– Поберегись! К стене! – оборотясь через плечо, крикнул вдруг зазывала.
Джориан и его спутники отскочили в сторону, мимо пронеслась кавалькада. Первым скакал мальванец, закутанный в алые шелка; тюрбан надо лбом украшала веточка сливы, усыпанная драгоценными каменьями. За ним, бряцая шпорами, мчался отряд всадников в остроконечных посеребренных железных шлемах. Всадники были вооружены легкими пиками и маленькими круглыми щитами.
– Местный помещик, – пропустив всадников, пояснил зазывала. – Эти землевладельцы вечно не мытьем, так катаньем пытаются втереться в городской совет – хотят со временем прибрать Янарет к рукам, – даром что сами живут в горах, а сюда наезжают прикупить чего или к проституткам. Зазывала в сердцах сплюнул.
На следующий день, в полдень, когда Джориан завтракал, в закусочную подворья Симхи зашел капитан Штрассо.
– Славный мастер Мальто! – сказал капитан. – Оракул обещает на ближайшие пять дней ясную погоду, а мне удалось подыскать подходящий товар для Виндии, осталось только погрузить. Так что завтра утром «Таларис» уходит в последний рейс. Других не будет в этом году.
– Прекрасно, – отозвался Джориан.
– Да, но как быть с деньгами для братьев? Ты уже продал девок, чтоб я мог забрать выручку?
– Нет, не продал, спешить некуда.
Штрассо насупился:
– Это почему же?
– Я, конечное дело, хочу выручить за них побольше – чем выше цена, тем больше мои комиссионные. Ну и вот я нанял человека, какой знает толк в этих делах и сделает из девушек первостатейных горничных.
На учебу, может, месяц уйдет.
– Как же я смогу передать деньги?
– Знаешь в Янарете какого-нибудь честного банкира?
– О, конечно! Лично я держу деньги у «Юджея и сыновей». Юджею, кажись, можно доверять, даром что он мальванец.
– Тогда сведи меня с ним. Я, как распродам товар, помещу у него деньги, а ты первым весенним рейсом их заберешь.
Штрассо хлопнул Джориана по спине:
– Здорово придумал! А вдруг братья рассердятся на задержку?
– Навряд ли, судя по тому, как они себя вели, когда мы в последний раз виделись. Сейчас прикончу жратву и двину в Юджеево логово.
Джориан побывал у банкира Юджея, распрощался с капитаном Штрассо и вернулся на подворье Симхи. Он сразу же поднялся в комнаты, отведенные двенадцати рабыням.
Там находился человек, готовивший девушек к роли, для которой предназначал их Джориан. Мужчина этот, хоть годы и сгорбили его некогда прямую спину, ростом превосходил даже Джориана. У него были красивое, с крупными чертами лицо и грива седых волос. Пронзительные серые глаза и властные, благородные манеры тотчас привлекали взоры всех, кто оказывался с ним в одной комнате. Глубоким, раскатистым голосом он давал указания Мневис, которая прохаживалась взад-вперед по комнате; остальные рабыни сидели вокруг, похваляясь друг перед дружкой чудесными новыми нарядами.
– Запомни! – говорил наставник. – Ты королева. Ты всегда помнишь о своем сане и о том, что твое положение ставит тебя гораздо выше тех, кто тебя окружает. В то же время ты доброжелательна и ни в коем случае не показываешь превосходства, разве что кто-нибудь из них позволит себе неуместную фамильярность. Чтобы точно изобразить это сочетание величавости и простоты, от актера требуется истинное мастерство.
Помню, когда ставили «Фальшивую корону» Физо, я играл короля Мэгониуса в паре с великой Джанорией – она именно так вела роль. – Он вздохнул и сокрушенно покачал головой. – Другой Джанории уже не будет, пусть она за кулисами и швырялась иногда в коллег-актеров чем ни попадя… Приветствую, мастер Джориан. Я, как видите, стараюсь следовать вашим указаниям. Итак, продолжим, госпожа Мневис, – я оговорился, королева Мневис, – пройдись-ка еще разок.
Джориан наблюдал за обучением, когда в дверь постучал Карадур.
– Я искал тебя, сын мой, – сказал он, на цыпочках входя в комнату. – Засиделся в библиотеке храма Нарцеса и… уф… так увлекся, что позабыл о завтраке. Потом я повстречал Штрассо, и он сказал, что ты вернулся на подворье. Что здесь происходит?
Джориан:
– Доктор Карадур, позволь представить тебе мастера Псэллеса из Оссарии – красу и гордость новарской сцены; сейчас он переживает некоторые… м-м… временные затруднения. Я нанял его для обучения девушек.
– Не похоже, чтобы из них делали горничных, как уверял Штрассо.
– О-ля-ля, – подмигнул Джориан, – это и есть тот план, про какой я обещался тебе рассказать. Чтоб ты знал, они никакие не горничные. Это – Мневис, королева Альгарта, и одиннадцать ее высокородных фрейлин.
– Но… но ты же сам говорил в Ксиларе, что Альгарт – просто пиратское гнездо! Откуда там королева?
– Мневис, расскажи доктору, кто ты и зачем пожаловала.
– О мудрец, – царственным голосом заговорила Мневис, – знай же, что мы – вдова короля Зерли, Мневис, – являемся законной королевой Альгарта, архипелага на западном побережье Швении, далеко к северу от Двенадцати Городов. Вот уже несколько лет, как пираты, о которых вы говорили, на потребу своим злодейским замыслам отвоевали наши острова, убили нашего мужа-короля, захватили нас в плен и заставили играть роль королевы-марионетки, которая ничего не решает.
