это не опасно. Лес стал значительно реже и теперь просматривался вперед на добрую сотню метров. Увлекшись и потеряв в азарте осторожность, Гай бежал, даже не пытаясь вилять зигзагами, но тут подал сигнал экран. С разгона врезавшись в ствол, Гай слился с ним, а затем взглянул на зеленые метки. Их было две. Животных он заметил сразу: старые знакомые. Он узнал их, лишь увидел воротник с черными карикатурными глазами. Милая парочка брахицератопсов – мамаша с детенышем. Они его тоже заметили, и поначалу, опустив головы, наставили каждый по рогу, потом решили трусливо ретироваться, отступив в кусты. На этот раз Гай проводил их взглядом охотника. «Любопытно, они съедобные или нет», – подумал он, подкидывая в руке каменный топор. Но сейчас было не до них. Впереди показалась первая шея, и пришлось проявлять осторожность. От кочки к кочке, от куста к кусту, до дистанции действия экрана. Экран молчал, и, Гай упорно лез вперед, надеясь лишь на то, что у маячивших впереди гигантов такая мелюзга, как он сам, не вызовет никакого интереса. А вот и экран подал признаки жизни! Гай резко поднял его к глазам и жадно впился в побежавшие знаки. Они казались невероятны, но оранжевая метка ближайшего животного, без тени стеснения от собственных цифр, гласила:
Аргирозавр
Особь зрелая
Травоядный
Масса – 82568 кг.
Уровень опасности – средний.
Гай прочитал еще раз, решив, что впопыхах пропустил в цифрах точку. Но экран продолжал упрямо твердить, что мирно пасущееся рядом животное весит больше восьмидесяти тонн. Это казалось невообразимым. Для того чтобы увидеть его голову, Гаю пришлось вывернуть к небу шею, а чтобы проследить за хвостом – развернуться всем телом. Чтобы удержать собственный вес, аргирозавру требовалось одновременно стоять не меньше, чем на трех ногах. От этого движения его казались медлительными, нерасторопными и невообразимо тяжелыми. Стал на четыре, подумал, оторвал одну ногу, величественно занес, треск оказавшихся под стопой кустов, замер на четырех, затем все сначала. Повернул голову к одной кроне, захрустели ветки, шея качнулась к другому дереву. И так монотонно, шаг за шагом, от дерева к дереву. Гиганты шли стадом из двенадцати особей, держа друг друга в поле зрения. Треск их шагов пугал. Не хотелось бы оказаться у них на пути. Теперь понятно, как экран определяет степень опасности. Средний оттого, что Гай не является для них объектом питания, но если наступят, то останется от него лишь пятно в глубокой выемке. Но вот если бы на их пути оказался тарбозавр? Гай решил бы главную волнующую проблему. От этой мысли по спине пробежал возбуждающий холодок. Но как?! Заманить собой – на такую идею он не решился бы, даже окажись полным безумцем.
Решение задачи предложил сам тарбозавр. Его недовольный рык раздался по другую сторону от поляны, на которой паслись аргирозавры, а через минуту появился и он сам. От его вида с новой силой проснулись все былые страхи. Удивительно, но гиганты не вызывали у Гая того животного ужаса, от которого хочется бежать сломя голову. Да – огромны, да – лучше держаться подальше, но не было в них хищных стремительных повадок безжалостного убийцы. Тяжелы, вальяжны, медлительны – не более. Этот же кровожадный монстр одним своим самоуверенным видом, не вмещающимися в пасти зубами, резкими, быстрыми движениями, ледяными глазами, огромными когтями пробуждал неизбежный ужас. Вот и сейчас Гай ощутил неконтролируемую дрожь, а затем бросился на так кстати оказавшееся рядом дерево. Благо, увлеченный аргирозаврами, тарбозавр его не заметил. Зато Гай видел все из первого ряда. Вот ближайший гигант опустил голову и, уставившись сверху вниз на пробежавшую рядом пятнистую спину, издал низкий тревожный сигнал. На его зов откликнулись остальные.
«Ну же! – азартно потирал руки Гай. – Покажите этой твари, что и на его зубы есть хороший лом с гвоздодером!»
Будто услышав его пожелание, аргирозавр занервничал, затем поднатужился и, тяжело поднявшись на задние лапы, подался вперед, встряхнув землю рухнувшими передними стопами. Если тарбозавр и отреагировал на его выпад, то лишь тем, что на мгновение перешел на легкую трусцу. Размером он был с ногу гиганта, но казалось, что проигрыш в размерах его ничуть не беспокоит. Тарбозавр прошел стадо насквозь, словно оценивая его силу и выискивая слабейшего, затем повернул обратно.
