– Вот ты где! – Славка вылез на Ободок, движением Кинг-Конга похлопал себя по груди. – А я думаю, куда мой напарник слился? То ли спрятался, то ли вниз полез сдаваться.
– Не дождутся!
– Так-то оно так, только сколько мы еще продержимся?
Славка подошел ближе. Губы у него были темного цвета, а лицо, наоборот, побледнело. Ну явно перекупался человечек! Давно на берег пора, только где он – тот берег?
– Долго нам, Антох, не высидеть. Сержант уже всех обзвонил; по любому выходит, что трогать нас не собираются. Будут терпеливо ждать, пока сами не спустимся.
– А если замерзнем и не спустимся?
– Тогда разведут руками и выразят сожаление, впервой им, что ли? Вон газ в домах взрывается, тоже давно смирились. Типа человеческий фактор, сами виноваты. Карась сказал, что в сегодняшний газ одоранта меньше добавляют. То есть носом уже не учуешь. Если где утечка – обнаружить сложно. А тут еще и мошенников развелось. Сперва распыляют газовый баллон в подъезде – жильцы и мечутся в испуге, газовиков вызывают, перекрывают все на свете. А через день-другой заявляется чувачок, якобы от газовой компании – какой-нибудь ООО «Хаус-Гард», ну и начинает втюхивать перепуганным старушкам копеечные датчики дыма. Их, значит, в костер суешь – они пиликать начинают – здорово, да? То есть сигнализируют о том, что кругом дымина. Будто мы сами этого дыма не видим! Но народ напуган – покупает. Причем за хорошие деньги.
– А если, скажем, человек дыма не видит?
– Как это? – Славка недоуменно нахмурился, но до него тут же дошло. – Ты про Алису, что ли? Так здесь опять же все просто: чтобы техника эта запиликала, нужна реальная дымина – и слепой, и глухой учует. И потом – утечку-то газа эти приборы все равно не фиксируют! В общем, развод в чистом виде.
– Уроды, – вяло согласился я. – На чужом горе денежки гребут.
– Вот и я о том же. У Карася мать на этих ловкачей купилась, так он нашел эту контору, все у них там разнес, а они полицию вызвали.
– Ого! Поймали?
– Если бы поймали – не сидел бы сейчас с нами. Но я это к тому, что посиделки наши тоже к концу близятся. Скоро смеркаться начнет, еще холоднее станет. Ребята по телефону прогноз скинули – ночью аж до минус десяти скакнет.
– Здо́рово! – промычал я. – И найдут по- утру четыре свеженькие мумии.
– Да нет. – Славка поежился. – Пока ты тут грелся, мы посовещались… Короче, Сержант велел мне прыгать. Пока светло, пока руками-ногами могу еще двигать.
Я удивленно взглянул на Славку. Елки зеленые! Про парашют-то я и забыл. И даже внутренне встрепенулся – все-таки какая-никакая, а движуха. И Славка опять же там, на воле, огонька добавит. И сам, понятно, избежит казематов. Антигриппина какого-нибудь выпьет – глядишь, не заболеет.
– Слушай, ты и моим тогда звякни, хорошо? – Я глянул ему в глаза. – Шепни, что все путем, все живы-здоровы.
Славка глядел на меня странно.
– Так ты, выходит, не против?
– Против? – Я не понял. – Почему я должен быть против? Конечно, прыгай! Пока не околел тут до смерти.
– Но я же вроде как дезертирую, бросаю вас.
– Дурак ты, Славка! – Я порывисто его обнял.
Мельком подумал, что так вот, вдвоем, оно и теплее. Может, нам с первых минут следовало всем четверым обняться? А не ходить порознь, не мерзнуть…
– Понимаешь, Антох, я им другое предложил. Параплан – это же штука надежная. В принципе, можно вместе сигануть. Мы ведь еще подростки, вдвоем весим, как один пузан. Если постараемся, можем нормально приземлиться.
– Ага, а можно и копчики покрошить. Не выдумывай! – Я отпихнул его от себя. – Прыгай, Славка, не сомневайся. Считай, станешь нашей весточкой миру.
– Сержант так же примерно выразился. – Славка неловко улыбнулся. – Даже пожалел, что нет второго флага, поменьше. Мы бы его к спине прицепили или к ногам – красиво могло бы получиться.
– Это да… – Я представил себе Славку под крылом парашюта с развевающимся за спиной триколором. Картинка и впрямь нарисовалась симпатичной.
– Антох, ты помнишь того мужика?
– Какого еще мужика?
– Того, что гадал нам в детстве. Он еще сказал, что однажды «Боливар не выдержит двоих» и один из нас чем-то пожертвует ради другого.
Я промолчал. Конечно, того мужика я помнил, хотя про «Боливара» как-то не подумал. Но сейчас… То есть если «Боливар» – это в самом деле наш парашют, то предсказание выходило действительно крутым. Только вот больно уж пафосное предначертание – тут я был решительно не согласен.
– Никто ничем не жертвует, Славян! – буркнул я. – Все идет как идет – по правильным рельсам. Прыгать-то откуда будешь?
Славка зябко передернул плечами.
– С Пятачка, конечно. Там и повыше, и расстояние до стены терпимое. Главное – с ветром точно подгадать.
– Ну, это как раз несложно: флаг российский тебе в руки! – Я усмехнулся.
– Это верно, флаг направление покажет нужное… Но я про тебя хотел сказать. Про тебя и Алису… Давно уже собирался, да все случая подходящего не было…
Я смотрел исподлобья и видел, что Славка опять мнется.
