Да что там говорить! Они никогда не понимали нас, а мы не стремились понимать их. Но если мы не навязывали своих убеждений, то лохматые, увы, категорически не принимали того, что не вписывалось в их картину мира.
– Можно я тебя украду на эту ночь? – хитро блестя глазами, поинтересовался Лори.
Я только хмыкнула, когда он при этом покосился на волков, но испрашивать у них разрешения не стала. Ну а если они там надумали себе что-то лишнее, это не мои трудности.
С сыном мы проговорили почти до утра. Развалившись под сенью старого-престарого дерева, мы спешно наверстывали то, чего были лишены долгие годы – общения, близости. Того, чего даже кошкам иногда не хватало.
Лори улегся, как в далеком детстве, – положив голову мне на колени и бездумно уставившись в черные небеса. Я же рассеянно гладила его волосы и слушала историю его приключений, где-то переживая, где-то, наоборот, улыбаясь, а где-то искренне гордясь своим мальчиком, который за годы самостоятельной жизни сумел так много постичь и столькому научиться.
Большую часть времени, пока мы не виделись, он, как и я, безостановочно колесил по миру, встречая старых и новых друзей, охотно суя любопытный нос в различные авантюры и не упуская возможности поучаствовать во всяческих заварушках. За эти годы на его теле появилось немало новых шрамов, и, судя по тому, что они вообще остались, раны мой младшенький успел заполучить достаточно серьезные.
Насчет того, что у кошек девять жизней, – наглое вранье. Жизнь у нас все же одна, хоть и долгая, как у друидов. Но даже узнав, что младший несколько раз оказывался на волосок от гибели, я бы никогда его за это не укорила. Лори уже давно самостоятельный кот, который не нуждался ни в присмотре, ни в наставничестве. Из всех моих детей – а их за годы было немало – далеко не все дожили до преклонных лет. Кому-то просто не повезло. Кто-то связался с дурной компанией. Кто-то некстати ввязался в войну, которых среди людских государств было немало. Некоторые оказались слишком увлечены собой, чтобы вовремя углядеть опасность. Кому-то не хватило прозорливости сбежать, а кому-то и мудрости, чтобы вовремя отступить… да что там говорить. Всякое бывало. Но это не значило, что я плоха как мать. Просто смерть, как и старение, – естественные процессы. А мы, кошки, гораздо проще относились к существующему порядку вещей, даже когда он касался наших собственных котят.
Лори, как и несколько его сестер, был из числа последних, к которым, как всякая мать, я еще долгое время буду относиться чуточку мягче, чем ко всем остальным. Конечно, мальчишка уже лет тридцать как обрел самостоятельность, но все же меня порадовала весть, что после стольких лет бродяжничества этот непоседа решил остепениться.
Для баскхов – это нечастое явление. И тот факт, что Лори все же нашел с кем провести жизнь, грело материнское сердце получше любых объятий.
– И где же ты осел? – поинтересовалась я, когда сын признался, что уже лет десять не испытывает потребности в долгих путешествиях.
Лори мечтательно улыбнулся:
– У белых в становище.
– Кого-то приметил?
– Да, мам. Кажется, я нашел ту, с которой хотел бы остаться насовсем. У меня там два сына подрастают, – не без гордости признался он.
Я ласково взъерошила макушку Лори.
– Ну наконец-то. Надеюсь, хотя бы одного чистокровку ты нашему роду подарил?
– Они оба баскхи, мам, – усмехнулся сын. – Жена сперва не поверила, но так уж вышло, что мальчишки пошли в меня.
Ого. А вот это и в самом деле редкость. Как правило, если мальчиков в семье двое, хотя бы один уродится в мать. Ну да невелика беда.
– Придется тебе еще девочку ей сделать, – со смешком заметила я. – Девчонка точно в ту породу пойдет.
– Уже, – довольно зажмурился Лори. – Ждем с Караей дочку к весне. Буду рад, если ты к тому времени соберешься нас навестить.
Я ненадолго задумалась, но все же кивнула:
– Пожалуй, и правда загляну. Если это, конечно, никого не побеспокоит.
– Старик Нор умер еще два года тому, – без лишних слов понял меня сын. – Больше тебя никто не помнит, так что можешь не волноваться.
На моих губах мелькнула грустная улыбка.
Но ничего не поделаешь – время от времени приходится наблюдать, как постепенно стареют и уходят к богине те, кто хотя бы какое-то время был тебе дорог. Дар долгой жизни – далеко не такое благо, как принято считать. А если учесть, что он перейдет не ко всем твоим детям, и большинство из них, так или иначе, умрут раньше тебя, – это и вовсе похоже на проклятие.
Если бы не исконно кошачья легкость и непонятное волкам отношение к потомству, ни один баскх не дожил бы до седин. Порой это слишком тяжело – отпускать близких. И очень нелегко знать, что рано или поздно это случится с каждым, кто тебя помнит.
– Где тебя найти, если вдруг передумаешь приходить к белым? – тихо спросил Лори, когда я тяжелым вздохом подтвердила, что все еще помню Нора и скорблю о его уходе. – Останешься у друидов?
– С ума сошел?
