«Ты в самом деле надеешься что-то изменить? Один?»
Рыцарь надевает шлем и поднимается, держа наготове булаву.
«Я могу помочь тебе! Твои родственники не нарушали никаких клятв! Не их вина, что Ахмар успели первыми...»
— Никаких договоров с демонами!
«Так ты ищешь смерти?»
— Я хочу вернуть Альфинур.
«Какое совпадение! Я тоже. Давай ты заберешь его и отдашь мне. А я тебя за это сделаю...»
— Нет! Убирайся, Гаухар!
«Но я не могу допустить, чтобы проклятый меч снова попал в ваши руки! Прости, но ты останешься тут...»
Головешки в костре начинают белеть. Но это не пепел — это иней. Лучики мороза ползут по земле и коре деревьев, по доспехам, по бархату плаща и по человеческой коже...
«Тебе — мороз. Огонь я приберегаю для остальных!»
— И мертвый я буду сражаться с тобой, — доносятся слова из-под маски — такие медленные, будто стали вязкими от холода. — Не будет мне покоя, пока я не верну меч и не прикончу тебя! Клянусь...
Голос обрывается. Рыцарь застывает ледяной статуей среди белой от инея поляны.
Другая статуя, такая же ледяная с виду, смотрит на него сияющим пронзительно-синим глазом. Протягивает руку, толкает его пальцем в грудь. Рыцарь с лязгом падает на замороженную землю. Иней взвивается в воздух, жалит щеки и лоб...
Зажмурившись, я отшатываюсь от южного Окна, словно в меня в самом деле швырнули горсть снега. Напоминаю себе, что мое тело — в дневном переходе от башни, на цветущем лугу, в руках Альвы. Понемногу успокаиваюсь и снова открываю глаза...
За восточным Окном снова вид на горы. Только ледники гораздо ближе. В налетающем ветре чувствуется их дыхание. Спину ласкает тепло жаровни, ноздри щекочет ароматный дым курильницы. Я оглядываюсь и вижу зал, полный людей. Большинство из них мурабиты, и, судя по волнению Альвы, он их узнает. Или это и мое волнение? Я ведь тоже знаю тут кое-кого. Группа рыцарей кастельо, и среди них — Ан-Ясин, будущий великий амир и мой отец. За сто лет он не слишком изменился. Просто перестал стареть. Я всегда считала, что отец превосходит во всем обычных людей, что он нечто большее, чем человек, и теперь лишний раз в этом убедилась. Уж не знаю, как он этого добился, но... Но что он делает?
В руках у него Альфинур! Он передает его какому-то мурабитскому князю!
Тело пронизывает резкая боль, руки холодеют. Небо приобретает нехороший красноватый оттенок. Так что же, Шатт в самом деле вели тайные переговоры с Ан-Ясином? Они действительно были предателями? Их казнили правильно?
Вот теперь я отчетливо ощущаю волнение Альвы. Точнее, его гнев!
«А чего ты злишься? Что твои родичи якшались с врагами? Или что не успели ударить первыми и проиграли?»
Башня вдруг заволакивается желтоватым туманом. Что — ему стыдно? Он хочет отозвать меня?
Нет уж, мы досмотрим до конца!
«Не все так однозначно! Продолжай, Альва! Осталось еще два Окна!»
В западное Окно видна широкая дорога. Я вижу, как по ней плетутся два путника. Оборванный юнец с затравленным взглядом и высокий величественный старик. А, эту историю я знаю! Юный Альва с придворным магом спасаются из захваченной демонами долины Рауда. У мага подозрительно серая кожа и заостренные уши. Альва ничего не замечает — ему слишком страшно. Он остался один и едва избежал смерти, и теперь единственное, чего он хочет, — бежать как можно дальше и забиться в нору как можно глубже. А уж потом придут и стыд, и раскаяние, и жгучее желание мести. Все, что угодно, — за возможность расквитаться с убийцами! С вечными врагами, князьями Ахмар, жалким предателем амиром Кабра, с интриганом и захватчиком Ан-Ясином... С демонами, безнаказанно уничтожающими его землю. Цена не имеет значения, условия договора тоже. Заплатить собой? Да пожалуйста! Где тут подписаться?
— Слабак! — вырвалось у меня.
Совсем не хотела никого оскорблять, и не факт, что на его месте поступила бы иначе...
Но сдержаться не сумела.
Вот теперь я чувствую ярость Альвы в полную силу! Похоже, она вот-вот выйдет из-под контроля! Башня тоже её чувствует: за Окнами начинает разгораться зарево.
— Альва, успокойся!
Свет пульсирует, становясь все ярче. Надо уходить отсюда, с тревогой осознаю я. Но как? Куда? Во всех Окнах — пламя! Багровые тени на полу колышутся, как отсветы пожара. Или блики адской бездны Ронги. Мне вспоминается черная башня... И нарядная женщина с жутким взглядом, одиноко сидевшая в первом ряду. Она смотрит на меня и улыбается. От ее улыбки меня кидает в дрожь.
Они никуда не делись. Они следят, и ждут, и будут мстить!
— Альва, забери меня отсюда!
Мне трудно дышать. Сжимается горло. Боль, словно когтями, терзает спину и плечи. Губы едва шевелятся...
— Там души уходят в волшебные сны, в волшебные сны.
А плоть истлевает во рву у стены под башней Луны...
