Дома уже после объятий с мамой и порции какао (на этот раз – действительно какао, как я и мечтал) меня хватило только на то, чтобы, включив телефон, набрать номер Алисы.
– Антон! Антошечка!! – Больше она не могла ничего выговорить. Кажется, заплакала.
– У нас почти получилось, – просто сказал я. – Могло получиться.
– Ты, наверное, устал?
– Зверски, Алис. Устал и замерз. Сейчас лягу отсыпаться.
– А Башня?
– Не знаю… Мы пытались, Алис. Может быть, нас услышали, а может, и нет. Сейчас плохо соображаю, извини.
– Все, Антош! Не буду ни о чем спрашивать. Спи, отдыхай. Я так рада, что ты вернулся!
Мне жутко хотелось с ней поговорить, но волна дремы уже накрывала меня с головой, густой сладкой патокой заливала глаза, мозг и уши. Я в самом деле устал. Зверски, как и сообщил Алисе. Тысячи отжиманий и приседаний давали себя знать. Тело ныло, мышцы болели – я адски нуждался в отдыхе. Еще и мама в кружку с какао щедро накапала валерьянки. Попрощавшись с Алисой, я проследовал в свою комнату. Стоило мне прилечь, и я тут же умер. Умер, потому что сны в таком состоянии не снятся. Они просто не могут пробиться к умершему сознанию.
Глава двадцать девятаяКатастрофа
Телефон взбесился с самого утра…
Сначала меня разбудила Лариска, потом позвонил восторженный Эсэм, а следом за ним Карась. Поинтересовавшись моим самочувствием, Карась в своей обычной угрюмой манере сообщил, что Башню «уронят прямо сегодня». Говорить ему было трудно, он почти рычал. В итоге, ругательски изругав всех ненавистников городской истории, отключился. Разумеется, вспомнил про меня и наш недавний «предводитель команчей». Как и положено отцу-командиру, Сержант методично обзванивал всех своих подчиненных.
– Слышал последние новости? – поинтересовался я.
– Слышал, но… Не знаю, Антон. Правда, не знаю. Там теперь такие мадридские тайны – ничего не поймешь. Кто-то растерян, кто-то напуган. Одни хотят побыстрее все завершить, другие, напротив, предлагают подождать. Кто-то за референдум голосует, другие яростно настроены против.
– А нам-то что делать?
– Расслабься, Антох! Ты свое отвоевал, считай, вышел в отставку.
– Я не хочу в отставку!
– А кто хочет? Никто, Антох, туда не рвется. Только никого и не спрашивают…
Следом за Сержантом с короткими паузами пошли звонки от одноклассников и каких-то вовсе незнакомых мне людей. Я собрался было совсем отключить телефон, когда позвонила Юлия Сергеевна.
– Антон, ты, конечно, большой молодец, но мы не можем найти Алису.
– Как не можете? – Я растерялся. – Я только вчера с ней разговаривал.
– А сегодня родители ее потеряли. Думали, что она в юнкоровском кружке, но и там ее никто не видел. Подруги тоже не могут ничего сказать. Мы предположили, что она отправилась к тебе.
– Юлия Сергеевна! Честное слово, ее здесь нет! – Я уже сидел на тахте. – А телефон? Вы звонили ей?
– Конечно, звонили! Но телефон или отключен, или находится вне зоны приема.
– Может, она где-то гуляет?.. – Я уже лихорадочно одевался – прижимая трубку плечом к уху, натягивал джинсы. – Все, Юлия Сергеевна, убегаю! Тоже буду искать.
– Антон, умоляю, как только найдешь ее, сразу отзвонись мне.
– Само собой! И вы… Вы тоже, если найдете, сразу сообщайте…
Мама жарила на кухне котлеты. Ничего объяснять я ей не стал. Чмокнул в щеку, сунул в рот горячую котлетину и поскакал из дому.
Где искать человека в городе-миллионнике? Человека незрячего – да еще девчонку? Вопрос-то простой, а вот с ответом проблемы.
На улицах плавали сгустки тумана, но ладно хоть снег не сыпал. Впрочем, Алисе туман не был помехой. Обойдя свой дом кругом, я машинально повернул к Башне. Ноги сами повели туда. Мышцы и кости все еще ныли, но про них я как-то не думал. На ходу еще раз просмотрел память телефона, но нет – никаких пропущенных звонков от Алисы не было. Я даже разозлился – сначала на нее, потом на себя. Вежливая, понимаешь! Выспаться мне позволила! И я, придурок такой, не мог с ней вчера пообщаться по-человечески. Устал, видите ли! Квашня изнеженная!
Я пытался себя урезонить, но поселившаяся в груди тревога разрасталась подловатым огоньком. Никак не удавалось потушить это пламя. Как в той недоброй сказке, где спичка была крохотной, а пожар получился большой…
Защитный периметр вокруг Башни вырос. Людей на этот раз оттеснили чуть ли не на километр. Забора не было, просто тут и там протянули заградительные ленты. Наряду с шеренгой полицейских стояли еще и пожарные. Фары у машин горели, решительно пробивая туманное марево, и все это боевитое оцепление мне очень не понравилось. Сама Башня напоминала невесту, укутанную фатой, этакий гигантский, едва угадываемый за дымкой призрак.
Телефон завибрировал в руке, и я с надеждой глянул на экран. Но это был всего лишь Славка.
– Уже в курсе? – сердито осведомился он.
– Про взрыв? Конечно, в курсе. Я здесь, у Башни. Эти упыри расширили периметр. И полицаев согнали море.
