствовал, что звонок нормально проходит, но Ольга не отвечала. Не могла! Ее мобильник трезвонил, лежа на кровати, а она вместе с Максимом только подходила к гостинице. Он нес камеру, а в ее сумке были кассеты и какая-то мелочь.
Жук набрал номер телецентра. Он кричал, требуя немедленно номер сотового телефона гражданина Ежова. Естественно, что опытная секретарша его послала. Единственно, она сообщила что он только что взял телекамеру и пошел в гостиницу. А это рядышком.
Лощинин набрал номер гостиницы. Трубку взяла женщина с мягким прибалтийским акцентом.
– Здравствуйте. Это гостиница Правдинска.