Ничего, успокаивал себя Гай, нужен всего один меткий удар. Лишь один удачный выпад, одно точное попадание передних ног, и ему не встать. Гигантов много, а тарбозавр один – кто-то да припечатает его к земле. Агрирозавры раскачивали шеями, тревожно ревели и неспешно отступали на открытое пространство. Вот еще один гигант попытался словно плетью достать тарбозавра хвостом. Мимо! На траве рыжим шрамом оголился содранный глиняный пласт. Пятнистая шкура тарбозавра мелькнула с одного бока аргирозавра и тут же появилась с другого. Реакция у хищника была не в пример травоядным гигантам. Она его и спасала. Гай следил за каждым взмахом огромного хвоста, за каждым ударом толстых ног, но уже и он понял безнадежность таких выпадов. Тарбозавр уходил от них, еще когда аргирозавр только начинал свой маневр. А дальше Гай и вовсе потерял надежду увидеть хищника раздавленным или хотя бы раненым. Обежав стадо еще пару раз, тарбозавр оценил каждого из гигантов и, выбрав жертву, пошел в атаку. Поравнявшись бок о бок с одним из аргирозавров, он подпрыгнул, зацепившись когтем за покатое брюхо, и, оказавшись на уровне спины, вцепился зубами ниже шеи. Рывок, и тарбозавр рухнул вниз, с окровавленной пастью, полной мяса. Гигант нервно дернулся, заревел и отступил, прижимаясь к более крупному соседу. Минуту спустя та же история повторилась уже с другим его соплеменником. Бег бок о бок, прыжок, и вновь шмат вырванного мяса. Тарбозавр закинул голову, проглатывая еду, встряхнул с морды брызги крови и побежал выбирать следующего. Потрясенный Гай глядел на эту охоту и понимал, что поставил явно не на тех. Но что его удивило еще больше, так это понимание того, что и хищник не собирается никого убивать. Он воспринимал стадо аргирозавров как грядку с овощами, как дерево с ягодами – ешь плоды, но не ломай ветки! Рана на таком огромном теле легко заживет и аргирозавра не погубит. Зарубцуется, нагуляет вес и бери его снова. Надкусил, так чтобы не убить, в самом безопасном месте, и пусть пасется дальше. Да и убить агрирозавра охотнику было вряд ли по силам. Излишний риск – так и под лапы угодить недолго.
Наевшись, тарбозавр то ли рыгнул, то ли зарычал и пошел своей дорогой, а гиганты своей. Будто ничего и не произошло.
Ошеломленный Гай проводил взглядом каждого из них, затем полез вниз.
«Вот так! – подумал он. – Как просто решается проблема продовольствия. Додумайся до такого в городе – срезать со свиней мясо, не убивая их самих, – глядишь, и ели бы мясо чаще одного раза в месяц».
Плохо то, что если тарбозавру попадется он сам, то откушенным ломтем не откупишься. Сейчас хищник сыт, и логично было предположить, что дальше, разомлев на солнце, он заберется в укрытие и впадет в спячку. Так что перспектива пополнить его меню пока казалась не слишком близкой. Пока….
Подавленный Гай возвращался на холм. Надежды увидеть поверженного врага рухнули, и теперь было впору снова подумать о собственной безопасности. С тарбозавром придется как-то уживаться. Следить за его перемещениями, понять, где он предпочитает охотиться, когда спит, когда ест. Узнать его так, словно всегда жил рядом. Видел каждый его шаг. Тогда, может быть, будущее и блеснет Гаю ярким лучом, подарив надежду жизнь.
Поляну перебежала ящерица ядовито-зеленого цвета, и он замер, боясь ее спугнуть. Ящерица спряталась под листьями папоротника, затем шустро метнулась под куст с насыщенно-красными цветами. Их сладкий запах тянулся между деревьев, привлекая отовсюду полчища насекомых. Бутон цветка, формой и размерами напоминающий плафон, которым они отмеряли воду, поблескивал капельками прозрачного нектара. Ящерица взобралась по стеблю и заглянула между алыми лепестками. Увлеченная добычей, она не заметила подкрадывающегося Гая. Он замахнулся, но каменный топор так и остался висеть над головой. Дальше произошло то, что поразило его не меньше, чем охота тарбозавра на аргирозавров. Ящерица дергала прилипшими к цветку лапками, с каждым рывком приклеиваясь все крепче и крепче. За лапами прилипло брюхо, потом голова. А дальше бутон цветка вздрогнул и сомкнул лепестки, оставив снаружи лишь кончик хвоста. Секунда, и все было кончено. Больше ящерица не подавала признаков жизни и, оцепенев, стремительно меняла цвет с зеленого на синий. Гай осторожно разомкнул лепестки и заглянул внутрь бутона. Цветок раскрылся легко, совсем не цепляясь за свою добычу, но забирать ее не было никакого желания. Нектар оказался сильным ядом – он заполнил бутон на треть и на глазах превращал ящерицу в бесформенное желе. Гай отдернул руку и вытер о листья. Его опять опередили, похитив добычу из-под самого носа. Это одновременно и злило, и пугало. Злило то, что он здесь был словно чужой и слепой. Даже цветок оказался куда более удачливым охотником, чем он. А пугало собственное невежество. Не окажись на цветке ящерицы, и он бы, подгоняемый голодом, не раздумывая, соблазнившись на душистый нектар, выпил бы бутон до дна.
От невеселых мыслей его оторвал писк экрана. Где-то впереди пробежал овираптор.
«Курица-переросток, – вспомнил Гай стаю на склоне. – Один?»
Метка на экране остановилась и теперь светилась строго на его пути. Обходить овираптора, пробираясь через папоротниковые заросли, Гай счел ниже своего достоинства. Он разогнал их целую свору, а тут один…. Перехватив поудобней свое оружие, он пошел на метку, создавая вокруг шум и треск ломаемых веток. Наверняка овираптор его слышал, но ничуть не испугался. Его поведение Гая удивило. Но затем он понял причину. Забравшись на кучу песка, овираптор расшвыривал его в стороны, добираясь к спрятанным яйцам. Шесть яиц уже показались овальными макушками, и при виде их пятнистой скорлупы овираптор пришел в бешеный восторг. Он подпрыгивал на двух тонких длинных ногах, взмахивал крохотными лапами с пучками перьев на локтях, раскачивал хвостом и вовсе не собирался отдавать свою добычу. Овираптор развернулся к Гаю, угрожающе раскачивая головой, застрекотал клювом и продемонстрировал вздыбленный загривок. На всякий случай Гай покосился на экран – двадцать восемь килограмм. Самоуверенность этой твари начинала забавлять. Он приблизился к гнезду на пару шагов, затем демонстративно замахнулся. Этот жест оказался овираптору незнаком, и он ничуть не испугался.