– То-то и оно! Я сейчас с Лёхой разговаривал по скайпу. У него достоверная информация: весь центровой транспорт на ближайшие три часа экстренно тормознули. И на Пятачке верхолазы побывали, наш флаг уже сняли. Представляешь, еще ночью ничего не было решено, а под утро – раз! – и надумали. Чтобы, значит, народ не успел прочухаться. Понимаешь, к чему идет?
– Все я понимаю! – Я разозлился. – Потому и стою здесь. Ты-то чего дома застрял? Ноженьку подвернул после прыжка?
– Нормально все с ногами. Я, Антох, не хочу этого видеть.
– Нервы бережешь?
– А тебе самому приятно смотреть, как на твоих глазах будут убивать твоих близких? Это же Башня! Мы ее живой считали!
– А я что – ради удовольствия сюда заявился? – В груди у меня все заклокотало. – Может, это наши последние общие минуты? Так придешь?
Славка какое-то время молчал.
– Нет, Антох, не приду. Тяжело. Сорвусь – наломаю дров. Я себя знаю… Да и попрощались мы вчера. По-настоящему – под флагом российским.
Я сердито дышал в трубку.
– Ладно, Антох… Если что, я на связи. Алисе поклон передавай. Хорошо, что она успела там побывать.
– Я бы передал, – медленно произнес я. – Да не знаю, где она…
Что-то ворохнулось у меня в голове, какая-то неприятная заноза. Туман, Алиса, Башня…
– Как так не знаешь?
– Да вот… Сам ее ищу.
Едва погаснув, телефон в руке вновь вспыхнул экранчиком. Я стремительно поднес его к глазам – Алиса!
– Господи, Алиска, наконец-то! Все тебя обыскались, никто дозвониться не может.
– Я телефон отключала. Как ты учил.
– Постой! Зачем отключала? Ты где?
– Отключала, чтобы не услышали. Ну и чтобы не отвлекаться, пока лезу. Ты сам говорил, что на это время телефоны нужно отключать…
– Погоди! – Мерзлая рука стиснула мое горло, я задохнулся. – Ты где, Алис?
– Я здесь, на Пятачке.
– Что?! – выкрикнул я. – Алиса, ты шутишь?!
– Я правда здесь. На самом верху.
– Алис, не шути так!
– Антош, пожалуйста, не кричи. Тут тихо и хорошо. Я боялась, что ветер будет, а он прекратился. И лезла я очень осторожно. Ни разу не сорвалась…
– Алис, зачем ты туда полезла?! Башню вот-вот взорвут, ты понимаешь?!
– Антош, но ведь кто-то должен их остановить. Сначала вы, теперь я. Они увидят меня и передумают.
– Как?! Как они тебя увидят?! Туман же! Башню едва видно!
– Разве? Я думала… – Она замолчала.
И я вдруг понял, что мы теряем время. Нет, не мы – я, дурак и тупица, терял время! Самым бездарным образом. А время уже отщелкивало неслышимые секунды и минуты. Что там Славка говорил про транспорт?..
– Алис, ты это… – Слова давались мне с трудом. Мозг искрил, как старый, облитый водой трансформатор. – Тебе нужно немедленно спускаться… Хотя нет, оставайся на линии, не уходи никуда…
– Я не ухожу.
– Правильно… Я остановлю их. Прямо сейчас. Уже бегу!
– Что-то случилось? – Это спрашивала стоящая рядом женщина.
– Там… – Я махнул в сторону Башни, но горло вновь отказало. Ледяная клешня стиснула его, напрочь перемкнула связки. Слезы сами собой брызнули из глаз, дышать стало невозможно. – Там де-е-евочка… – Я почти прохрипел это слово. – Там. На самом верху…
– Не может быть!
– Алиса… Она там… – Я наконец-то бросился вперед, прямо сквозь толпу – кого-то отталкивал, кому-то наступал на ноги. И на бегу продолжал из себя выплескивать и вышептывать: – Девочка моя… Она там!.. Гады, уроды!.. Остановите всё! Прямо сейчас!..
До здания, в котором еще не так давно нас допрашивали, было совсем недалеко, но мешала толпа. Несколько раз мне крепко звезданули по спине и затылку, кто-то пытался ухватить за капюшон, но я вырвался.
Смяв ленту, подлетел к крыльцу, на котором маячило несколько мрачных фигур. Люди в черном. Те самые, от которых зависело сейчас все…
– Эй, парень! Сдурел?! Сюда нельзя!
– Там человек на Башне! Девочка! – Голос ко мне вернулся, но не совсем. Я кричал каким-то дурным фальцетом, а из-за слёз ни черта не видел.
– Какая девочка? Что ты мелешь? Территория полностью очищена.
– Не полностью! Там моя подруга!
– Всех вчерашних руферов вывели…
– Я же говорю: не всех! Она там – наверху! Спряталась, а вы не нашли!
– Антон! Что с тобой?
Меня схватили за руку, я слепо оглянулся. Знакомый запах духов ударил в лицо – за моей спиной стояла Элла Витальевна, наш завуч и школьный психолог. Ей-то тут что понадобилось?!
– А вы, гражданка, кто будете этому парню?
– Я его учитель. Школьный психолог.
– Вон оно что… Тогда ясно…
– Да нет же, нет! – Я вырвал руку у Эллочки. – Я не псих, я правду говорю!
– Антон, успокойся!
– Не истери, пацан!..
– Вы же сейчас взорвете ее!
– Во-первых, не мы, а во-вторых…
– Остановите их! – Голос у меня сорвался на какой-то скрипучий визг.
Полицейские переглянулись, а Эллочка вновь сделала попытку взять меня за локоть.