Поняли мы это не сразу – лишь по прошествии некоторого времени, когда, поведав сидящим в классе об опасности интернет-мошенничества, не забыв помянуть про увлечение кибербулингом и прочими сетевыми напастями, майор остро взглянул на Славку и тут же перевел взор на меня. Тревожный звоночек отчетливо дзенькнул в наших головах, а майор, выдержав суровую паузу, заговорил о некоторых «незадумчивых ребятках», что, как в прежние дикие времена, практикуют кулачный бой и решают свои споры, сходясь стенка на стенку. Далее методично и со знанием дела майор взялся перечислять все главные потасовки, произошедшие в нашем районе за минувшие полгода. Причем одним из мест подобных дуэлей он назвал пустырь за магазином «Семёрка», а после начал рассказывать о покалеченных «псевдогероях», о сломанных ребрах, руках и ногах, о сотрясении мозга и ножевых ранениях. Некоторые травмы он расписывал столь натуралистично, что даже наша Эллочка-людоедка, завуч с немалым боевым опытом, откровенно растерялась.
– Может быть, это как-то чересчур… – начала она и осеклась под взглядом майора.
Смотреть он в самом деле умел. Мы-то со Славкой уже прочувствовали это на себе.
– Уверяю вас, Элла Витальевна, не чересчур! – Голос полицейского добавил грозных обертонов.
Он даже сделал неосторожный шаг по направлению к завучу и тем самым совершил ошибку. Как обычно, Эллочка, точно дымовой завесой, была окутана густейшим ароматом духов. Приближаться к ней было рискованно, и, нервно шевельнув ноздрями, майор благоразумно отступил назад. Тем не менее грозовой мощи голос его не утратил.
– Сегодня мы даже прорабатываем с областной администрацией специальный проект о проведении ученических экскурсий в городскую тюрьму.
– Клёво! – пробасил Краев Олежа.
В классе неуверенно хихикнули.
– Это не наша выдумка, – продолжал майор. – Подобную практику с одобрения психологов проводят уже и в Америке, и в Европе. Смысл ее – показать, где могут оказаться учащиеся и во что превращается юная личность, необдуманно отказывающаяся от плодов просвещения. Добавлю, что экскурсии проводят волонтеры из самих заключенных, рассказывая о своей жизни, о первых трагических шагах, которые в итоге приводят в исправительные учреждения. К сожалению, большинство подобных историй очень похожи, и наша задача – вновь и вновь объяснять подрастающему поколению, насколько опасно ступать на подобный путь. Я не буду называть имен, но совершенно определенно знаю, что учащиеся вашей школы также успели поучаствовать в недавних инцидентах на пустыре. Именно к ним главным образом и обращены мои с лова.
– Что вы такое говорите? Неужели наши мальчики… – Элла Витальевна и на этот раз не сумела завершить фразу.
– К сожалению, ваши мальчики уже вкусили этот запретный плод, – с укоризной произнес майор. – И мне бы очень не хотелось повторно увидеть их фамилии в криминальных сводках.
Опустив голову, я разглядывал собственные руки. Нет, они не дрожали, но чувство было не самым приятным. Вот уж не знал, что пустырь у магазина «Семёрка» знаком полицейским. По всему выходило, что за подобными «зонами риска» они присматривают, возможно, даже размещают там скрытые камеры наблюдения. Оптика-то сейчас будь здоров! Отлично могут заснять любую встречу хоть из космоса, не говоря уже о более смешных расстояниях. Если же камеры действительно установлены, то ребятишек, выясняющих отношения, скорее всего, запечатлевали на фото и видео. А после заносили в картотеки и без особого труда устанавливали имена, места учебы и проживания. Ну а зная, где учится провинившийся контингент, несложно организовать и профилактические мероприятия. Вроде той лекции, что читал сейчас бравый майор.
Еще раз попугав нас уличными бандами и чудовищными цифрами наркозависимых, поругав безголовость отдельно взятых «ученичков», майор многозначительно умолк, видимо рассудив, что именно таким образом будет лучше всего завершить сегодняшнюю беседу. Я искоса поглядывал на него и представлял себе то с поднятой над головой штангой, то в боевом камуфляже и с «калашом» под мышкой, то разодетым в средневековые доспехи. А что? Ему бы это пошло. Этакий Ричард Львиное Сердце из фильма про Айвенго. Или Каменный гость из «Маленьких трагедий» Пушкина…
В классе воцарилась мертвая тишина, никто из наших, включая Эллу Витальевну, не решался на какие-либо вопросы к суровому докладчику.
Все так же молча майор начал укладывать в папку принесенные бумаги, и тут с места поднялся Славка. Сам собой, даже не испросив разрешения! Если до этого мне было тревожно, то сейчас я испытал легкую панику. Ему-то сейчас что понадобилось – балагуру чубатому?! Неужели трудно было досидеть до звонка? И какого фига он держит в руках смартфон?!
– Честно скажу, мне очень понравилось ваше выступление, – приторным голоском заговорил Славка. – Но, если позволите, я зачитал бы отрывок из блокадного письма. Нашел специально для вас. Так что, если не возражаете…
– Письма? – удивился майор. – Какого письма?
– Это письмо умирающая мать написала из блокадного Ленинграда своему сыну-фронтовику.
Челюсть у Эллы Витальевны отвисла, майор же, надо отдать ему должное, размышлял всего-то пару-тройку секунд, после чего коротко кивнул.