– Ну, не знаю… может, ты по отцу соскучилась?
Я только фыркнула:
– Я иду туда не для того, чтобы повидаться после сорока лет молчания. Богиня дала знак, что это необходимо, и отказаться было невежливо. Но как только разберусь, в чем загвоздка, тут же уйду.
Лори повернул растрепанную голову и внимательно посмотрел на меня снизу вверх.
– Отец о тебе спрашивал… – тихо уронил сын. – Он никогда этого не показывает, но, думаю, он тоже скучает и не отказался бы тебя вернуть. Хотя бы на какое-то время.
Я нахмурилась:
– «Какое-то время» меня никогда не устраивало. Но твой отец не захотел делить меня с остальным миром. Собственник… все мужчины жуткие собственники, поэтому с ними так сложно. Да и сам-то ты явно не остался там не только потому, что тебя жена дома ждет. Небось, опять поцапались из-за пустяка?
Кот виновато вздохнул:
– Лорне он готов прощать очень многое, даже такие вот короткие визиты для поиска партнера, а ко мне у него сразу возникает куча претензий.
– Это претензии не к тебе, а ко мне, – улыбнулась я и бережно убрала со лба сына непослушную черную прядку. – Жаль, что он переносит их на тебя.
– Да ничего, я привык.
Я наклонилась и, поцеловав сына в макушку, тепло ему улыбнулась:
– Я обязательно приду посмотреть на твоих малышей. Только не этой весной, ладно?
– Ты так и не сказала, куда собираешься, – напомнил Лори.
– Да сама еще не знаю. Скорее всего, какое-то время буду поблизости. А потом уйду в горы.
– В Заоблачные?[3] В твою долину, куда зимой даже мне не попасть?
– Да. Срок уже подходит.
– Значит, после Нора ты так никого и не приняла… – огорченно поджал губы сын. А когда увидел на моих губах вымученную улыбку, тут же спохватился и потерся щекой о мои ладони. – Прости.
Я только вздохнула.
Мой зверь был до крайности привередлив в выборе пары. С одной стороны, он хотел, чтобы рядом был только сильный кот, сильнее меня, а с другой – наотрез отказывался кому-либо покоряться. Какое-то время он, конечно, проявлял покладистость, потому что потребности тела никуда не денешь. Но проходило время, зверь начинал диктовать свои условия, и с этим было сложно мириться. И мне, и тому, кто оказывался рядом. По первости дело доходило до открытых конфликтов, однажды едва не дошло до беды. Но потом я научилась угадывать приближение переломного момента и уходила заранее. До того, как присутствие постоянного любовника начнет вызывать раздражение. И до того, как зверь примется утверждать свои права, тем самым принижая и умаляя роль мужчины-партнера, который по определению нуждался в понимании, что является главным.
В этом плане гибкость моего зверя почему-то давала сбой, но я не знала, с чем это связано. После стольких попыток выстроить отношения, мне так и не довелось встретить мужчину, который принял бы меня такой, какая я есть. Со всеми моими недостатками. С агрессивным и порой непримиримым, требующим абсолютного подчинения зверем. Со всей нашей двойственностью и упрямством. Наверное, мужчина, который смог бы укротить, но не пытался бы сломать моего зверя, еще не родился на Оллоре. А может, уже и не появится.
В том числе и поэтому, единожды с кем-то расставшись, я больше никогда не возвращалась. Для меня это было бы слишком болезненно, а для мужчины, которому мой зверь хотя бы раз уступил в момент слабости, еще и опасно. Слабость – это непростительно для баскха. Поэтому я даже к Нору в свое время не вернулась, хотя он был по-настоящему хорош. И к Ниалу не вернусь. Лишь когда память обо мне выветрится из памяти всех, кто меня видел, а самого кота не будет в живых, я, быть может, наведаюсь снова в Аргу. Поищу кого-нибудь достойного. Присмотрюсь к молодым жрецам, которые к тому времени обязательно появятся. Но случится это еще очень и очень не скоро. А до тех пор мне придется справляться самостоятельно.
– Рассвет, – негромко обронил Лори, когда полоска неба на горизонте слегка посветлела. – Все никак не привыкну, что время летит так быстро.
Я рассеянно кивнула:
– Тебе пора уходить.
– Ты уверена, что вас не надо проводить до друидов?
– Нет. Я справлюсь.
– Ну… – сын гибким, непередаваемо плавным движением перетек в вертикальное положение. – Тогда пойдем, я верну тебя лохматым. Заодно посмотрю на их рожи, когда ты скажешь, что я всю ночь спать тебе не давал.
После этих слов я все же не выдержала и рассмеялась.
Хех. На вытянувшиеся физиономии волков я бы тоже с удовольствием посмотрела. И даже не отказалась бы сыграть с ними в одну интересную и старую как мир игру.
Глава 9
Когда мы вернулись на стоянку, народ уже не спал – Рокхет чистил оружие, Наран собирал вещи, а Роар с озабоченным видом бродил по поляне, но при виде нас первым повернул голову и неуверенно улыбнулся:
– Вы… хм… рано.
– Я не выспалась, – демонстративно зевнула я, прикрыв удлинившиеся клыки ладошкой.