Недавно с помощью верных людей – кровавые разбойники обратили их в рабство – мы с нашими фрейлинами бежали с Альгарта. Прослышав, что нет в целом мире правителя могущественнее и справедливее великого государя Мальваны, мы прибыли сюда молить его величество, чтоб он помог нам вернуть наш законный трон.
Джориан захлопал в ладоши:
– Прекрасно! Артистка из тебя выйдет первый сорт. – Он обернулся к Карадуру: – Может, придумаешь способ получше, чтобы втереться в милость к этим зазнайкам – царедворцам тримандиламским? Они простых чужестранцев за грязь почитают.
Карадур горестно замотал головой:
– Не знаю я… не знаю. Сынок, когда ты обрушиваешь на мою голову свои безумные идеи… Но ведь обман сразу раскроется, разве не так?
– Не думаю. Мальванцы слыхом не слыхивали ни о каком Альгарте.
– Ну а ты?
– Я теперь Джориан из Кортолии, их доверенный слуга. Я буду все время при них, потому как красотки по-мальвански ни гугу.
– Что, если царь Шайю скажет: «Хорошо, вы получите необходимую помощь». Что тогда?
– У нашей королевы будут такие непомерные требования, что этого не случится. Как Шайю может послать флот и армию в Альгарт, когда у Мальваны нет ни одного порта в Западном океане? Чтоб выйти к морю, им потребуется пересечь пустыню Федиран, либо земли Двенадцати Городов, либо швенские степи; где они, спрашивается, возьмут корабли для переправки в Альгарт? Это же просто глупо, сразу видать. А ежели маленько преувеличить и ввернуть про суровый северный климат Альгарта, ни один мальванец, буде он, как настоящий странствующий рыцарь, решится сопровождать дам, носу туда сунуть не посмеет.
Карадур снова покачал головой:
– Сдается, сынок, я поторопился, когда сказал, что ты не рожден для жизни искателя приключений. Но скажи, разве не опасно действовать под своим настоящим именем?
– Думаю, нет. Тримандилам так далеко от Ксилара, что слухи о ксиларских событиях туда не дойдут. И вообще, беда с этими чужими именами: ко мне обращаются, а я и ухом не веду, будто глухой. К тому же мое имя вовсе не редкость, в Кортолии немало Джорианов. Вот назовись я Джориан из Ардамэ, тут мне и конец: Ардамэ – городишко крохотный.
– Пусть будет так, да не оставят тебя боги Новарии и Мальваны.
Река Бхарма, извиваясь, бежала по дну Пушканова ущелья в восточных отрогах Козьей Кручи, которая в этих местах переходила в цепь поросших лесом холмов. Кораблик «Джхиму» шел под парусом вверх по реке; там, где дно ущелья, изгибаясь, пересекали огромные излучины и течение становилось таким быстрым, что парус не мог помочь, «Джхиму» тащили большие черные буйволы.
По обе стороны в небо вздымались крутые темно-зеленые склоны, на первый взгляд совершенно необитаемые; лишь изредка можно было заметить струйку голубоватого дыма над делянкой лесоруба да парящего в вышине и похожего с земли на черную соринку в синеве неба стервятника. Однако по ночам до слуха путешественников порой доносился рык тигра или трубный глас дикого слона.
В промежутках между излучинами русло выпрямлялось, течение становилось не таким бурным, и река катила свои воды меж холмов, которые с востока и запада уступами поднимались к лесистым плато. В некоторых местах русло расширялось, и Бхарма превращалась в болото – излюбленное лежбище бегемотов: из-под воды торчали лишь уши, глаза и ноздри. Ночью, похрюкивая и отфыркиваясь, стадо выбиралось на берег пощипать траву или совершить набег на поля мальванских крестьян.
Время от времени к берегу приближались дороги. По этим дорогам беспрерывно двигались мальванцы: порой одинокий путник, а порой и толпа пятьдесят – сто человек. Здесь можно было встретить проповедников, паломников, торговцев с вьючными животными, крестьян, везущих на рынок продукты, отряды бренчащих амуницией солдат и путешественников всех сортов и мастей. Люди шли пешком, ехали на ослах, тряслись в экипажах и повозках, запряженных волами, скакали верхом – на лошадях, верблюдах и даже на слонах.
Чуть ли не через каждую лигу «Джхиму» проплывал мимо святилища одного из многочисленных мальванских богов. Храм мог строиться в виде купола, цилиндра, конуса, куба, пирамиды или конического шпиля: у каждого бога был свой излюбленный архитектурный стиль. Храмы украшала тщательно выполненная резьба. Эротическая скульптура, густо покрывающая стены храма Лаксары, богини любви и ненависти, который Джориан с Карадуром осматривали во время стоянки, вогнала Карадура в такое смущение, что старый колдун боялся поднять глаза. Джориан, уперев руки в бока и ухмыляясь в бороду, внимательно рассматривал горельефы.
– Клянусь медными причиндалами Имбала! – вдруг рявкнул он. – В жизни б не подумал, что для этого существует столько позиций!
Одни храмы лежали в развалинах, другие явно посещались верующими. Ночью вокруг этих капищ разливался желтоватый отблеск зажженных светильников, и до путешественников долетали звуки музыки и пения, порой тихие и торжественные, порой быстрые и бравурные.