– Итак… – Славка откашлялся, поднял перед собой смартфон и начал читать: – Выдержка из письма: «…Господи, скоро я увижу цветы! Павлик, какие у нас ЛЮДИ! Город, в котором сажают в блокаду цветы, победить нельзя!.. Вернулась домой. Зашла Зинаида Васильевна. Рассказала, что весь персонал их детского дома собрался, чтобы посмотреть драку двух мальчуганов. Представляешь, они дрались! Женщины плакали от счастья. Дети молча лежали, только-только с трудом начинали вставать – и вдруг… Дерутся! Не из-за еды! А свои мальчишеские отношения выясняют. Ожил маленький народ! Победа! Еще какая победа!..» – Славка поднял голову. – Собственно, это все. Небольшой отрывок…
– Это ты к чему? – возмутилась Элла Витальевна. Не слишком гневно – скорее растерянно. – Ты что, Слав, ищешь оправдание дракам?
– Ни в коем случае! Я лишь хотел на конкретном примере показать, что драка драке рознь и есть поединки, от которых нельзя отказаться, которые можно простить. – Славка спрятал телефон в карман и отважно взглянул на высоченного майора. – Или вы считаете, я не прав?
– А ты действительно уверен, что драки на пустыре – те самые праведные схватки, которые следует прощать? – Голос майора спустился на октаву ниже, превратившись в нечто рокочущее.
– Разумеется, нет. – Славка помотал головой. – Вы все объяснили правильно. Но согласитесь, есть драки, а есть сражения, есть защитники, а есть агрессоры. Вот и вы на своей работе тоже сражаетесь, а не деретесь. Потому что ловите действительно опасных преступников. И я уверен, что в детстве вы тоже много дрались. Наверняка от шпаны приходилось отбиваться, девочек защищать. По-моему, это нормально. Честный, порядочный человек не может проходить мимо, не применять силу, а мне кажется, что вы именно такой… Или кто-то со мной не согласен?
С самым добродушным видом Славка обернулся к классу, и даже если были несогласные, никто в эту минуту не произнес ни звука. Я бы даже не удивился, если ему решились бы похлопать. Ну дипломат же, ёшкин кот! И не кот даже, а целый котяра – достойный ученик Эсэма! И майор на эту речь тоже улыбнулся – впервые за всю встречу. И даже головой покачал. Мне показалось – с толикой уважения…
Уже на пороге, успев попрощаться с классом, майор обернулся. Отыскав глазами Славку, не удержался и погрозил пальцем. По-доброму так погрозил, это все поняли. И Славка довольно кивнул. Вроде как давал майору слово, что впредь будет иметь голову на плечах, не идти на поводу у «всяких разных несуразных» и вообще – блюсти честь смолоду…
Такой вот у меня друг! И, честное слово, я не знал, чего мне сейчас больше всего хотелось – обнять Славку или высказать ему все, что я о нем, балбесе таком, думаю…
Из школы мы выходили озираясь. Возможно, подозревали, что сразу за школьной оградой нас будет поджидать плечистый майор с такими же плечистыми помощниками. Чтобы отвезти в какое-нибудь более «душевное» место, где и побеседовать по душам. Но никто нас не караулил, и вполне свободно мы зашагали привычным маршрутом.
– Значит, знают про нас в органах, – подытожил я.
Славка беспечно отмахнулся.
– Они там много чего знают, только не знают, что делать со всем этим багажом. – Он хмыкнул. – А майор – молоток! И предложение очень даже дельное озвучил. Если сводить нас в больничку к наркоманам, по камерам тюремным с экскурсией провести, у многих жизнь кардинально бы изменилась.
– Ты думаешь?
– Уверен. Водят же экскурсии на заводы да в институты, но там, наоборот, стараются показывать привлекательные стороны. А здесь – этакий контрпример! Вместо банки с медом – откровенная жесть. Типа вот что с вами будет, если не возьметесь за ум. Особенно важно, что встречи проводят сами заключенные. Среди них тоже ведь неглупых людей хватает. Отлично понимают, как это просто – взять и поломать себе жизнь. Так почему не рассказать об этом сявкам вроде нас?
– Считаешь, подействует?
– Конечно, подействует! Наверняка большинство после таких встреч реально призадумается. Кто пить-курить бросит, а кто и с наркотой завяжет.
– Ну, мы-то с тобой не пьем и не курим.
– Так я не про нас толкую. Мы с тобой, Антох, считай, белые вороны. Пацаны-то вовсю смолят – кто вэйп, кто – табачище. И треть девчонок покуривает. Колян с Венькой травку пробуют – и не только они. А тут сводили бы, напугали – глядишь, кто-то на путь исправления мог бы и вста ть.
– Не знаю, не знаю…
– А чего тут знать, точно бы встали! Хотя… – Славка задумался. – Майор, конечно, умный мужик, но про главные напасти он тоже не в курсе.
– Ты о чем?
– Да сам рассуди. Сколько, к примеру, подписчиков у какого-нибудь политика, у известного певца или артиста? Ну, сто тысяч, ну, двести. У самых-пресамых – и вовсе миллионов по пять. Они и грудку выгибают, в звезды себя записывают. Смех! – Славка фыркнул. – А где-нибудь в замшелом сарае или на таком же вот пустыре выходят два обормота на рэп-баттл и начинают поливать друг друга помоями. И сорок миллионов этот