Узир отрезал:
— Полностью верен!
Остальные мрачно кивнули, подтверждая. Патио припечатал:
— Тогда ещё ничего не закончилось. Ждём третьего боя. Если Ирмай думает, будто его Вораз уже выиграли, то он ошибается, я верю в сына Нумеро. Расходимся. Пробегитесь по трибунам, пусть союз будет готов.
Узир, который всё так же держал руку на мече, огладил рукоять:
— Насколько готов?
Патио помолчал, глухо ответил:
— Видят Хранители, не вовремя всё это затеял Ирмай, не в такое время нам идти против законов, Реол у границ. Но...
Отец Суока многозначительно переспросил:
— Но?
Патио отёр лицо, тяжело вздохнул:
— Не знаю. Я всё же не глава союза. Поглядим, как всё обернётся внизу, что решит Ирмай и, что важней всего, что скажет нам Нумеро. Всё же мы готовились не к такому.
Глава 7
Оказывается, перед воротами находилось большое помещение, где идары готовились к выходу на поле.
Ко мне шагнул идар, на правом плече которого был вышитый орёл. Идар, служащий Дому Хонесто и отказавшийся ради этой службы от своего рода. Как Илиот, адепт внешних техник, что когда-то принадлежал Великому дому Биос, но поклялся на алтаре мне в службе.
Он коротко и неглубоко поклонился мне:
— Ваша милость, если у вас есть слеза Амании, то вы должны её снять. Правила запрещают использовать на Играх и суде заёмную силу, только тот жар души, что дан вам Хранителями на посвящении.
Я молча снял медальон, метнул его Креоду. Очень хотелось увидеть отца, если не поговорить с ним, то хотя бы увидеть его лицо, взгляд, получить подсказку о том, что произошло с ним на поединке.
Но его здесь не было.
— Где отец?
Ко мне шагнул Креод:
— Господин, лекарь сказал, что ему неудобно осматривать его рану здесь. Ничего опасного, — Креод склонился ниже, к моему уху, шепнул. — На всякий случай я отправил с ним людей, один из них Суташ.
Мгновение я думал, не повторить ли мне уловку толстяка и не сходить ли к отцу, поглядеть, как перевязывают его раны, но затем отказался от этой мысли.
Кивнув Креоду, я шагнул к воротам, замер перед ними в ожидании.
Не знаю, как там Идао на той стороне поля, за такими же воротами, но я не волновался. В конце концов, сколько раз впереди меня ожидала неизвестность? Трудно сосчитать. Начиная от моей вылазки в детстве за бандитами, пришедшими на наши выселки, заканчивая встречей с древними королями в Ожерелье. Что мне эта схватка?
А горн здесь слышно очень даже неплохо.
Створки дрогнули, открываясь, идар-служитель вполголоса сообщил очевидное:
— Ваша милость, выходите.
А вот отыскать матушку удалось не сразу. И это несмотря на острое зрение, достойное любого Великого паладина и то, что я приблизительно понимал, куда глядеть. Налево и почти точно по центру стороны.
Как матушка бледна.
Справа ложа Великого дома Хонесто. Сам владетель, видимо, его жена, наследник. Их я уже видел и до этого. О чём-то переговариваются. Но вот за ними, у лестницы, что ведёт на ложу, отсюда видно и новое лицо. Хасок. Тоже бледен, на щеке горит метка Предка Химедо. Едва наши взгляды встретились, я коротко кивнул.
И отвернулся.
Двадцать шагов до Идао.
Десять шагов.
Я остановился. Точно так же, как и мой противник. Одновременно мы достали и мечи из ножен.
— Пусть судебный поединок начнётся. Раз. Два. Три. Бейтесь!
Меч рассёк воздух, заставляя его расступиться со своего пути.
Первое движение. Второе. Третье.
В воздухе вспыхнули на миг голубые росчерки, сплетясь в первое из умений меча.
Дождь ледяных осколков.
В пяти канах над нами вспыхнули голубые искры, налились светом, резко выросли, превращаясь в полупрозрачные, острые даже на вид ледяные осколки.
Рухнули вниз и вперёд.
Я ухмыльнулся. Умение Идао соткалось на долю мига позже. Может быть, простолюдины и не уловили бы этой малой разницы, увидели бы рождение умения одновременно, но не я. Умения столкнулись на шаг ближе к Идао, чем ко мне. В четырёх шагах от него и в шести шагах от меня.
И вот это то, что может заметить каждый, у кого есть глаза.
Влево и вниз, выпад вперёд, развернуть клинок, заставляя воздух стонать, а лезвие меча вибрировать, вправо.
Шаг вперёд.
Я ни на секунду не прекращал сплетать вязь движений пути меча.
Покров.
Вокруг меня соткалась защита из сотен кружащих ледяных игл.
Ветер ледяной стужи.
Из кончика клинка хлынули десятки его образов. Голубых, холодных даже на вид. Смели со своего пути чужой Дождь ледяных осколков, ударили в чужой Покров, перемалывая его иглы, заставляя сферу Покрова истончаться и стягиваться в одно место, защищая Идао.
Отличный момент для того, чтобы ударить ему в спину Дождём или Стеной клинков. Если бы Ветер клинков не требовал удержания. За мощь нужно платить, а я ещё не Клинок.
Но пока что ничего большего от меня и не требовалось.
— П-почему ты так силён?
