– Дядя, дядя, у меня гипс, не бейте!..
Я не мог видеть, но чувствовал, что свалка затевается сразу в нескольких местах – ругались, рычали, размахивали руками. Кто-то из волонтеров затеял играть с охранниками в пятнашки. Были у нас и такие – разрядники из многоборья. Бегали и прыгали, как кенгуру. Таких фиг поймаешь…
– Антох! Сюда! – это кричал Славка.
Запрокинув голову, я с изумлением разглядел, что он сидит уже на краю цоколя и трясет спущенной веревкой. – Хватайся!
Дважды повторять не понадобилось. Цепляясь за узлы, я обезьянкой вскарабкался наверх, ногами вовсю отталкиваясь от кирпичей, от арматуры, от воздуха. Еще и Славка подхватил за шиворот, практически выбросил на бетонный верх. А сзади уже шумно дышали, почти хрипели. Ожидая увидеть преследователей, я с ужасом обернулся. Но это был Карась. Кто-то тянул его за ноги, он яростно отбивался. Вдвоем со Славкой мы ухватили его за плечи, точно тяжелую перезревшую репку, выдернули на крышу.
– Упс! – Славка с натугой отцепил крюк, и веревка полетела вниз.
– Вот жандармюги! – Карась охлопал себя по бокам. – Рюкзак сорвали! А там чай, жратва…
Шагах в пяти от нас показалась голова Сержанта. Кажется, он лез вовсе без лестницы и веревок. Метнувшись к нему, мы вытянули наверх нашего командира.
– Всего трое? – Шумно дыша, он покрутил головой. – А Марейман где?
Не сговариваясь, мы пожали плечами.
– Ладно, некогда… Флаг у меня – лезем!
Глава двадцать шестаяВесь мир на ладони
(За 30 часов до катастрофы…)
Не знаю, с чем это можно сравнить, но мы были счастливы! Пронизывающий ветер остужал наши разгоряченные лица – четверо из прорвавшихся стояли сейчас на Пятачке и во все глаза смотрели на медленно всплывающий над городом огненный шар братьев Монгольфье. Над головами у нас хлопал огромный российский флаг, гимна, правда, не было, однако некое подобие музыки, уверен, звучало в сознании всех четверых. Кстати, привязать флаг на таком ветру оказалось не самой простой затеей. Один человек с этим мог бы и не справиться. Но нас было четверо, и, взобравшись по лифтовому каркасу, мы прикрепили флаг прочнейшими тройными узлами.
И снова я представлял себя матросом парусного судна, снова прокручивал в голове героические мультяшки. Все-таки нехилая работка была у прежних моряков! Управляться-то приходилось во время боя, при качке да еще в жуткую непогоду! Но мы справились и теперь медленно дозревали до понимания того, что свершилось в эти час-полтора.
Все тот же Карась, на какое-то мгновение изменив всегдашней своей привычке помалкивать, несколько раз вскинул к небу кулак и гортанно прокричал что-то невнятное. Ну чистый Тарзан! Нам тоже хотелось поорать и поулюлюкать, но Сержант сохранял спокойствие, и мы со Славкой сдерживали эмоции. Тем более никто из нас не забывал, что сотней метров ниже, на внутренних стенах Башни, топорщились грубо примотанные пиротехнические закладки – те самые мешки со взрывчаткой, о которых рассказывал Сержант. Разумеется, никто не стал бы подрывать Башню с людьми наверху, и все же сознавать, что прямо под тобой таятся десятки килограммов вещества, готового полыхнуть и опрокинуть приговоренную к смерти громаду, было не слишком приятно.
Из того обрывочного и смутного, что каждый из нас успел рассмотреть и услышать, общая картинка произошедшего внизу выстраивалась с трудом. Но как только мы взобрались наверх, Сержант разрешил включить телефоны. Немедленно зазвонил сотовый Карася, а на его мелодию песней Ефимыча тут же откликнулся телефон Славки. Минутой позже и у Сержанта зазвонило-затрезвонило. А вот я свой телефон не взял – как-то даже и не подумал. Или, может, побоялся брать – а ну как позвонят родители, и что я им скажу?
Впрочем, и трех телефонов хватило за глаза. Новости посыпались как из рога изобилия. Выяснилось, что охрана действительно оказалась многочисленной – человек двенадцать, не меньше. Хуже всего, что у них имелось указание действовать предельно жестко. Поэтому без ссадин и синяков не обошлось: кого-то из наших приложили крепко дубинами, двоих ребят с легким сотрясением мозга и подозрением на закрытые переломы отправили в больницу. Еще семерых взяли в плен, остальные сумели разбежаться. Эти-то разбежавшиеся теперь и заваливали нас подробными отчетами.
– Жорка, борода драная! – Сержант рассмеялся очередному абоненту. – Я-то боялся, тебя тоже сцапали… Видишь знамя, старый злодей? Все у нас получилось! Что?.. Не знамя – флаг?.. Какая разница! Главное, не сдует… Не сдует, говорю! Лучше народ там собирайте – чем больше придет, тем лучше.
– Кстати, а как он, действительно, зовется? – Я кивнул на играющее полотнище. – Флаг или знамя?
– Если правильно, то государственный флаг, – объяснил Славка. – А можно и стягом называть – по-старославянски.
– Еще скажи – хоругвь! – хмыкнул Карась.