Волна огня врывается во все Окна одновременно...
Но за миг до того, как она захлестывает башню, я возвращаюсь.
Первым ощущением в теле была боль в плечах. Я распахнула глаза, судорожно вздохнув, дернулась, пытаясь освободиться, — но руки Альвы держали меня как клещами.
— Отпусти, мне больно!
Он только сильнее сжал пальцы. Я схватила его обеими руками за левое предплечье и резко дернула, падая вперед. Альва потерял равновесие и упал вслед за мной, треснувшись головой об землю; а в следующий миг вцепился в меня и увлек за собой. Мы покатились по склону холма. И вот уже я лежу на земле, камни впиваются мне в спину, а прямо перед глазами нависает свирепое бледное лицо с каплями пота на лбу.
— Гаухар?!
Похоже, это был единственный вопрос, способный привести Альву в чувство.
Он разжал захват, вскочил, отвернулся, стискивая кулаки... И вдруг резко развел руки в стороны. Перед ним взметнулся в небо огненный смерч, завился в спираль, как хлыст или змея, а потом ударил по лугу. Невидимая жгучая волна перекатилась через меня и растаяла в травах. Я села, мрачно оглядывая обширный, идеально ровный черный круг, воняющий гарью.
Альва опустил голову и закрыл лицо руками.
— Да не переживай ты так, — подбодрила его я, на всякий случай не приближаясь на расстояние удара. — Осталось еще одно Окно. Вдруг бы мы увидели в нем что-нибудь хорошее? Но как это может быть? Три варианта прошлого существуют одновременно, и все реальны!
— Это работа Окон, — произнес Альва. — Да, три варианта — один хуже другого! Первый — меня убили сто лет назад... Второй — происхожу из рода предателей... Третий — сам, по доброй воле, заключил договор с демоном!
— Ну, на мой взгляд, святой Чучо умер весьма достойно...
— Я думал, что сражаюсь один против всех, и гордился этим. А оказалось, все это время исполнял волю Гаухара и играл по его правилам!
Альва резко обернулся.
— Я теперь даже не знаю, какие решения принимал сам, а какие за меня принимал он!
«А были еще всякие штуки, которые ты совершал, вообще об этом не помня и не сознавая их, — мысленно добавила я. — Например, когда чуть меня не убил...»
Вслух я ничего говорить не стала. Я понятия не имела, чем утешить Альву, тем более что была в душе согласна с каждым его словом.
Альва опустился на землю, подогнув под себя ногу, и уставился на край солнца, который уже поднялся над позолоченными ледниками. Запах горелой травы понемногу рассеивался, сменяясь легким ароматом цветов. «Хорошо, что плащи у нас темные — сажу будет не видно», — подумала я, усаживаясь рядом с магом. Он этого, кажется, вообще не заметил.
— Я давно знал, что во мне есть нечто чуждое и непонятное мне самому... Возможно, дар предвидения, внутренний голос... Обычно он дремал, но иногда просыпался и подсказывал: поступать так или этак; этот человек будет полезен, а от того лучше сразу избавиться... Никакой злобы, никакой ненависти. Просто хладнокровное решение — ему больше не жить...
— Так вот что ты почувствовал, когда увидел меня возле колодца Академии? — усмехнулась я.
— Я сначала сам себе не поверил. Почти ребенок, девчонка из харимы, увешанная побрякушками, ничего не умеющая, — а внутренний голос твердит, что она опасна. Что ж, я привык доверять интуиции. Убивать тебя при ректоре, конечно, не стал, но постарался сделать так, чтобы ты ушла сама. Оскорбил раз, два... А ты атаковала в ответ.
— Я не атаковала! Просто хотела понять, что ты в самом деле обо мне думаешь. Обычный эмпатический зонд, им владеет любая из жен великого амира...
— Потом я догадался. Но в первый миг едва удержался, чтобы не разбить тебе голову. Увы, Пласид это заметил — и тут же предложил тебе заглянуть в колодец. Вода прекрасно вытягивает способности к дальновидению. Что мы и наблюдали. Стоило тебе заглянуть в колодец, как меня охватила паника. Теперь я понимаю — это Гаухар испугался разоблачения. Пришлось тебе мешать, что тоже не прошло без внимания ректора. Я постарался представить мою неприязнь к тебе как обычное высокомерие гранда, но просчитался. Подозреваю, с того дня они и начали за мной следить.
— Мы же потом не общались года три...
— Я тебя умышленно избегал. И в конце концов расслабился. Решил, что опасность миновала и можно забыть о том неприятном случае...
— И тут мэтр Тиего решил провести практикум по боевой магии и принес демона в бутылке...
— Вот именно. Пришлось убить демона, который меня узнал. Точнее, он узнал Гаухара. К счастью, Тиего не хватило знаний и опыта понять, как именно я его спас. Будь на его месте другой, более образованный преподаватель — сразу заинтересовался бы: как скромный учитель истории изгнал демона, да еще таким оригинальным способом? Помнишь, что было еще?
— Конечно. Я уронила камень тебе на голову.
— Еще одно неудачное совпадение. Я попал под твой экспериментальный экзорцизм. Мало того, что ты меня вырубила, так еще спустилась вниз и начала во мне копаться... Но нашла только стену, которую возвел Гаухар, чтобы его никто не обнаружил, да застрявший в ней кусок заклинания... Знаешь, что я тогда реально мог тебя убить?