– Ну-ну, нетактичный человек мог бы даже сказать, что ваша задница превосходит смекалкой вашу голову.
Это было дерзкое резюме, но, признаюсь честно, оно меня развеселило. Что ж, я, в конце концов, был человеком, который умеет посмеяться над собой, и не считаю себя непогрешимым словно дельфийская пифия. Так что я похлопал Грига по плечу.
– Спускаемся, – приказал я. – Потому что если этому балбесу до сих пор никто не оторвал голову, то и мы наверняка в безопасности.
Деревянная лестница была примерно десяти футов высотой и вела в тёмный кирпичный коридор, который сейчас освещал только свет лампы, сжимаемой дрожащей рукой Юргена. Коридор с левой стороны упирался в глухую стену, а значит, большого выбора у нас не было: мы могли пойти только направо.
– Тихо, тихо, – беспокойно зашептал Хаутер, когда Григ поскользнулся на последней ступеньке и выругался.
Я был согласен с ним, что мы должны были вести себя тихо, поскольку мы не знали, что ждёт нас дальше, и кого мы можем потревожить несвоевременным шумом. Хотя я и не допускал, чтобы из этого тайника был другой путь бегства, а также не думал, чтобы тот, кто в нём прячется, захотел связываться с инквизитором и двумя его помощниками.
– Может, я сбегаю за подмогой? – Предложил Юрген и умоляюще посмотрел мне в глаза. – Вы знаете, нас только трое, а неизвестно, что там скрывается.
Я не ответил, оттолкнул Хаутера, взял лампу из его рук и пошёл вперёд по коридору. Через несколько шагов я оказался перед окованными железом дверьми. Они выглядели очень солидно, и как только я их увидел, то понял, что без приличного молота или тарана нам нечего здесь делать. Ну что ж, если подводит примитивная сила нужно поискать решения в хитрости. Я постучал в металлическую поверхность. Сильно. Кулаком. Юрген вздрогнул всем телом.
– Вы что? Вы что?
Не обращая внимания на его ропот, я постучал во второй и в третий раз. Грохот разнёсся по всему коридору.
– Ну что там? Ключ забыли? – Раздался голос из-за двери.
Я заговорщицки улыбнулся Григу и подмигнул.
– Нас прислал мастер Шуман. Вы должны немедленно уходить. Инквизитор уже встал на ваш след. Шуман ещё задерживает его, но это ненадолго.
– Гвозди и тернии! – Закричал кто-то внутри. – Вот же сволочь!
Мы услышали скрежет ключа в замке, потом дверь приоткрылась. Как только я заметил зазор между её краем и косяком, тут же изо всех сил пнул по железной поверхности. Удар был настолько сильным, что отбросил стоящего там мужчину, и я ввалился внутрь. Вместо «здрасте» я поприветствовал хозяина кулаком в нос и почувствовал, как под костяшками хрупнул хрящ.
– Нехорошо называть инквизитора сволочью, – заметил я и пнул его носком сапога под колено.
Мужчина свалился мне под ноги, завывая от боли. Мы встали над ним и спокойно подождали, пока он наплачется. В конце концов он поднял голову, и, наверное, только сейчас дал себе отчёт, что что-то пошло совершенно не так, и он впустил в убежище людей, которых следует остерегаться. Меня он не узнал, однако я заметил, что он поморщился, когда увидел Грига.
– Шуман тебе этого не простит! – Выкрикнул он. – Как ты смеешь незаконно вламываться в мастерскую мастера?
– Мастерскую? – Фыркнул я. – Может, скорее, логово, в котором проводятся чернокнижные, кощунственные ритуалы? А?
Он перевёл взгляд на меня.
– Вы... Вы инквизитор?
– Именно так. А вы кто? Кроме того, что я могу вас назвать завтрашним пеплом?
Я не ожидал взрыва гомерического хохота, но я надеялся на то, что, возможно, кто-то из моих спутников заметит и оценит столь быструю и блестящую остроту. К сожалению, оказалось, что моя шутка находилась на высоте, для них недосягаемой.
– Я Роберт Метзингер, помощник мастера Шумана, скульптор, – произнёс он поспешно. – Я всё вам расскажу, мастер. Всё объясню. Это не моя вина, клянусь вам. Меня заставили. Если бы я не служил, меня бы убили. Да и не только меня самого, у меня жена и трое маленьких деток...
Я пнул его в бок. Он застонал, закашлялся, болезненно засопел, а потом уставился на меня взглядом, в котором остался теперь только ужас.
– Ты расскажешь всё, а если нет, то я возьмусь и за тебя, и за жену, и за детей, – пообещал я.
– Скажу, скажу, всех выдам, Иродов, блудодеев, мерзких колдунов, помоги мне господь Бог и святая Троица...
Я только оторвал подошву от пола, и он немедленно умолк, словно его кто-то схватил за горло. В пользу этого человека нужно было признать, что он быстро учился на собственном горьком опыте.
Я окинул взглядом комнату, в которой мы оказались. В ней был большой письменный стол, три стула и пустые стеллажи вдоль стен. Комната не была похожа на мастерскую чернокнижника или алхимика. Не была похожа на гнездо еретика. Она выглядела попросту тем, чем и была в действительности: почти заброшенным тёмным помещением, в котором воняло затхлым воздухом. Из слов Метзингера я, однако, сделал вывод, что нас ждут сюрпризы, спрятанные где-то в другом месте. И действительно. Помощник Шумана доковылял до одного из стеллажей и, скуля, торопясь и надрываясь, оттолкнул его от стены, открывая очередной проход.