– Короче, ты, Антох, молодчага. Нет, честно! Я вот пытался вообразить себя на твоем месте, ну или Лариску – на Алисином… – Он помотал головой. – До сих пор не знаю, как бы все обернулось. Это ж такая отвага нужна. Куда круче, чем какие-то там прыжки… Ты не перебивай, я правду говорю. Мне ведь раз плюнуть с кем-то там познакомиться или просто беседу поддержать, а с Алисой я каждый раз напрягаюсь.
– Ты? Напрягаешься? – Я недоверчиво прищурился.
– Ну да! Я и слова начинаю тщательно подбирать, и за мимикой своей слежу. Тут ведь кивком не отделаешься, руками себе не поможешь. И по всему выходит, что весь наш язык ориентирован на зрячих: «до свидания!», «посмотрим», «увидимся». Любую книгу раскрой – везде сплошные описания глаз да взглядов: «кинул взор», «зыркнул», «убежал глазами» – ну и так далее. Или как в передачах: «Внимание на экран!» Это ведь трудно, Антох! До жути трудно! А ты с ней нормально общаешься.
– А с ней и надо нормально общаться.
Мне стало смешно.
– Чего ты развеселился?
– Да вот удивляюсь: вроде умный ты парень – и поэт, и дипломат, и полиглот, а не понимаешь, что незрячие – они тоже нормальные люди, ничуть не глупее нас с тобой, в чем-то даже покруче. Потому что там, где нет зрения, приходит что-то другое. – Славка внимательно слушал. – Я, Слав, даже плюс один весомый обнаружил. Они ведь, получается, лучше нас защищены.
– В каком смысле?
– Да от экранов! У нас же сегодня все главные пакости от них исходят. Айфоны, компьютеры, телевидение… Считай, через них идет тотальная дебилизация – игралки, стрелялки, форумы, шоутреши и прочая чернуха. А они в этом плане действительно изолированы. Помнишь, майор в классе про сетевые угрозы рассказывал? Так им и это вроде как не страшно.
– Ну, тут ты как раз перегнул. – Славка нахмурился. – Варавайки – они в любом заборе лазейку найдут.
– Может, и так, но только ребята вроде Алисы абсолютно живые, а отношение к ним какое-то мерзлое. Одни за людей их не держат, другие, наоборот, умиляются, слезки без конца льют. А им ни того, ни другого не нужно, понимаешь! Им нужна обычная полноценная жизнь – с нормальными друзьями, с нормальной человеческой работой!
Последнюю фразу я почти выкрикнул. Славка глядел на меня во все глаза.
– Ну, ты разошелся, Антох! Здорово же тебя Алиска накрутила!
– Это не она, это я сам… Но накрутила – это точно. Я, Слав, за последнее время столько всего про эти вещи перечитал, что голова опухла. Иной раз даже такая мысль приходила: «Сколько их всего? Стоит ли вообще огород городить?» А потом понял: однозначно стоит. Это ведь тест. Для нас, для всех – тест. Потому что мы не животные! Начнем сбрасывать со скалы, как в какой-нибудь дремучей Спарте, снова в зверей превратимся. Хотя чего проще всех разом закопать – пенсионеров, младенцев, даунов, больных церебральным параличом, немых, слепых и так далее. И что в итоге останется?
– Цифрофашизм, – подсказал Славка.
– То-то и оно. Нормальный такой евгенический фашизмус. Который тупо станет избавляться от всего непривычного. Гений родился – к стенке. Чересчур медлительный? Туда же! И гиперактивных – в ров, вместе с безрукими и аутистами. А скажем, живет какой-нибудь вполне себе нормальный хряк – и зрячий, и по всем меркам здоровый, разве что без совести и сердца – вот с ним как быть? Он – что, получается, нормальный? Мы, Слав, уродство реальное отличать перестали. Да никогда, наверное, и не отличали. Потому и идет у нас все через пень-колоду…
Я выдохся. Никогда в жизни, наверное, не говорил так длинно – даже когда гугукал в коляске. И Славка, это было видно, откровенно ошалел. Никак не ожидал от меня такого. Да я и сам не ожидал. Наверное, так действовала на нас Башня. А может, мозги от холода кристаллизовались. Как надо и как положено.
Славка перелез через перила.
– Всё! Не ссорьтесь тут без меня, в картишки и прочие азартные игры не играйте!
– Главное, сразу Жорку найди, – напутствовал Сержант. – Внизу тебя встречать будут. От полицаев должны прикрыть, но и ты гляди в оба.
– Может, и квадрокоптер еще один организуешь! Тогда до утра дотянем. – У Сержанта клацнули зубы. – Термос с чаем и брикет сливочного масла!
– Ага, и щец бидончик пусть забросят! – хохотнул Карась. – А можно и чего покрепче.
Сержант замотал головой.
– Никакого алкоголя! Потом усекут, что пили, и кипеш на всю страну поднимут. Раструбят, что пьяные обормоты мешали цивилизованному демонтажу. Короче, чай, кофе и масло!
– Шапки и варежки, если получится.
– Всё сразу пусть не посылают. Лучше сгонять коптер несколько раз понемногу, чем один раз – и насмерть. Все, Славка, давай. Удачи!
– Вау! – Славка толкнулся и, раскорячившись, полетел. За счет толчка отошел от ствола Башни метров на десять и только тогда распахнул крыло.
– Красава! – выдохнул Карась.