– Ты думаешь, я не справлюсь? – злился он, упираясь в узкие стены. – Первым пойдешь к этим тварям ты!
– Урррр.
– Давай, давай! Сейчас мы посмотрим!
Он потащил одной рукой, затем двумя, потом ударил кулаком в бронированный лоб и чуть не отбил руку. Потянулся за топором, но потом вспомнил, что потерял его, когда удирал от троодонов.
– Я с тобой и так справлюсь!
Гай сделал еще одну безрезультатную попытку вытолкнуть наглеца из норы, а затем увидел, что экран на рукаве пуст. Троодоны ушли. Теперь там светилась единственная зеленая метка рядом с ним самим. Отпустив рог, Гай задумчиво прочитал вслух:
– Брахицератопс, особь незрелая, травоядный, масса сорок шесть и три. После нашей последней встречи ты явно прибавил. Что же мне с тобой делать, особь незрелая?
– Уррр… – малыш подался вперед, будто и впрямь хотел предложить какой-то выход.
– Я понял, что ты Ур. А я Гай. Считаю церемонию знакомства оконченной, а теперь будь добр – проваливай!
Покидать нору Ур не хотел, и Гай попытался протиснуться между ним и стеной, чтобы ногами вытолкнуть его изнутри. Ничего не получилось.
– Послушай, – Гай заглянул в крохотные глазки. – Там уже никого нет – выматывайся. Это моя нора, а ты – пошел вон!
Этот разговор был сравни интеллектуальной беседы с каменной стеной. Ур не хотел уступать нору, и в конце концов Гай в сердцах махнул рукой.
– Ну и сиди тут! Жрать захочешь – вылезешь!
Он осторожно раздвинул ветки и выглянул. Экран не врал – склон был пуст. Гай увидел недалеко от входа потерянный топор и, оглянувшись вокруг, выбрался из кустов. Брошенный овираптор исчез. Очевидно, пошел в зачет ущерба за разоренное гнездо. А еще рядом с входом троодоны изрядно наследили. Всюду остались отметины их когтей. Гай представил, что эти когти могут оставить на теле, передернулся, затем пошел вниз. Неожиданно за спиной раздался треск. Малыш-брахицератопс продирался сквозь кусты, как вездеход через лесные заросли.
– Вылез? – хмыкнул Гай. – Беги вниз, ищи мамашу!
Но Гай уже начинал догадываться, что вряд ли он ее найдет. После того как там пронеслась стая троодонов, шансов на спасение у нее не осталось. А может, она их задержала? До последнего отбивалась, давая время малышу спастись бегством? Сейчас об этом можно было только гадать. Гай представил эту сцену и посмотрел на него с сочувствием.
– Будь осторожен, Ур, – он похлопал по воротнику, между нарисованных глаз. – Поищи, а вдруг жива?
Гай мягко подтолкнул его вниз, а сам пошел искать топор. Но малыш не отставал. Он шел рядом с ногой, чуть позади, выдерживая четко выверенную дистанцию. Гай остановился и показал на лес.
– Иди туда! – для верности он взялся за рог и развернул голову в сторону деревьев. – Понял? Твое место там!
Поначалу показалось, что малыш его и вправду понял. Он долго и внимательно смотрел на зеленые вершины, но затем снова засеменил следом.
– Нет, нет, нет! – засмеялся Гай. – Ты чего удумал? Только не это! Я сам по себе, а ты проваливай куда хочешь, пока я добрый. А то ведь можешь заменить мне потерянного овираптора.
Спустившись до середины склона, он нашел топор, положил на плечо и задумался – что же делать дальше? Еду у него отобрали. Живот подвело так, что впору рыть червей. А тут еще этот пятнистый незрелый преследует по пятам.
– Послушай, Ур, – начал злиться Гай. – У меня никогда не было никакой твари! Понимаешь? Никогда! Не было и не будет! Если на счет меня у тебя появились какие-то планы, то даже не думай. Мне бы себя прокормить.
Не помогло. Малыш, не мигая, смотрел ему в глаза, словно пытался разжалобить.
– Ну уж нет! Не на того напал! Я переписчик. Понял? Этим все сказано. А если не понял, то честное слово, лопнет терпение, и на обед у меня будет филе из юного брахицератопса! Я давно на тебя поглядывал. Сейчас как дам между глаз, и я с обедом. Ты потому еще жив, что на детей у меня рука не поднимается. Да и удирали мы с тобой, как два нашкодивших воришки. Можно сказать – соратники по спасению. Но не надейся, что это нас сдружило. На этом все! Дальше наши пути врозь. А если попадешься мне еще раз, то не пожалею. Запомни.
Гай снисходительно посмотрел сверху вниз, в полной уверенности, что его поняли. Если уж не слова, то жесткие интонации должны были донести до этой незрелой особи, что с ним шутки плохи. Но все напрасно – его твердую непримиримую позицию не оценили и на этот раз. Окончательно разозлившись, Гай зашел малышу со стороны хвоста и дал хорошего пинка. Лучше бы этого не делал. Схватившись за ногу, он едва не упал, скрипнул зубами, бессильно махнул рукой, затем побрел по склону, переворачивая камни в поисках ящериц. Ур не отставал ни на шаг.
Глава одиннадцатаяВстреча
Не бойтесь ошибиться! Будьте настойчивы в достижении цели! Не тяните с принятием решения! Дальше «Кодекс переписчика» большую часть советов сводил к вызову полиции. Вам оказали сопротивление? Немедленно вызывайте полицию! У вас отказались принять повестку на утилизацию? Полиция мегаполиса и здесь поможет исполнить ваш профессиональный долг! Никогда не сомневайтесь! Чтобы ни произошло – на вашей стороне закон и полиция! Как мило….