– Секретных ходов у нас уже в изобилии, жаль, что секретов маловато, – трезво заметил Григ.
– Всему своё время. Правда, Метзингер?
– О да, господин, да, у вас глаза на лоб полезут, какие тут мерзости творятся. Слава Богу что вы пришли, слава Богу...
Если он думал, что эти непрестанные уверения о вине других людей снимают вину с него самого, то он глубоко ошибался. Святой Официум не чурался пользоваться помощью преступников–доносчиков, но это не избавляло их от соответствующих наказаний, как только от них была получена вся полезная информация.
– Их было двое. Они оставили Шуману чернокнижные рецепты и проклятую книгу, выучили его запретной волшбе. Что я мог? Что я мог? Я протестовал изо всех сил, заклинал его всем святым...
Я погрозил ему пальцем, чтобы он не забывался, и он тут же замолчал и громко проглотил слюну. Ну что ж, насколько я знал, изучение магических искусств занимало несколько лет, которые легко превращались в несколько десятков. А значит, либо Шуман был весьма способен, либо они были отличными учителями. Или же, и это я счёл наиболее вероятным, архитектор наткнулся на шарлатанов, которые ввели его в заблуждение ради собственной выгоды.
– О каких людях ты говоришь?
– Они продали мастеру, то есть тому негодяю, магический рецепт для создания големов, таких, понимаете, монстров...
– Я знаю, что такое големы, дурень.
– Конечно, конечно, ведь я не посмел бы предположить, почтеннейший мастер, что вы не знаете. Никогда!
– Где эти люди?
– А чёрт их знает! Наверное, в аду получают заслуженное наказание для таких безбожников, которые...
– Метзингер, не доводи меня до греха, человече! Где они?
– Богом клянусь, не знаю. Выучили его всему, оставили книги и пошли... своей дорогой.
– Откуда Шуман их выкопал?
– Простите, мастер! Я бы сказал, если бы знал!
Должно быть, я не на шутку его перепугал, поскольку на все вопросы он отвечал не так, как я бы этого хотел, а сейчас снова упал на колени, молитвенно воздев руки. Он уставился на меня широко открытыми глазами.
– Ты их видел?
– Нет, господин, не видел! Шуман сам, с одним только Негром к ним ходил, а потом допустил меня в тайник, потому что хотел, чтобы кто-то приглядывал за всем, когда его не будет. Они заперли меня здесь насильно, клянусь...
– Метзингер...
Он со стуком захлопнул рот и громко проглотил слюну.
– Что находится за этой стеной? – Я указал пальцем на потайной ход.
– Голем, – прошептал он.
– Голем, – повторил я, и от моего внимания не ускользнуло, что Хаутер быстро, шаг за шагом, отступил в сторону входа.
– Юрген, – посмотрел я на него, – не спеши никуда, хорошо?
Я посмотрел на Карла и увидел, что он тоже стоит с кислой миной.
– Господин Григ, прошу за мной. Посмотрим на этого мнимого голема, который, готов поспорить, не что иное, как один большой обман. Метзингер нас проводит.
Метзингер, услышав эти слова, тихонько заскулил, но ничего не сказал. Конечно, все ждали, что именно я первым войду в тайную комнату Шумана. Но, как я ранее объяснял Григу, мы, инквизиторы, были созданы из слишком ценного материала, чтобы рисковать нашей безопасностью бессмысленным образом. Ведь моя жизнь была не только моей собственностью, чтобы я мог бездумно её потерять. Я должен был думать о Святом Официуме. Поэтому я приказал Метзингеру снять пояс, ловко скрутил из него петлю и набросил ему на шею.
– Как видно, големов не существует, однако их следует опасаться, – подытожил мои действия Григ, и я окончательно понял, что это человек с раздражающим чувством юмора.
– Господин Григ, если вы уверены, что Шуман не оставил никаких ловушек, например, капкана или чего-нибудь столь же приятного, то добро пожаловать внутрь.
– Конечно, и каждый раз, входя внутрь, он бы её разбирал, – буркнул Карл. – Нечего сказать, это было бы очень удобно.
Хотя он и капризничал таким образом, но как-то не спешил пройти секретным проходом.
– Лампу в руки и идём, Метзингер, – приказал я.
– Но я там никогда...
– Всё бывает в первый раз. Вперёд!
Помощник Шумана стонал и шмыгал носом, но у него не было никакого выбора. По всей вероятности, в глубине души он надеялся, что если окажется полезен, то его вины будут прощены, а наказание отсрочено. Не странно ли, что обычно люди, предающиеся даже наихудшим порокам, считают, что достаточно одного или нескольких добрых дел, чтобы всё было забыто и прощено? Может, инквизиторы ещё должны были встать в рядок и петь «осанну» такому раскаявшемуся под принуждением грешнику?
Метзингер прошмыгнул внутрь тайника, держа в руках подсвечник таким образом, как будто собирался использовать его в качестве оружия. Я не думал, что на нас кто-нибудь нападёт, но всё же не дал бы руку на отсечение, что Шуман не оставил в своей комнате ловушек. Да и зачем ему их, кстати, как заявил Григ, каждый раз разбирать? Достаточно было бы знать, куда ставить ноги...