– Ты отправился вслед за нами.
Фалкан поднял голову. Его глаза были затуманены болью.
– Вчера я подслушал ваш разговор у очага.
– Обернувшись крысой или тараканом, – сердито бросил Сартак.
Чувствовалось, Фалкану стыдно, но лишь немного.
– Я обернулся соколом и полетел вслед за вами. Видел, как вы вошли в развалины башни. А потом увидел эту тварь. Она почуяла вас и устроила вам западню.
Он мельком взглянул на останки паучихи. Кадара сидела на кромке второго этажа и поглядывала на Фалкана. Харанкаи в пищу не годились, и рукка, казалось, подумывала, не закусить ли ей оборотнем.
Несарина махнула Кадаре, требуя спуститься. Своевольная птица продолжала сидеть, подчеркнуто не замечая ее. Придется обратиться к хозяину.
– Фалкану нужно помочь. Нужны бинты.
– Моя эдж знает? – спросил Сартак.
Подобно Кадаре, он не отзывался на просьбы Несарины.
Фалкан чуть сдвинул окровавленную руку, но тут же был вынужден снова зажать рану. Он дышал ртом.
– Да, – ответил он на вопрос принца. – Я все ей рассказал.
– Чей двор отправил тебя в наши края? Кому ты служишь?
– Сартак! – не выдержала Несарина.
Она впервые видела принца столь разозленным. И говорить в такой манере он тоже себе не позволял. Забыв про сословные различия, Несарина схватила его за руку:
– Фалкан спас нам жизнь. Без него мы бы не выбрались из подземелья. Теперь он нуждается в нашей помощи. У него опасная рана, которую необходимо срочно перебинтовать. Велите Кадаре спуститься.
Сартак не двинулся с места. Его глаза с нескрываемой злостью смотрели на Фалкана.
– Оборотни сплошь ассасины и шпионы, – прорычал он. – Одним меньше станет. Пусть помирает.
– Я не шпион и не ассасин, – возразил Фалкан, морщась при каждом слове. – Я действительно торговец. Когда рос, я и не знал, что у меня есть этот дар. В нашем роду были оборотни. Потом магия в Адарлане вообще исчезла. Я решил, что никаких особых качеств у меня нет, и даже радовался этому. Наверное, я так до конца и не стал взрослым. Когда я попал в ваши края, уже в этом возрасте…
В возрасте, из которого сам вычеркнул двадцать лет. Он вытер липкие пальцы и сейчас же снова зажал рану:
– Я обнаружил, что способен менять облик. Не скажу, что у меня это хорошо получается, но получается, если сосредоточусь. Часто тоже не могу… Поймите, принц: мне от этой способности никакой радости. Мой брат был оборотнем. И отец. А я как не хотел, так и сейчас не хочу.
– Однако ты с поразительной легкостью превратился в птицу, потом в волка и снова в человека. Чтобы так уметь, надо долго упражняться.
– Поверьте, со мной это впервые…
Фалкан застонал и качнулся. Несарина подхватила его, не дав упасть лицом в хвою. Сартак смотрел на них, и на мгновение ей показалось, что перед нею – самодовольный, надменный Аргун.
– Знаешь что, принц! – крикнула она, переходя на «ты» и забывая про всякую учтивость. – Если ты немедленно не принесешь Фалкану бинты и мазь, у тебя появится такая же рана!
Принц смотрел на нее разинув рот. Потом издал резкий короткий свист и пошел к башне. Его походка была красноречивее слов.
Рукка спрыгнула с башни, но опустилась не на землю, а на одну из каменных сов возле арки. Хрупкий камень затрещал под ее лапами.
– Я не ассасин, – повторил Фалкан, которого трясло от потери крови. – Мне они встречались, но я не из их породы.
– Я тебе верю, – сказала Несарина.
Сартак снял с Кадары поклажу и теперь рылся в тюках.
– В левом! – крикнула ему Несарина.
Принц зыркнул на нее, однако безропотно полез в левый тюк.
– Я хотел сам расправиться с паучихой, – признался Фалкан. От потери крови его глаза начинали стекленеть. – Думал, а вдруг… это вернет мне годы, хотя… не она забрала мою молодость. Вдруг у них есть… что-то вроде общей паутины, протянувшейся между континентами? И там хранится все, что накопила… украла их порода.
Он с усилием рассмеялся:
– Но у меня забрали и эту возможность.
– Простим Кадаре ее вмешательство. Еще неизвестно, сумели бы мы втроем справиться с паучихой.
Несарина только сейчас заметила, что клюв и перья Кадары перепачканы черной кровью.
– А ты, смотрю, даже не испугалась моего… превращения, – сказал Фалкан и снова засмеялся.
Подошел Сартак с бинтами, мазью и баночкой тягучей, похожей на мед жидкости. Ею можно было временно запечатать рану. А в гнезде Фалканом уже займется целитель.
– У меня есть подруга-оборотень, – сказала Несарина.
Фалкан уже не слышал ее слов – потерял сознание.
За несколько минут Несарина прочистила рану. Сартак наложил временную «заплатку». Это действительно был мед с добавлением измельченных листьев. Смесь останавливала кровотечение и уберегала рану от воспаления. Сделав Фалкану перевязку, они общими усилиями подняли адарланца в седло, уселись сами и полетели обратно.
