Я снова перенёс вес тела на стремена, но на этот раз оглядывая свой отряд.
Отряд и тени.
Тени стелились над землёй, не отставая ни на шаг, а при желании и легко вырываясь вперёд. Интересно, есть ли среди потерянных умений возможность видеть их глазами?
А ещё интересно другое.
Я потерял семерых старших воинов.
Как отец оценит эти потери? Мало это или много для того, с чем мне пришлость столкнуться?
С каждой минутой всё ближе тот миг, когда я узнаю ответ на этот вопрос.
И не только на этот.
Вот нужный мне памятный холм. Я всегда ждал его, возвращаясь в детстве с охоты. Третий холм от замка. С него я последний раз оборачивался, уезжая в Кузню.
Ударил пятками грауха, направляя его на узкую и крутую тропу:
— Хать! Хать!
Несколько ударов сердца и я уже на вершине. Впереди, у подошвы северных гор открылся замок Денудо, крошечный с такого расстояния.
Но я уже не ребёнок: я прошёл посвящение и открыл в себе много тайн, набрав силы. Ещё не Великий паладин, но и давно уже не Возвышенный мечник, если уж говорить начистоту.
Мой слух, моё зрение стали в несколько раз острей. Я вижу фигурки стражников на стенах, вижу подводу, которая пылит к воротам, вижу цветные отблески в витражах. Не вижу только мощной фигуры отца или стройного силуэта матушки. Но вон стражник на стене куда-то побежал, видно, заметив отблески стали на моих воинах или граухов. На середине пути от этого холма к замку стражники различат цвета наших плащей. Скоро отец и матушка выйдут мне навстречу.
— Хать!
Граух рванул вниз. Напрямую, по крутому и каменистому склону, не теряя время на тропу. Он ещё и не такое может.
Я спрыгнул с грауха. Ноги гулко ударили в брусчатку, а затем понесли меня вперёд. Сами. Голова была какая-то пустая и гулкая. Ни единой мысли. Я даже тела не ощущал, оно само шагало вперёд, с каждым ударом колотящегося в груди сердца приближая меня к главному входу.
Глаза жадно обшаривали отца и матушку.
Отец... Не изменился. Всё такой же огромный, сильный и могучий.
А вот матушка осунулась, побледнела. На лице морщинки, которых раньше не было, клянусь в этом Хранителем севера.
Клятая тень на несколько мгновений заслонила от меня родителей, рванув наискось через площадь и заставив стиснуть зубы от гнева.
Нашла время.
Будто ощутив мой взгляд, тень тут же вильнула в сторону, вмазалась в толпу собравшихся слуг и растворилась в ней.
Десять шагов и я рядом с родителями.
И только сейчас понимаю, как всё изменилось.
Отец распрямляет плечи, шагает ко мне, стискивая в объятьях. Уже не такой высокий, как в моих воспоминаниях. Уже не такой сильный. Рёбра не трещат, а мои руки стискивают его в ответ ничуть не слабей, впервые полностью его обхватывая.
— Добро пожаловать домой, сынок. Добро пожаловать.
Едва отец делает шаг в сторону, как меня жадно обнимает матушка. И мне пришлось немного нагнуться, чтобы ей было удобней.
Всё изменилось.
— Лиал, Лиал.
Я смутился, осторожно принялся утирать её слёзы:
— Матушка, ну что ты, матушка. Всё хорошо, я вернулся.
— Я вижу, сынок. Конечно, я вижу.
Отвернувшись на миг, поднимаю над головой руку:
— Приветствую всех воинов и слуг Дома. Слышал, что Дом пережил нелёгкие времена, но вы справились, сделав его лишь сильней.
Толпа на узком дворе замка и стене взрывается криками. Но для меня всё сливается в один неразборчивый гул. Могу разобрать только своё имя. Да и не хочу разбирать. Хочу побыстрей скрыться с чужих глаз и оказаться только с родителями.
— Ну что ты так тяжело вздыхаешь? Я думал, ты начнёшь болтать без умолку.
Вздыхаю? Я вскинулся, поднимая взгляд на отца, но затем поджал губы. Может, и вздыхаю. Но разговор всё равно нужно начать именно с этого. С самого тяжелого и самого важного.
— Отец, когда вы провожали меня, то ты желал мне вернуться Великим паладином, а матушка сказала, что неважно кем, пусть и простым Мечником.
Отец засопел, переглянулся с матушкой, а затем уже сам тяжело вздохнул и откинулся в тяжёлом кресле, крепко ухватившись за его ручки. Я отчётливо видел, как побелели его пальцы, впившиеся в дерево.
— Давай, говори прямо, Лиал.
— На посвящении, которое проходило на походном алтаре короля, я стал только Возвышенным мечником.
Дерево не выдержало, хрустнуло, разлетаясь щепками в хватке отца. Он отбросил обломки и попытался улыбнуться:
— Неважно. Я сказал тогда и повторю сейчас: неважно сколько даров ты получишь. Ты сделал всё что мог. Это зависит лишь от крови. Тебе не повезло при рождении, когда ты заполучил проклятье слабости крови. Я надеялся... — сглотнув, отец махнул рукой. — Неважно, что я хотел. Важно, что ты вернулся. Я помогу подняться по пути меча, сын. Не переживай.
