— Сам.
Она только выгнула бровь, посмотрев на белую кобылу рядом с ним.
— И ты привел другую лошадь?
Она скрестила руки на груди, нахмурившись на то, где он сидел.
— Получилось?
Утреннее солнце осветило его глаза, превратив карие почти в золотые.
— Как ты себя чувствуешь?
— Ответь на мой вопрос, пожалуйста.
— Ответь на мой.
Она уставилась на него. Сердито.
— Я в порядке, сказала она, махнув рукой. — Но ты уже чувствовал…
— Получила ли ты все, что тебе нужно?
На этот раз Ирэн на мгновение взглянула на него.
— Да. — она нахмурилась. — И это не твоя забота…
— Определённо моя.
Он сказал это так спокойно. С таким мужеством.
— Я знаю, что в Адарлане женщины кланяются всему, что говорят мужчины, но здесь, если я говорю, что это не твоё дело, тогда это не твоё дело.
Шаол слегка улыбнулся.
— Итак, мы вернулись к агрессии сегодня.
— Мы не вернулись ни к чему. Я твой целитель, и ты мой пациент, и я спросила тебя о статусе твоего…
— Если ты не отдохнешь, — сказал он, как будто это была самая рациональная вещь в мире, — тогда я не позволю тебе приблизиться ко мне.
Ирэн открыла и закрыла рот.
— И с чего ты так решил?
Медленно, его глаза рассматривали ее. Каждый дюйм.
Её сердце заколотилось от долгого взгляда. Беспощадный взгляд.
— Тебе идёт этот цвет, — сказал он. — Хорошая осанка.
— Я не какая-то призовая лошадь, как ты сказал вчера.
— Два дня назад.
Она прижала руки к бедрам.
— Я в порядке. Теперь, как ты?
Каждое слово было подчеркнуто.
Глаза Шаола плясали.
— Я чувствую себя хорошо, Ирэн. Спасибо, что спросила.
Ирэн. Если бы она не хотела прыгнуть на лошадь и задушить его, она могла бы увидеть, что то, как он сказал ее имя заставило ее сжать пальцы.
Но она прошипела:
— Не ошибись насчет моей доброты из-за глупости. Если у тебя были какие-либо успехи, я об этом узнаю.
— Если это твоя доброта, тогда мне не хотелось бы видеть твою плохую сторону.
Она знала, что он говорил в шутку, но… Ее спина напряглась.
Казалось, он понял это и наклонился в седле.
— Это была шутка, Ирэн. Ты была более, чем щедра… Это была шутка.
Она пожала плечами, направляясь к белой лошади.
Он сказал, возможно, чтобы вернуть нейтральную атмосферу:
— Как другие целители после атаки?
Дрожь прошла по ее позвоночнику, когда она схватила поводья кобылы, но не двинулась вверх. Ирэн предложила помочь с похоронами, но Хафиза отказалась, сказав ей сохранить силы для лорда Вэстфола. Но это не остановило ее от посещения палаты смерти под Торре два дня назад — от того, чтобы увидеть высушенное тело, выложенное на каменной плите в центре горной палаты, истощенное лицо, кости, которые торчали из тонкой кожи. Она помолилась Сильбе, прежде чем уйти, и вчера не проснулась, когда они похоронили ее в катакомбах далеко под башней.
Теперь Ирэн нахмурилась на башню, нависшую над головой, ее присутствие всегда было таким успокаивающим, и все же… С той ночи в библиотеке, несмотря на все усилия Хафизы и Эретии, в залах, в самой башне была тишина. Как будто свет, который заполнил это место, содрогнулся.
— Они борются за то, чтобы сохранить чувство, что все нормально, — наконец сказала Ирэн. — Я думаю, что это противоречит… против того, кто это сделал. Хафиза и Эретия показали пример, сохраняя спокойствие, сосредоточенно улыбаясь, когда могут. Я думаю, что это помогает другим девушкам не окаменеть.
— Если ты хочешь, чтобы я помог с другим уроком, — предложил он, — мои услуги в твоем распоряжении.
Она рассеянно кивнула, проведя большим пальцем по уздечке.
Молчание повисло надолго, наполненное запахом лаванды и горшечных лимонных деревьев. Тогда…
— Ты действительно планировала забежать в мою комнату на рассвете?
Ирэн отвернулась от пациента к белой кобыле.
— Кажется, ты не спишь в такую рань. — она подняла брови. — Хотя, если вы и капитан Фалюк будете…
— Ты можешь прийти на рассвете, если хочешь.
Она кивнула. Хотя она обычно любила поспать.
— Я собиралась проверить пациента до того, как я посещу тебя. Поскольку мы склонны… потерять время. — Он не ответил, и она продолжила. — Я могу встретиться с тобой во дворце через два часа, если ты…
— Я могу пойти с тобой. Я не против.
Она бросила поводья. Изучив его. Его ноги.
— Прежде чем мы отправимся, я хотела бы сделать с тобой некоторые упражнения.
— На лошади?
Ирэн подошла к нему, гравий шуршал под ее туфлями.
— На самом деле это успешная форма лечения для многих, а не только для травм позвоночника. Движения лошади во время езды могут улучшить сенсорную обработку и есть другие преимущества. — Она расстегнула скобу и вытащила ногу из стремя. — Когда я была в степи прошлой зимой, я исцелила молодого воина, который упал с лошади на изнурительной охоте — рана была почти такой же, как у тебя. Его племя разработало скобу для него, прежде чем я добралась туда, так как он был менее склонен оставаться в помещении, чем ты.