За все время полета Несарина и Сартак едва перекинулись несколькими словами. Когда между всадниками болтается раненый и его нужно удерживать, не очень-то поговоришь. Адарланец находился без сознания. Его отчаянно кренило то вправо, то влево. Сартак ворчал себе под нос. Когда забирались в седло, он напомнил Несарине, что у них только два набора скрепляющих ремней и он не станет рисковать жизнью их обоих из-за какого-то оборотня. Даже если тот спас их от паучихи.
Но долетели они благополучно и вернулись на закате. Солнце опускалось за горы, а три вершины Доргоса сверкали бесчисленными огнями. Казалось, их склоны покрыты светлячками.
На подлете к Альтунскому залу Кадара пронзительно крикнула. Ее крик сообщал не только о возвращении. Несарина поняла это, когда увидела встречающих. Их было достаточно много, включая Борту и Хулуну. По крику Кадары люди поняли: кому-то понадобится помощь, – и приготовили все необходимое.
Никто не спрашивал, что случилось с Фалканом. Никого не удивляло, почему он прилетел вместе с Сартаком и Несариной. Возможно, Хулуна приказала не приставать с расспросами. А может, в общей суматохе, пока Фалкана вытаскивали из седла и несли к здешнему целителю, было не до того. Но только не Борте.
За время полета гнев Сартака не улегся. Стоило принцу увидеть эдж, как гнев вспыхнул с новой силой. Он отвел Хулуну в дальний угол зала и принялся забрасывать вопросами про оборотня. Во всяком случае, Несарине так казалось. Слов она не слышала. Видела лишь его позу: руки скрещены на груди, челюсть выпячена. Хулуна стояла в точно такой же позе.
Поняв, что освобождать Кадару от тюков придется ей, Несарина взялась за работу. Борта стояла неподалеку. Вероятно, ждала, что Несарина заговорит первой. Та молчала.
– Если Сартак настолько осмелел, что выговаривает своей эдж, значит все у вас пошло сильно наперекосяк. А раз она позволяет говорить с собой в таком тоне, значит где-то чувствует себя виноватой.
Несарина по-прежнему молчала и лишь кряхтела, снимая особо тяжелый тюк.
Борта обошла вокруг Кадары, внимательно присматриваясь к птице. Пожалуй, даже слишком внимательно.
– У нее когти, клюв и перья на груди густо запачканы черной кровью.
Несарина придвинула снятый тюк к стене.
– А у тебя спина покрыта красной коркой, и это тоже кровь.
Ничего удивительно, если Фалкана все время клонило к ее спине.
– Смотрю, ты и новым оружием обзавелась. Причем фэйским.
Борта подошла ближе с явным намерением взять в руки трофей Несарины. Несарина молча отодвинулась.
– Я хочу знать все, что известно тебе, – заявила внучка Хулуны.
– Я не вправе рассказывать.
Обе посмотрели в сторону Сартака. Принц все еще гневался. Хулуна спокойно стояла, позволяя ему бушевать.
– Интересные дела у нас творятся. Смотри, что получается. – Борта стала загибать пальцы. – Сначала эдж на несколько дней куда-то исчезает. Потом улетаете вы и возвращаетесь с человеком, который не улетал с вами. Непонятным образом, без всякой рукки, он оказался в том же месте, что и вы. Мало того, бедняжка Кадара возвращается, перепачканная этой… черной дрянью.
Борта принюхалась и поморщилась. Рукка щелкнула клювом.
– Обычная грязь, – соврала Несарина.
Борта расхохоталась:
– Если это обычная грязь, тогда я – фэйская принцесса. Вот что, подруга: или я начну расспрашивать всех и каждого, или…
Несарина потащила ее к стене, где лежали тюки:
– Даже если я и расскажу тебе, дальше ты будешь молчать как рыба. И не попытаешься влезть в эти дела.
– Клянусь, – пообещала Борта, прикладывая руку к сердцу.
Несарина вздохнула, глядя на высокий каменный потолок. Кадара предостерегающе смотрела на нее, словно прося не выдавать тайну. Но Несарина рассказала Борте все.
Наверное, ей стоило внять предостережению Кадары. Борта сдержала клятву и не сказала никому. Исключение составлял Сартак. Он только-только высказал Хулуне все, что будоражило его душу. Пройдя несколько шагов, принц уже сам получил нагоняй и толчок в плечо. Сестра-по-очагу возмущалась, почему он ей не сказал, куда отправляется. Но еще сильнее Борту разозлило, что принц не взял ее с собой.
Сообразив, кто разболтал Борте, Сартак прошелся по Несарине сердитым взглядом. Но на нее уже навалилась усталость, и стало все равно. Она пошла к себе, догадываясь, что Сартак не оставит ее в покое. Особенно после выкрика Борты:
– В следующий раз, упрямый осел, я полечу с тобой!
Несарина мечтала поскорее улечься в мягкую постель. Сартак догнал ее у самой двери и схватил за локоть:
– Надо поговорить.
Несарина вырвалась, толкнула дверь, вошла. Принц последовал за нею. Войдя, закрыл дверь, привалился к ней спиной и скрестил руки на груди. Он ждал объяснений.
– Борта угрожала засыпать вопросами всех подряд, если я ей не расскажу.
– Меня не Борта волнует.
– Тогда что? – растерялась Несарина.
– У кого находятся Ключи Вэрда?
Голос его стих, но вопрос остался висеть в воздухе.
– Ключи чего? – Несарина сглотнула.