— Да, Лиал, — матушка стремительно шагнула ко мне, приложила, как и в детстве, ладонь к моей щеке. — Не переживай.
Я положил свою ладонь сверху, прижал пальцы матушки сильней к себе и улыбнулся:
— Честно говоря, я уже давно не переживаю. Не после того, как я убивал Великих паладинов реольцев и древних Кровавых воинов.
— Что? — рука матушки дрогнула на моей щеке.
— Что? — отец подался вперёд на кресле.
Я с наслаждением повторил:
— Не после того, как я убивал Великих паладинов.
— Какие умения пути меча ты можешь использовать, сын?
— Первые четыре, — а едва глаза отца расширились, я добавил. — И могу проявить их суть льда.
— Что?
— Нумеро! — матушка отступила от меня, ожгла отца гневным взглядом. — Хватит. Может пора поговорить с Лиалом?
— Да, — отец потёр лоб. — Да, ты права, Терсия.
Поговорить? О чём? Что может быть важней, чем моя...
Я нахмурился, внезапно осознав, что не только у меня есть тайны от родителей, но и у них. И, похоже, одной шахтой слёз Амании дело не обошлось.
И что же знали и отец, и матушка, что теперь нужно поведать мне?
Отец вздохнул. Медленно повёл головой, оглядывая... стены?
Я повторил его взгляд и до меня внезапно дошло. Нет. Он прислушивается, нет ли звуков дыхания за стенами. Негромко спросил:
— Ты проверяешь, не подслушивает ли нас кто?
Отец коротко кивнул, а вот тень, на которую я уставился, стремительно метнулась сквозь стену, через три вдоха вернувшись с другой стороны и явственно покачала головой.
Я растянул губы в улыбке:
— Здесь нет посторонних, отец. Соседние комнаты пусты.
Он прищурился, медленно кивнул:
— Слух у тебя тоже острей, чем должен быть у Возвышенного мечника.
Матушка процедила:
— Нумеро.
— Всё-всё, — отец вскинул руки, снова тяжело вздохнул. — Я уже намекал тебе в письме, что... Ты же получил письмо?
— Креод вернулся со мной, так что да, получал.
Теперь вздохнула матушка:
— Он потерял глаз, да, Лиал?
Отец недовольно прищурился, а я покачал головой:
— Нет. Глаз у него цел. Но это будет следующим разговором, хорошо?
Отец вскинул брови:
— Ого. Это становится всё интересней и интересней. Ладно, я первый, значит, первый, иначе Терсия меня снова примется гонять огненными плетями.
Теперь уже я едва удержал в себе глупое: «Что?». Но удержал. Интересно они тут без меня жили. Или это то, что проходило мной незамеченным и тогда, когда я был дома? Помню, конечно, что матушка иногда срывалась, швыряя в отца слабый огонёк, но чтобы плети и гонять?
— Я намекал, что нам нужно будет серьёзно поговорить о нашем соседе. О Воразе. Эта история началась ещё несколько поколений назад. Редко, очень редко, но бывает, что у идаров рождаются двойни.
Я наморщил лоб и честно признался:
— Никогда даже не слышал такого слова.
Матушка тут же пояснила:
— Это когда женщина носит в себе одновременно два ребёнка.
Отец кивнул:
— И лишь от прихоти судьбы зависит, кто из них появится на свет первым. Разница идёт на минуты. Ты понимаешь, к чему я веду?
— К тому, что они равны по первородству? Совершенно одинаковые?
Отец кивнул, но тут же развёл руками:
— Но глава Дома может быть лишь один. И на Играх Предков может выйти лишь один из поколения. Это стало проклятьем нашего Дома Денудо. Между ними с первых дней пролегла ненависть, хотя они и были братьями. В конце-концов, чтобы не допустить братоубийства, их отец пошёл на разделение Домов. Появились Вораз. И каждый из Вораз всегда считал, что именно им принадлежит право первородства и право сильнейшей крови.
Я не раз видел на ярмарках Атия Вораза и честно говоря, он меня никогда не впечатлял силой или обликом. Толстяк, который морит голодом своих крестьян. Это я попытался сказать:
— Да, но...
Но отец меня перебил:
— И в моём поколении я дал им повод и впрямь так считать.
Я захлопнул рот. В моём тем более. Возвышенный мечник станет главой Дома? Смешно. Владетель, что лишь чуть сильней, чем может стать любой простолюдин на службе у Дома. Но что с отцом?
— На посвящении я получил лишь пять даров. Я был только Паладином меча.
Я выпучил глаза и всё же не удержал в себе глупое восклицание:
— Что?
Всё, что рассказал мне отец, нужно было уложить в голове. Вораз никогда не были слабей Денудо после раскола Домов, а в поколении отца впервые стали сильней.
К этому ещё нужно привыкнуть. Отец был всего лишь Паладином меча. И только через несколько лет, когда продвинулся по пути меча, когда начал уверенно побеждать на Играх Предков... только тогда он получил шестой дар.
Затем он годы усмехался в ответ на все вопросы и заявлял, что его слабость и малое число даров лишь глупые слухи, которые распространяют недоброжелатели. Каждый понимал, о ком он говорит.
И словно назло этим слухам отец с каждым годом действительно становился всё сильней на пути меча, заслужив наконец право именоваться Клинком ледяной стужи и чемпионом Игр.