Гай хмыкнул и презрительно сплюнул полный рот липкого сока. И где эта всемогущая полиция? От безделья он забубнил под нос заученные из кодекса фразы, пока не поперхнулся зеленой жвачкой, от которой свело скулы. Ну и гадость! И как только ее ест Ур? Что там дальше? Если не знаете, что делать – помните, поддержка переписчиков для полиции является приоритетной задачей номер один! Ранее незыблемые правила теперь казались набором афоризмов собрания идиотов. Главный из которых и написал этот кодекс.
Если не знаешь, что делать – лучше ничего не делать! А если вы, вельможи из кластера законов и права, думаете иначе, расскажите это разгуливающему внизу тарбозавру!
Вон он – камнем добросить.
Чудовище о двух ногах и хвостом с трехметровое бревно прошло протоптанной тропой внизу холма и недовольно заревело, задрав голову в небо.
– Не можешь! – рассмеявшись, Гай торжествующе затряс над головой топором. – Только сунься, и я забью твои ноздри в башку по самые уши!
Вес и размеры сыграли с тарбозавром злую шутку. Увидев, ненароком выглянувшего Гая, он рванул в гору, но не одолел и четверти склона. Затем, осознав бесполезность стараний, тарбозавр тут же потерял к нему интерес и удалился в поисках более доступной добычи. Охотился он не здесь. В простиравшихся как на ладони джунглях Гай уже вычислил район, где тарбозавр находился большую часть времени. От холма это было далеко, там, где деревья казались выше, стояли реже, и паслись гиганты, не ровня юрким овирапторам. Эти же мелкие твари с кривыми клювами и пестрыми хохолками шныряли повсюду. Гай просыпался от их визгливого крика и с первыми сумерками прятался в нору под аккомпанемент пронзительных завываний. Овирапторов он не боялся. А когда начал сам на них охотиться, они стали бояться его. Совсем другое дело троодоны. Эти твари страха не знали, но обитали скученной стаей, в непролазных зарослях папоротника на болоте, на открытых местах появлялись редко, и предусмотрительно обходя стороной опасный район, Гай больше не встретил ни одного троодона.
По уже укрепившемуся обыкновению он дал легкого пинка юному брахицератопсу и беззлобно бросил:
– Уйди с дороги!
Ур очередной раз его проигнорировал. Он не отходил от Гая ни на шаг, но делал это с таким видом, будто это Гай его повсюду преследовал, а не наоборот. Такая церемония происходила постоянно, день за днем. Вот и сейчас, когда Гай потер ушибленную ногу и пошел вниз, к реке, Ур бросил обгладываемый куст, обогнал и засеменил, смешно переваливаясь толстым задом и раскачивая из стороны в сторону тяжелым воротником. Учился он быстро и уже знал – если Гай пошел в сторону каменной гряды, в обход папоротниковой чащи, то это на водопой. Гай тоже постепенно начал к нему привыкать, хотя противился как мог и не упускал случая об этом напомнить. То крепким словом, то пинком. Но Ур воспринимал все его потуги как игру. Отвязаться от него казалось делом безнадежным. Если только убить, пока не вырос. Но возникавшие на первых порах подобные мысли вскоре стали Гаю противны. Даже когда от голода выворачивало живот. Как ни пытался он злиться, как ни старался ополчить себя против Ура, но поднять на него руку так и не смог. Хотя частенько малыш того заслуживал.
Река встретила искрящимся солнцем и роем взвившихся насекомых. Стрекозы размером с растопыренную ладонь жужжали над головой разъяренной сворой. Гай нехотя отмахнулся и упал лицом в воду. И опять та же головоломка, возникающая каждый раз, когда он спускался к реке. Во что набрать воду? Чтобы утолить жажду, ему все время приходилось проделывать опасный путь с холма на берег. Свернутое из листьев ведро продержалось недолго. Развалившись и выпустив воду, оно было благополучно съедено Уром. Ничего не вышло и с деревянной лоханкой, выскобленной из высохшего полена.
Неожиданно по воде побежали круги. Гай вскочил, отбежал и лишь затем взглянул на экран. Но он молчал. Кроме Ура на нем никого не было. Хотя всего в паре метров из воды показалась черная спина, лапы с перепонками, сплющенный с боков и усеянный шипами хвост, но и сейчас экран безмолвствовал. Для Гая это оказалось неприятной неожиданностью – то, что творилось в реке, для экрана было недосягаемо. А ведь он совершенно не боялся реки. Доверяя экрану, он смело пил и даже подумывал войти в воду, чтобы поплавать!
Тот, чье внимание он привлек, ударив хвостом, взметнул столб брызг и исчез. К счастью, отмель у берега для его охоты была недоступна.
Гай тяжело выдохнул, чувствуя, как бешено колотится сердце, и пошел обратно. Казалось, что он уже начал вживаться в окружающий мир. Распознавая съедобные листья и охотясь на овирапторов с ящерицами, кое-как наладил питание. Поделил лес вокруг холма на опасные районы и не очень. Нашел самый удобный путь к водопою. Пусть и идти пришлось лишнюю сотню метров в обход зарослей, но зато путь этот чаще всего был свободен. Теперь же окружающий мир преподнес новый сюрприз. Река потеряла свою привлекательность, вмиг превратившись в непроницаемую среду, до дна кишащую опасными тварями. Будто спохватившись, пикнул экран. Гай обрадовался, что ошибся, обвинив его в слепоте. Но экран указывал не на реку, а в противоположную сторону.