щё экзамен, смертельно опасный экзамен, который покажет, стоите ли вы чего-то на самом деле. Я не собираюсь посылать королю неумех, слабаков или трусов, которые подведут его в первом же бою.
Закий обвёл нас всех тяжёлым взглядом, но больше никто, кроме Питака так и не решился задавать ему вопросы. Закий покачал головой и указал на тело:
— Поднимайте, круг ещё не завершён, там, впереди ещё лежат те, кого вы потеряли по пути.
Кто-то отчётливо сглотнул. Я, впрочем, надеялся, что Фарт станет единственной потерей сегодня. Всё же смерть от зачарованной стрелы — это редкое событие. Одна смерть на Кузню, одна смерть на девятнадцатую башню — этого достаточно.
Вот только что-то ни Верий, ни Иртак не торопятся поднимать тело Фарта. Вздохнув, я сам шагнул к нему, опустился на корточки и ухватил его за руки.
Да, это ощущение не спутать. Это не вялость безвольного человека, потерявшего сознание, это пустота того, в ком угас огонь души, а сердце больше не бьётся.
Поднял глаза, спросил:
— Кто ещё?
Верий стиснул зубы и шагнул ко мне.
Закий хмыкнул и заорал:
— Бодрей, бодрей! Он мёртв, но ваша жизнь продолжается, и никто не отменял моего приказа — бегом, бегом! Чётные — щиты, нечётные — ветер.
Я покосился через плечо на серого Верия. Что-то мне подсказывает, что сегодня тоже нужно будет обратиться к помощи вина для парней. Полный круг вокруг замка Академии Верий не вытянет, ему придётся меняться. Да и мне тоже не выдержать до вечера, так что за мертвеца подержатся многие. Зная Закия, уверен, что он даже будет командовать смены чаще, чем это необходимо. Именно ради того, чтобы смерть рядом с собой почувствовали все до одного.
Над телом стояли пять учителей Академии.
— И что тебя смущает, Закий?
— То, что в наставлениях главы Академии говорилось, будто смерть от зачарованных стрел и мечей чаще всего происходит при первом применении. И мы это видели в первом выпуске. Но никак не на сотый раз.
— Сам себе противоречишь. Не ты ли предупреждал недавно, чтобы мы не частили со смертями учеников?
— Как будто среди нас есть второй Закий. Это ты частил с ними, вот и результат — труп.
Закий покачал головой:
— Нет. Результатом излишка смертей, вероятней всего, станет падение уровня способностей на посвящении, но не смерть.
— Ты сам себя слышишь? Вероятней, чаще всего и так далее. Мы ещё сами ничего толком не знаем о подобном обучении. Давай просто запишем в наставления — вероятны случайные смерти от зачарованного оружия вплоть до тридцатого дня обучения, да и дело с концом. Всё, Закий, мы ушли.
Трое и впрямь развернулись и ушли.
Ормос, который всё это время молчал и остался с Закием, негромко спросил:
— Что тебя смущает?
— Много чего.
Закий наклонился над столом, где лежало тело, расправил на его груди многослойный ханбок, совмещая дыры в одеянии с сердцем.
Ормос кивнул:
— Вижу. Пять или шесть попаданий в сердце, ты стараешься оправдывать свою репутацию.
— Да, стараюсь. Но сколько из них сделали по моему приказу?
Ормос изумился:
— Ты что, считаешь, это Кровавые убили его? С чего бы? Какой у них был мотив?
— Не знаю. Прям хоть заводи журнал попаданий в учеников.
— Не вздумай подать идею главе!
— Да шучу я, шучу. Но всё же.
Стиид заглянул в проём, поманил рукой:
— Борак, на пару слов.
Остановились они ровно посередине между башней и стеной внутреннего двора. Там, где было дальше всего от возможных ушей. Как стражей башни, так и слуг Академии.
— Борак, мне сейчас задавали неприятные вопросы. Удивительные вопросы. Нет ли у меня или двоих моих подчинённых мотива убить ученика. Очень и очень знакомого мне ученика, который начал такую хорошую шутку про вино. Ничего не хочешь мне рассказать?
Борак пожал плечами и спокойно ответил:
— Да. Это сделал я. Я устал от этой шутки, а сопляк совсем охамел, требовал, чтобы я убил его обидчика в переходе между башнями.
— И ты вместо этого убил уже его самого?
Борак усмехнулся, покривив душой и умолчав о том, как вчера напрасно ждал в одной галерее:
— Ну не того же парня мне трогать? Я узнавал, его привёз сюда лично старший Вир, а этот один из многих, ничем не примечательный.
Стиид поджал губы:
— Так-то ты прав.
— Так значит, я могу идти?
— Не боишься, что я тебя выдам?
— Нет, — Борак покачал головой. — Не боюсь. Да и если так, что они мне сделают? Пожалуются старшему Виру и мне назначат пару лет сидеть в какой-нибудь дыре?
— Ты же вроде недавно жаловался по пьяни, что тебе надоело сидеть в разных дырах?
Борак хмыкнул и спросил:
— Так я могу идти? Или ты поведёшь меня к учителям?
Стиид махнул рукой:
— Вали!
Борак широко улыбнулся, положил руку на плечо Стиида:
— Старший, ты слишком близко к сердцу это принимаешь. Одним сопляком больше, одним сопляком меньше. Ими тут в Академии все башни забиты, даже не заметят.
