4
Наши машины, пропетляв по улицам, останавливаются около одного из домов, обнесенного бетонным забором. Разъехавшись треугольником, джипы сопровождения взяли под прицел своих пулеметов подходы к дому. Надо сказать, что при этом их водители позаботились и о том, чтобы не подставить свои борта выстрелу из РПГ — для этой цели машины попрятались за бетонными блоками, которые были хаотично разбросаны по улице. Хаотично? Ну-ну… Это вы кому-нибудь другому такие сказочки можете рассказать. Ни один из них просто так на земле не валялся, каждый перекрывал какую-нибудь точку или направление движения. Так, что наши машины могли подъехать к дому только одним путем. И был он весьма извилистым, так что развить там приличную скорость не представлялось возможным. Не дурак тут порезвился, ох, не дурак! Понимал человек поставленную задачу и подошел к её решению творчески. Не стал громоздить баррикады, а попросту «уронил» с проезжавшего автомобиля некоторое количество всевозможного строительного мусора. Странноватый, правда, у него мусор оказался… почти новые железобетонные блоки. Кстати — нестандартного размера и формы. Куда-нибудь в фундамент такой попросту не запихнуть — не состыкуется с соседними, стандартными. Так что, и попыток такой вот блок спереть можно не опасаться. Некуда краденое будет приспособить. Полагаю, что и отливали этот «мусор» по специальному заказу.
Выйдя из автомашины, мы с майором направляемся к воротам. Массивные даже на вид, они заперты. А со стены на нас внимательно смотрит глазок видеокамеры.
— Эй, — кричит по-русски Каллиадис, задрав голову, — Панас, открывай, старый черт!
Скрипнув, приоткрывается калитка справа от ворот, и туда тотчас же, опередив нас, ввинчивается один из солдат Крамера. Все это время они неотступно нас сопровождают, держа оружие наготове. Вот и сейчас один из них проходит вперед, оценивая обстановку. Выслушав в наушниках его рапорт, мастер-сержант успокоительно кивает головой, делая приглашающий жест в сторону ворот. Стало быть, все в порядке, проход свободен.
Во дворе странным образом безлюдно, только на полпути к дому стоят двое. Коренастый лысый мужчина и, на полшага сзади, худощавый верткий молодой парень в темных очках. Надо полагать, что лысый — это тот самый атаман, к которому мы и приехали. А худощавый это его охрана или, возможно, переводчик. Впрочем, он с равным успехом может совмещать обе функции. Морда у него… соответствует.
— Всегда рад вас видеть, пан майор! — расплывается в улыбке лысый. — С вами гости?
— Это Джон Нефедофф, он теперь будет исполнять мои обязанности.
— А вы, пан майор?
— Домой, старый черт! Домой! Я уже выслужил здесь положенный срок!
Панас скорбно поджимает губы.
— Как жаль, пан майор! Как жаль… Мы все уже успели к вам тут привыкнуть… нам будет вас не хватать!
— Ничего, старый черт! Джон сможет меня заменить с успехом. Да и на вашем языке он говорит куда лучше меня, вам будет кому излить душу.
Ну, я не очень-то похож на исповедника. Да и скромничает Каллиадис, по-русски он говорит весьма неплохо, хотя, конечно, немного хуже, чем я. Ну, это вполне объяснимо — для меня-то этот язык родной!
— Раз так, — обращается уже ко мне лысый, приветливо протягивая руку, — будем знакомы, пан майор! Панас! Старший в этом курятнике.
И он обводит рукой вокруг.
Атаман только этот двор имеет в виду или уж сразу целый город?
— У этого старого черта, — вносит пояснение Каллиадис, — тут всё поставлено жестко! Никто не имеет права самовольничать! Все прочие атаманы и командиры сотен должны ему подчиняться!
Должны — или подчиняются? Я ещё с Афганистана хорошо усвоил эту разницу.
Видимо, на моем лице промелькнуло что-то, своевременно замеченное моим собеседником.
— Кстати, дорогой Джон! Вы ведь позволите себя так называть?
— Будем проще — Джон!
— Отлично! — лысый жмет мне руку. — Приглашаю вас послезавтра на одно… г-м-м… мероприятие… Вам будет на что посмотреть!
Мой спутник как-то сразу осунулся. Видать, хорошо понимает, какого рода «мероприятие» мне предстоит. Надо будет хорошенько его расспросить на эту тему. Я-то ещё не слишком хорошо ориентируюсь в здешних выражениях. А вот майор — тот, похоже, сразу понял о чем идет речь.
— А сейчас! — отступая в сторону, делает приглашающий жест рукой лысый. — Прошу к столу!
Не забыл ли я взять с собою таблетки предотвращающие отравление алкоголем?
Взял — и слава Всевышнему! Они потребовались мне уже очень скоро.
Не могу сказать, что вечер прошел напрасно, в гости к Панасу собрались многие из здешних атаманов и деловых людей. Каллиадис только и успевал указывать мне на всё новых и новых персонажей.
— Артем — триста стволов, держит авторемонтный бизнес. Атанас, он из греков — двести пятьдесят, опекает веселых девиц. А вон тот, что прихрамывает на левую ногу, Григорий — семьсот стволов, рыболовецкий порт…
По самым скромным подсчетам, собравшиеся во дворе люди контролировали не менее четырех-пяти тысяч боевиков. Имелось у них и тяжелое вооружение, неустановленной пока численности. Единственное, что у этих головорезов отсутствовало, так это авиация. И это внушало определённый оптимизм.
