Несарина ушла более часа назад. Что ж, теперь можно звать Каджу. Шаол отложил книгу и крикнул служанку. Она ждала в коридоре, напротив двери покоев, и сразу же проскользнула внутрь. Шаол слышал ее быстрые легкие шаги. Войдя, Каджа замерла, опустив глаза и ожидая приказаний.
– Хочу попросить тебя об одном одолжении.
Он говорил медленно, тщательно выговаривая каждое слово и мысленно ругая себя за упущенную возможность. Когда Дорин изучал халхийский язык, Шаол не стал заниматься вместе с принцем. Тогда язык далекого континента казался ему совершенно ненужным.
Каджа ответила легким кивком.
– Сходи в гавань. Узнай, не появились ли новые сведения о нападении на Рафтхол.
Служанка вчера была в тронном зале и, конечно же, слышала об атаке на адарланскую столицу. Поначалу Шаол хотел попросить об этом Несарину, поскольку она все равно собиралась в город. Но если вести тяжелые и печальные… Он представил, как потом она будет возвращаться, в одиночку неся этот страшный груз.
– Ты справишься с моим поручением?
Каджа подняла глаза, но не голову.
– Да, – только и ответила она.
Вряд ли Каджа пойдет с донесением к детям хагана или кому-то из визирей. И потом, его интересовали сведения о родной стране. Его положению это никак не повредит. А если тревогу о судьбе родины во дворце сочтут проявлением слабости или глупости, плевать ему на их мнения.
– Вот и прекрасно, – сказал Шаол. Он развернул кресло, стараясь не хмуриться из-за скрипа колес и собственной беспомощности. – А перед уходом выполни другую мою просьбу.
Если Несарина отправилась навестить родных, это не означало, что Шаол должен бездельничать. Найдутся дела, которыми можно заняться даже в его состоянии. Так он думал, пока Каджа не прикатила его кресло в покои Аргуна. Оказавшись там, он задумался о разумности своего поступка. Не стоило ли дождаться возвращения Несарины?
Приемная старшего сына хагана была такого же размера, как все комнаты их покоев сразу. Дальний конец этого протяженного овального зала выходил во внутренний двор, где журчал фонтан и несли караул два белых павлина. Птицы важно прохаживались взад-вперед. Их белые перья слегка шуршали по плитам двора, а маленькие короны на головах вздрагивали при каждом шаге.
– Чудесные создания, правда?
Двойные двери слева бесшумно распахнулись. Узколицый принц с холодными глазами смотрел на птиц, а не на гостя, без приглашения явившегося в его покои.
– Потрясающие, – согласился Шаол.
Его бесила необходимость наклонять голову, чтобы видеть глаза собеседника. Стой он сейчас в полный рост, оказался бы на целых пол-локтя выше Аргуна. Порою это давало свои преимущества. Стой он сейчас на ногах, преимуществ было бы больше.
Шаол прогнал досадные мысли.
– Моя любимая пара, – пояснил Аргун. Он бегло говорил на адарланском. – Мой загородный дом полон их потомства.
Шаол подыскивал ответ. Дорин или Аэлина быстро бы нашли нужные слова. Ему же лезла в голову разная чепуха: пустые, неискренние фразы.
– Не сомневаюсь, что это редкое зрелище, – только и мог сказать он.
Губы Аргуна изогнулись в улыбке.
– Конечно, если не обращать внимания на их пронзительные крики, когда начинается пора ухаживания.
Шаол стиснул зубы. Его соотечественники умирали в Рафтхоле; возможно, там вообще не осталось живых, а он вынужден поддерживать дурацкие разговоры о брачных воплях павлинов. Неужели за этим он отправился к Аргуну?
Он не знал, поддерживать ли эту пустую болтовню или все же перейти к делу. Аргун сам пришел ему на помощь:
– Сдается мне, ты явился сюда спросить, что́ еще я знаю о твоем городе.
Холодный взгляд принца переместился на Шаола. Шаол выдержал этот взгляд. Такие поединки он мог вести и в кресле. У него имелся достаточный опыт общения с дерзкими гвардейцами и спесивыми придворными.
– Вы снабжаете сведениями своего отца. Я хочу знать: кто сообщил вам подробности нападения на Рафтхол? – спросил Шаол, интуитивно чувствуя, что Аргуну тыкать нельзя.
В темно-карих глазах Аргуна вспыхнуло изумление.
– А ты прямолинеен и напорист, господин Эстфол.
– Моя родина истекает кровью. Гибнут ни в чем не повинные люди. Естественно, что я стремлюсь узнать как можно больше.
– Ну что ж. – Аргун ногтем сковырнул соринку, приставшую к золотой вышивке на его изумрудном балахоне. – Честности ради я не скажу тебе ничего.
Шаол удивленно моргнул.
– В этом дворце, господин Эстфол, – Аргун указал на внешние двери, – слишком много пристально следящих глаз. Увидев меня говорящим с тобой, они поспешат сообщить о нашей встрече. Как это отзовется на мне, я не знаю. Даже если мы будем говорить исключительно о павлинах, об этом все равно донесут. Я признателен тебе за визит, однако прошу покинуть мои покои.
Слуги возле дверей шагнули вперед – вероятно, чтобы увезти Шаола отсюда.
Видя, как один протянул руки к спинке кресла, Шаол оскалил зубы:
– Не смей.
Слуга замер. Возможно, он и не знал адарланского, однако гримаса на лице Шаола была весьма красноречивой.