Идао попятился, шагнул влево, словно это могло заставить промахнуться мой Ветер ледяной стужи, замахал мечом, сплетая умения.
Ловко, быстро.
И с ошибками.
Он даже не сумел подпитать старый Покров, создал его заново, не сумев проявить суть умения и показав всем на трибунах обычные полупрозрачные образы мечей, которые окружили его вторым слоем.
Слабак.
Я шагнул вперёд ещё и ещё раз, давя на него. Попробуй успевать теперь, когда между нами снова девять шагов.
Восемь. Семь. Шесть. Пять.
Каждый раз, когда Идао пятился назад, я делал вперёд два шага.
Он наконец понял, замер на месте, впившись в меня взглядом.
Я отчётливо видел испарину на его лице и позволил улыбке изогнуть губы.
Ну, давай ошибись.
Больше всего мне хотелось стремительно сблизиться, проломить завесу Покрова клинков и вбить меч в бок Идао.
Но отец так не делал ни в одном из поединков, хотя наше родовое умение очень похоже на мой Круговорот клинков. Я не слышал запрета на такое поведение в правилах, но мало ли что я не слышал. Сейчас на кону стоит слишком многое, я не могу позволить себе ошибиться.
Не могу позволить себе использовать и Устрашение. Здесь слишком много глаз. И не только глаз простолюдинов, но и глаз опытных воинов, которые возможно сходились в схватках и с Кровавыми воинами.
У многих могут появиться вопросы, а с чего бы это наследник Вораз отшатнулся, а чего же он испугался?
Тем более что я не могу позволить себе убить его и заткнуть ему рот.
Но мне и нужно всего лишь додавить Идао грубой силой.
Если уж он не сумел ответить мне Ветром клинков, то всё, что мне нужно, это продолжать.
В Мече льда и света Дома Денудо шесть умений. И каждое следующее сильней предыдущего.
В этом противостоянии Великого паладина и Возвышенного мечника исход уже ясен.
Но Идао пытался, видят Хранители, пытался переломить ход схватки.
Сначала я увидел, как вспухли желваки на его щеках, когда он стиснул зубы. Затем движение его меча стали чётче, быстрей.
Его Покров клинков редеет на глазах, истощается, но он успевает сплести Ветер клинков.
В мои ледяные, голубые клинки ударяют полупрозрачные образы.
Слабак.
Начальное познание умения против его сути?
Исход ясен.
Но похоже, не мне.
Идао внезапно шагает вперёд, вплотную к сфере моего Покрова. Между нашими мечами сейчас не больше кана расстояния, чуть больше шага, они соединены непрерывными потоками клинков, которые переламывают друг друга.
Мгновение и один из моих ледяных мечей прорывается и бьёт Идао в плечо.
Я победно скалюсь, но глашатай молчит, хотя кровь окрашивает алым ханбок Идао.
Ладно.
Шаг назад, меч плавно качнуть влево-вправо, проверяя, насколько быстр и ловок Идао.
Недостаточно.
Он не успевает повторить мой ход, и ещё один мой ледяной клинок прорывается через встречный Ветер Идао, встречает на своём пути остатки Покрова клинков, раскалывается и вспарывает Идао щеку и бедро.
И снова глашатай молчит.
Отец получил шесть ран, прежде чем остановили поединок.
Сейчас у Идао только три.
Ладно, шаг наз...
Идао рычит:
— Не верю!
Прыгает вперёд, вместо того чтобы плавно скользнуть шагом следом за мной.
Его Ветер клинков сбивается, уходит выше, переставая его защищать, ударяет по моему Покрову.
Я сам рву руку в сторону, обрываю поток жара души, срывая своё умение.
Поздно.
Мой Ветер ледяной стужи больше не встречает на пути свою призрачную копию и обрушивается на Идао.
Я был быстр, очень быстр, но за этот миг девять голубых клинков сорвалось с кончика моего меча, шесть из них ушли в сторону, но первые три голубых клинка пронзили воздух навстречу прыжку Идао.
Один бьёт ему в руку, второй в грудь...
Третий в горло.
Мгновение он ещё пытается что-то сказать, а затем кровь потоком хлещет из его рта и он падает на землю.
Я ору, срывая голос:
— Адепта! Быстрей!
Кричу зря. Адепт уже в двух шагах, сорвался со своего места едва ли не раньше моего крика.
Его пальцы так и мелькают, сплетая десятки печатей, на рану Идао проливается тёплый жёлтый свет.
Один удар сердца, второй, третий удар сердца.
Идао хрипит, из раны толчками хлещет кровь, с каждым ударом сердца становясь только слабей. Над ним склоняется ещё один идар, рукой зажимает рану.
Четвёртый удар сердца, пятый.
Хрип обрывается, и моё сердце пропускает удар.
Как так вышло?
Адепты ещё суетятся над телом Идао, ещё проливают на него внешнюю технику, но я уже всё понял. Ледяной образ моего умения нанёс слишком глубокую рану.
Я не слышу дыхания Идао.
Я не слышу стука его сердца.
Как так вышло?
Как мог он, с шести лет перенимавший умения своего отца, допустить такую глупую ошибку в нашем поединке?
И кому теперь какое дело до этого?
Внезапно раздаётся голос одной из теней:
— Господин. Что бы ни случилось, но это победа. У вашего Дома две победы из трёх.