— Я сказал, вали, умник.
Я с наслаждением тёрся жёсткой свежей мочалкой, сдирая с себя пот и старую кожу, когда рядом буквально сгустился тень Молак:
— Господин.
Не то чтобы здесь, в общей мыльне меня смутила ещё одна пара глаз, но всё же тени раньше как-то обходились без того, чтобы появляться здесь или... в другом месте, давая мне хотя бы иллюзию уединённости.
Так что появление тени было необычным.
— Господин, мы всё узнали. Закий подозревает, что смерть этого парня была не случайна, что ему воткнули в сердце несколько зачарованных стрел.
Я даже позабыл натираться замерев. А ведь точно. Именно этим грозили когда-то Хасоку в Кузне Крови Слайд и Бихо. Но кому, вернее, зачем это Кровавым? Он успел с ними поссориться?
— Ариос тут же отправил подчинённых к Кровавым воинам, — Молак вдруг стал на колени. — Господин, я прошу простить меня. Как старший из теней, я настоял, что следить за учителями, дорогой, воротами и прочим, важней, чем следить за какими-то слабыми Кровавыми. Я не ожидал, что дело так повернётся.
Рядом с ним из-под пола купальни поднялся и сам Ариос. Уже стоя на коленях.
Я подозрительно прищурился. Что-то здесь не чисто. Мне какое дело до смерти Фарта? Или они думают, что зная о намерениях Кровавых, я бы защитил его, как защитил когда-то Хасока? Так Хасок был мне почти другом, мы были в одном союзе Севера, он был сыном владетеля Хонесто, пусть сейчас пути дома Денудо и разошлись с этим Домом, а сам владетель едва не казнил меня. Тени не могут этого не понимать.
Сделал короткий, незаметный жест, означавший приказ продолжать и подхватил с полки мыло. Говорить продолжил уже Ариос:
— Господин, из разговоров мы поняли, что Фарт пытался нанять Кровавого воина для вашего убийства.
Я невольно стиснул пальцы, и мыло выскочило у меня из кулака, улетело куда-то влево.
Я перевёл взгляд на коленопреклонённых теней. Чего?
Видно, взгляд у меня был говорящий, они даже подались назад. Едва незаметно, но подались, клянусь Хранителями. Ариос помолчал, но продолжил докладывать:
— Кровавый даже подумывал действительно вас убить, господин. Именно поэтому мне нет прощения. Я не догадался, что с их стороны вам может грозить опасность, хотя мне следовало не спускать с них глаз, особенно с этого Кровавого, который и ранил вас раз за разом.
Стоило Ариосу замолчать, как тут же заговорил Молак:
— Господин, прошу простить нас. Господин, мы не безупречны, но верны вам, господин. Это лишь ошибка, а не дурной замысел или бездеятельность.
Я подозрительно прищурился. Чего это они так стелются передо мной? Какая им разница, прощу я их или не прощу за эту ошибку? Если не прощу, то что? Разгоню от себя, что ли? Или же, я, сгущая ихор, и впрямь всё ближе ко дню, когда смогу их наказать и... убить?
— Лиал, куда таращишься? Оно улетело в другую сторону. Вот оно, держи.
— А, да, спасибо.
Я принял из рук Верия мыло и принялся домыливать мочалку.
Тени всё верно поняли:
— Спасибо, господин. Этот Кровавый, его зовут Борак, разузнал про вас и решил в итоге, что связываться с тем, кого привёз сам глава Академии — себе дороже. Но Фарт начал настаивать, угрожать ему и Кровавый решил убить его, чтобы закончить всё это.
Я швырнул мыло на полку, принялся натираться. Этот Фарт, чтобы в родном Доме его имя позабыли, он решил меня убить? Да я убивал за меньшее! Ни один из моих обидчиков из Кузни не остался в живых. Ни один, за исключением Глебола и Суава, владетеля Верде и главы Кузни. Но первого я простил, а второй мне просто не по зубам, ведь он владетель Великого дома. Пока не по зубам и это не значит, что я всё забыл и всё ему простил.
Но этот-то сопляк на что рассчитывал? Что Кровавый и впрямь выполнит этот дурацкий заказ? Сколько он ему пообещал? Слезу Амании? Или я слишком высокого о себе мнения?
Со злостью покосился на коленопреклонённых теней. И впрямь виноваты. Если бы я узнал, что Фарт настолько меня ненавидит, то давно бы разделался с ним. Убить он меня захотел, ублюдок. Своих сил мало, так решил воспользоваться наемником?
Шевельнул рукой, спрашивая, не хотят ли тени ещё что-то мне рассказать.
Молак покачал головой:
— Нет, господин. Это все новости.
Я махнул, приказывая им исчезнуть с моих глаз. Стоят на коленях и пялятся в четыре глаза на голого господина. Вот уж слуги мне достались по наследству. Дайте помыться спокойно.
— Лиал, ты чего два ковша заграбастал? А я его ищу везде. Верни.
Я не сдержал рычания.
Да чтобы вас всех Ребел к себе забрал.
Глава 26
Я медленно поднял руку, нацеливая ладонь в дыру бойницы, и чётко выговорил:
— Херристра рафага орте.
Ничего. Ничего, кроме сведённых болью пальцев.
— Херристра рафага орте.
Ничего. Никакого тебе ветра лезвий, только в исполнении адепта внешних техник. Ни-че-го.