– Вы всерьез хотите играть в эту игру? – спросил Шаол, оборачиваясь к принцу.
– Это не игра, – ответил Аргун, возвращаясь в кабинет, откуда ранее вышел. – Сведения точны. Мои шпионы не выдумывают истории от нечего делать. Всего хорошего, господин Эстфол.
Двойные двери, украшенные изысканной резьбой, плотно закрылись.
Шаолу хотелось подъехать к этим дверям и колотить по ним, пока Аргун не заговорит. А еще лучше – двинуть кулаком прямо по его самодовольной физиономии. Но двое слуг следили за каждым его жестом. И ждали.
Шаол пересмотрел достаточно придворных и научился распознавать ложь, даже если этот опыт так сильно его подвел в последние месяцы. С Аэлиной. С другими. Со… всем.
Но Аргун не лгал. От кого бы принц ни добыл эти сведения, они были точны.
Рафтхол опустошен нападением ведьм. Дорин исчез. Судьба жителей столицы и королевства неизвестна.
Он больше не противился, когда слуга подошел и развернул его кресло, чтобы отвезти назад. И эта покорность почему-то злила Шаола даже сильнее, чем разговор с Аргуном.
Несарина не вернулась к обеду.
Нельзя, чтобы хаган, его дети и тридцать шесть визирей с хищными глазами заметили хотя бы тень беспокойства на лице Шаола. А тревога в его душе с каждой минутой усиливалась. Несарина отсутствовала уже несколько часов, не подавая о себе вестей.
За час до обеда вернулась Каджа. Она держалась с подчеркнутым спокойствием. Лицо служанки сказало Шаолу все. Она не сумела узнать ничего нового о нападении на Рафтхол. Каджа лишь подтвердила то, о чем говорил Аргун. Торговцы и капитаны кораблей не называли источники сведений, ограничиваясь фразами: «Слышали от надежных людей». Кто-то из таких людей проплывал мимо Рафтхола, а кто-то едва сумел унести оттуда ноги. Нападение подтверждали все. О числе погибших и состоянии города – ни слова. Говорили о полном прекращении торговли с Рафтхолом и землями к северу от адарланской столицы. О судьбе Дорина – вообще молчок.
Конечно, это добавило Шаолу тягостных мыслей, но выказывать их он не имел права. Каджа взялась одевать его к обеду. Мысли о Рафтхоле опять сменились тревогой за Несарину. Шаол ждал до последнего, а потом велел Кадже везти его в трапезный зал хагана. По пути он тешил себя еще одной надеждой: быть может, Несарина вернулась и, не заходя в их покои, отправилась прямо на обед. Надежда рухнула, едва служанка вкатила его кресло в трапезный зал. Несарины здесь не было. Теперь Шаолу стоило изрядных усилий сохранять внешнее спокойствие.
С Несариной могло случиться что угодно. Именно так, особенно если подозрения Кашана о причинах смерти Тумелуны верны. Если посланцы Мората уже проникли в Антику, довольно скоро они узнают о приезде Шаола и Несарины и начнут охоту за ними.
Думать об этом ему нужно было днем, до ее ухода. Оттеснить свои заботы и подумать, чем Несарине может грозить этот поход к родственникам. Но если отправить солдат на поиски, потенциальные враги сразу узнают его уязвимые места, а потом ударят.
Шаол с усилием заставлял себя глотать пищу и с еще бо́льшим усилием поддерживал разговор с соседями по столу. Справа от него сидела беременная Дува и беззаботно щебетала, расспрашивая о предпочтениях адарланцев по части музыки и танцев. Аргун, сидевший слева, делал вид, будто их встречи не было, и донимал Шаола расспросами о торговых путях – старых и предлагаемых новым королем. Шаол отвечал уклончиво. Принц улыбался, словно понимал, что адарланскому гостю не до того.
Несарина не появлялась.
Зато на обед пришла Ириана.
Она подошла где-то в середине трапезы. Платье цвета аметиста было чуть изящнее голубого, но такого же незатейливого покроя. Оно прекрасно оттеняло блеск ее золотисто-коричневой кожи. Хасара и возлюбленная принцессы поднялись, шумно приветствуя целительницу. Они пожимали Ириане руки, целовали в щеки. Потом принцесса довольно грубо прогнала визиря, сидевшего слева, и усадила на его место Ириану.
Ириана поклонилась хагану. Тот мельком взглянул на нее и махнул рукой. Следующий поклон предназначался наследникам. Аргун вообще не обратил на нее внимания. Дува засияла от радости, а ее муж приветствовал целительницу сдержанной улыбкой. Только Сартак наградил Ириану легким кивком. Кашан улыбнулся одними губами.
Однако взгляд Кашана потом сопровождал Ириану, пока та усаживалась рядом с Хасарой. Шаол вспомнил, как утром принцесса поддразнивала целительницу.
Но Ириана не удостоила принца улыбкой. Лишь сдержанно кивнула и села на отвоеванный Хасарой стул. Принцесса и Рения тут же втянули ее в разговор. Возлюбленная принцессы наполнила тарелку Ирианы сочными кусками мяса, сокрушаясь по поводу усталости, бледности и худобы целительницы. Ириана смущенно улыбалась и благодарно кивала. Туда, где сидели Кашан и Шаол, она старалась не смотреть.
– Господин Эстфол, я слышал, твоим лечением назначили заниматься Ириану, – по-адарлански произнес голос справа.