Шаол фыркнул, провел рукой по волосам.
Ирэн подняла ногу и начала вращать ее, следя за лошадью, на которой он сидел.
— Привлечение его к упражнениям — терапия — было испытанием. Он ненавидел быть запертым и хотел почувствовать свежий воздух на лице. Поэтому, чтобы получить минутку покоя, я позволяла ему сесть в седло, немного поехать, и тогда мы будем выполнять упражнения, когда он вернется. Только в обмен на последующие более сложные комплексные упражнения в палатке. Но он добился такого прогресса, несмотря на то, что это стало основной частью нашего лечения. — Ирэн осторожно наклонилась и поправила ногу. — Я знаю, ты не можешь чувствовать себя намного выше своих пальцев…
— Ничего.
— Но я хочу, чтобы ты сосредоточился на движениях. Столько, сколько сможешь.
Сосредоточься на своих ногах, пока я это делаю.
Он замолчал, и она не стала смотреть вверх, когда она двигала его ногой, делая те упражнения, какие она могла с лошадью под ним. Веса его ноги было достаточно, чтобы вспотеть, но она держала ее, растягивала и изгибала, поворачивала и катала. И под его сапогами толстая черная кожа изменилась… его пальцы действительно извивались и толкались.
— Хорошо, сказала ему Ирэн. — Держись. Не сдавайся.
Его пальцы снова напряглись.
— Степи — это то, откуда люди кагана изначально родом?
Она сделала еще один полный набор упражнений, следя за тем, чтобы пальцы ног двигались все время, прежде чем она ответила. Откинув ногу назад в скобу и стремя, давая лошади много места, она обошла ее и расстегнула другую ногу, сказав:
— Да. Прекрасная, первозданная земля. Вечно травянистые холмы прерывались только редкими сосновыми лесами и несколькими лысыми горами. — Ирэн проворчала над весом ноги, когда она начала тот же набор упражнений. — Знаешь ли ты, что первый каган завоевал континент только сотнями тысяч человек? И что он сделал это за четыре года? Она смотрела в пробуждающийся город вокруг них, удивляясь. — Я знала об истории своего народа, о Даргане, но когда я пошла в степи, Кашин рассказал мне…
Она замолчала, желая вернуть последние слова.
— Принц поехал с тобой?
Спокойный, случайный вопрос. Она постучала ногой, молча прося его держать пальцы ног согнутыми. Шаол повиновался, смеясь.
— Кашин и Хафиза пошли со мной. Мы были там в течение месяца. — Ирэн согнула ногу вверх и вниз, делая повторяющиеся движения с медленной, обдуманной заботой. Магия помогла исцелить, да, но физический элемент играл важную роль. — Ты двигаешься так, как можешь?
Фырканье.
— Да моя госпожа.
Она спрятала улыбку, растягивая ногу так, как позволяло его бедро и вращала ее маленькими кругами.
— Я предполагаю, что поездка в степи была тогда, когда принц Кашин излил тебе свое сердце.
Ирэн чуть не уронила ногу, но вместо этого взглянула на него, увидев эти яркие карие глаза, полные сухого юмора.
— Это не твое дело.
— Ты действительно любишь говорить это, для кого-то, кто кажется настолько настойчивым, требуя, чтобы я рассказал ей все.
Она закатила глаза и отвернулась, согнув ногу в колене, растягиваясь и расслабляясь.
— Кашин был одним из первых друзей, которых я здесь встретила, — сказала она через долгое время. — Один из моих первых друзей где угодно.
— Ах. — Пауза. — И когда он хотел больше, чем дружба…
Наконец Ирэн опустила ногу Шаола, вернув ее обратно в скобу и вытирая пыль с сапог и с рук. Она положила руки на бедра, когда она посмотрела на него, прищурившись от восходящего света.
— Я не хотела большего. Я сказала ему это. И это все.
Губы Шаола дернулись в улыбке, и наконец Ирэн подошла к ожидающей кобыле и села в седло. Когда она выпрямилась, устроив юбки своего платья, она сказала ему:
— Моя цель — вернуться в Фенхарру, чтобы помочь тем, кому я больше всего нужна. Я не чувствовала ничего такого, чтобы Кашин мог помешать этой мечте.
Понимание наполнило его глаза, и он открыл рот — как будто он мог что-то сказать об этом. Но только кивнул, снова улыбнулся и сказал:
— Я рад, что ты этого не сделала. Она подняла брови, и его улыбка стала шире. — Где бы я был здесь без тебя, без твоих приказов?
Ирэн нахмурилась, подняла поводья и направила лошадь к воротам, когда резко сказала:
— Дай мне знать, если ты начнешь чувствовать какой-либо дискомфорт или покалывание в этом седле — и постарайся, чтобы твои пальцы двигались так часто, ты сможешь.
К его чести, он не возражал. Только сказал с полуулыбкой:
— Веди, Ирэн Тауэрс.
И хотя она сказала себе, что не… маленькая улыбка появилась на губах Ирэн, когда они поехали в пробуждающийся город.
Глава 20
Большая часть горожан спустилась вниз, к докам, для церемонии почтения Тахоме, поэтому улицы были тихими. Шаол предположил, что сегодня будет трудно уснуть, так как люди начнут шуметь и праздновать ночью.