Я понимаю, конечно, что это не Афганистан. Там, хотя бы в принципе, существовало какое-то правительство, имелся легитимный президент. Чисто теоретически, я мог высказать в их адрес какие-то претензии и иногда, в ответ на наши заявления, появлялись правительственные войска. Опять же, теоретически, они должны были наводить порядок в тех местах, на какие мы указывали. На практике же, они не всегда и спину-то нам прикрыть могли. И это после всех тех усилий, которые были затрачены нами для их создания и обучения? Ну, не хотел местный народ воевать на нашей стороне… Своих собратьев-моджахедов они поддержали бы с куда большей готовностью.
А здесь?
Немаленькая по европейским меркам территория — и никакой очевидной власти. Ну, не считать же за таковую опереточное львовское «правительство»? Оно и в окрестностях собственной столицы не так уж и многое может сделать, а чтобы сюда кого-то прислать — так это и вовсе из раздела фантастики. Ненаучной. Так сказать, по классу фэнтэзи. Почему так произошло — вопрос не ко мне. Для этого существуют высокомудрые политические деятели, которые, многозначительно наморщив лоб, могут долго и пространно объяснять причины подобного казуса. Двадцать первый век на дворе, джентльмены! А у нас, почти в центре Европы — бандитский анклав! Какие, черт возьми, могут быть причины, чтобы терпеть подобное у себя под боком? Ладно уж, французы и всякие там итальянцы, но немцы! Им-то кто мешал навести тут порядок?! Или вам всем мало одного Косова?
Но нет, не приходят сюда войска, в сопровождении танков. Не стучат прикладом в дверь, требуя выдать незаконно хранящееся оружие. Всех всё устраивает?
И я, офицер сильнейшей армии мира, вынужден поднимать рюмку с главарями бандформирований, желая здравствовать их вожаку. Вместо того, чтобы ввести во двор взвод солдат и положить всех присутствующих мордой в пыль. Уверен, солдаты мой приказ выполнят быстро и с удовольствием. Мы тут все не зеленые новички и хорошо понимаем окружающую обстановку. Видим, к чему может привести заигрывание с этим сбродом. Но — я желаю здравствовать откровенному бандиту. Бред… Но — приказ, есть приказ. Моё личное мнение не интересует никого. Есть некие высшие соображения, исходя из которых я должен даже помогать крупным бандам давить мелкие. Мол, крупные группировки легче контролировать. Это, простите, каким-таким образом? Не дать пирога к чаю?
Пробуждение вышло…
В общем, на ноги встать всё же удалось, хотя и не с первой попытки. Странно, я хорошо помню, как мы добирались домой. Во всяком случае, на собственных ногах я стоял крепко. И до комнаты дошел вполне самостоятельно. А вот дальше — провал в памяти. Не помню абсолютно ничего. И во рту сухо. А уж про желудок — так и говорить нечего. Нет, всякая химия — это зло! Абсолютное.
А в дверь, уже в который раз, требовательно стучат.
— Да!
— Сэр! Это сержант Мэрфи! Майор Каллиадис просил напомнить вам, что брифинг через полчаса. Он хотел бы переговорить с вами перед началом брифинга.
— Спасибо сержант, я все понял.
А почему не по переговорному устройству? В дверь зачем стучать?
Быстрый взгляд на пульт — провод питания выдернут из розетки. Так… это, надо полагать, я сам и сотворил… Нет, столько пить невозможно!
Бегом в ванную, быстро побриться, умываемся — готов!
Есть все же некоторые преимущества в новом звании. Капитаны и лейтенанты пользуются общим для них всех душевым помещением.
А вот майорам и выше — полагается уже персональный санузел. Понятно, что это, в принципе, неправильно — такой должен быть у каждого офицера. Но мы сильно стеснены размерами занимаемого здания. Это все же не стандартная казарма, увы… Ничего, дайте только время — мы и здесь все построим, как принято. Слышал я тут и такие разговоры, да…
Стоп…
Дайте время?
Мы что же, собираемся тут торчать до бесконечности? Да, Каллиадис на что-то такое намекал, только вот не помню уже конкретики.
Но на встрече майор об этом не упоминал вовсе, хватало и прочих вопросов. Он спешил, официальная передача мне всех дел была намечена на сегодня. Вот Каллиадис и торопился поскорее подвести итоги. Его можно было понять — очередной вертолет ожидался не ранее, чем в следующую пятницу. А сидеть здесь ещё неделю майору явно не улыбалось. Судя по всему, ему достаточно обрыдло здешнее времяпровождение. Вспоминая вчерашнее, я майора горячо поддерживаю. Общение с таким контингентом способно угнетающе воздействовать на чьи угодно нервы.
А брифинг прошел на удивление обыденно.
Подполковник Вершбоу просмотрел отчет Каллиадиса, прочитал мои пометки и поднял на нас глаза.
— Нефедофф, у вас есть ещё какие-нибудь вопросы к майору?
— Нет, сэр! Он полностью ввел меня в курс дела. Да и наши спецы из аналитического центра дали полную картину происходящего. Это сильно мне помогло.