– Хоругвь – это вертикальное полотнище, – парировал Славка. – В помещениях и при безветрии хоругвь даже удобнее, но знамя – это ведь символ борьбы, а какая борьба без ветра? Так что наш триколор здесь вполне уместен.
– А мне, ребятки, думается, что не столь уж важно, как мы его называть будем – знаменем или стягом, – вмешался Сержант. – Главное, что, пока он тут, взрывать Башню никто не посмеет. Мы-то для них что? Букашки. А на государственный флаг эти господа не дернутся. Не из уважения, так из страха…
Еще какое-то время мы проговорили на эту тему. Причем Славка успел поведать нам про орлов Византии, про грифонов Тартарии и прочие загадки истории, поскольку толком, оказывается, историки до сих пор не знают, что и откуда пришло. Устав от потока информации, Сержант обозвал его эрудитом на букву «е» и велел срочно провести полную инвентаризацию имущества.
Он знал, что говорил. Прошло всего-то минут сорок, как мы взобрались на Пятачок, но холодный упругий ветер заставил нас основательно продрогнуть. Еще и снежок посыпал! Самый настоящий! Погода, как и обещал прогноз, изменилась не в лучшую сторону. Еще позавчера мы ходили чуть ли не в шортах, сегодня впору было надевать дубленки. Поэтому следующие полчаса мы занимались тем, что тщательно изучали содержимое наших рюкзаков и карманов. Всю снедь, состоящую в основном из шоколадных батончиков, десятка бутербродов и пары котлет, мы сложили в общий пакет. Туда же отправились несколько леденцов, что остались от наших с Алисой кулинарных посиделок, два пакета с кефиром и литровый термос с горячим кофе.
– У меня в рюкзаке на неделю харчей было, – проворчал Карась.
– Значит, обеспечил охране хороший перекус.
– Я бы им такой перекус устроил!
– Ладно, чего уж теперь… Будем исходить из того, что с пищей у нас негусто. – Сержант окинул нас насмешливым взором. – Придется затянуть пояса потуже. Готовы, бойцы?
– А есть выбор? – буркнул я.
– Выбор всегда есть. С едой же будем экономить – по чуть-чуть и каждый час. Так сказать, для сугреву.
– А когда закончится топливо, чего делать?
– Лапу сосать! – Сержант хмыкнул. – Как медведи в берлоге…
Думать про наше не столь отдаленное будущее ему явно не хотелось, да и мне, честно говоря, тоже. Конечно, кое-что у нас нашлось – те же матерчатые перчатки, которые мы тут же натянули на руки, лыжные шапочки и прочая мелочовка. В моем рюкзаке был плед, которым Сержант посоветовал мне тут же и обмотаться. Славка же развеселил нас тем, что извлек из своей заплечной сумки шерстяные подштанники.
– Я на рыбалку их как-то брал, прямо на льду мог сидеть.
– Вот и надевай! – распорядился Сержант. – С такой погодкой и здесь скоро лед появится.
Мы посмеялись. Задора у нас еще хватало.
– С вещами мы, конечно, неправильно рассчитали, – признал Карась. – Спальники у Родьки с Гришей остались, газовая горелка с баллонами – у ребят Мареймана. А еще канистру с водой брали, котелки, сухое горючее. Теперь все это внизу.
– Да уж, без спальников туго придется… – вздохнул Сержант. – Антон – молоток, берцы надел, а вот Славка маху дал. Слышь, Славян! В кроссовках ты долго не протянешь.
– Зато у меня парашют есть. – Мой друг похлопал по своему рюкзачку. – Буду мерзнуть – распущу его и закутаюсь, как в одеяло.
– У тебя что, парашют на соболином меху? Нет, братишка, это не спасет. Так что не надо ничего распускать. Начнут штурмовать – уйдешь живым, расскажешь, как погибали герои.
Мы снова посмеялись.
– Всё! Начинаем физические упражнения! – Сержант энергично захлопал в ладоши. – Будем стоять – задубеем. Так что ходим по кругу, прыгаем, приседаем, травим анекдоты. Думаю, уже через час-другой ребята внизу найдут, чем нас порадовать…
Я бы не сказал, что время летело вскачь, но до часа «икс» мы продержались вполне уверенно. Никто не штурмовал нас – ни по внешней лестнице, ни изнутри. Поспать, конечно, не удалось, но мы внимательно следили за новостями и постоянно изыскивали новые способы согреться. Как и обещал Сержант, каждый час нам выдавали по глотку кофе и порции «топлива». Если поначалу особенно есть не хотелось, часикам к одиннадцати мы сожгли на промозглом ветру остатки калорий и ощутимо проголодались. Прикончив котлеты, приступили к бутербродам, а после перешли на сладости. Как пошутил Славка: «Жизнь без кариеса – как дерево без листьев».
Хорошо хоть горожане тоже просыпались – народ подтягивался к Башне со всех сторон. Сержант был вооружен биноклем, но и без бинокля мы видели, как все больше чернеют прилегающие к периметру скверы, проспекты и улицы.
– Если навскидку, тысячи три уже точно есть. А может, и все пять, – предположил Сержант.
Славка взялся подсчитывать, исходя из плотности людей на один квадратный метр, но быстро запутался. Как бы то ни было, людей становилось все больше. Вряд ли они могли рассмотреть нас, но бьющийся на ветру флаг, конечно, видели все.
– Что там говорят в новостях? – поинтересовался Сержант.
Подключившийся к Интернету Славка радостно сообщил: