— Хоулун не преувеличивала, — пробормотал Сартак. — Они становятся сильнее.
— Где же мы приземлимся? — спросила Несрин. — Здесь едва ли есть безопасное место. Они могли спрятать птенцов и яйца где угодно.
Она прочесывала горы и долины, ища какие-нибудь признаки движения, мерцание этих гладких черных тел. Но ничего не видела.
— Мы сделаем круг по территории, — сказал Сартак. — Получим представление о местности. Возможно, выясним кое-что относительно их привычек питания.
О боже.
— Держи Кадару высоко. Лети небрежно. Если мы будем выглядеть так, будто что-то ищем, они могут вступить в бой.
Сартак резко свистнул Кадаре, которая сразу взмыла выше, быстрее своего обычного взлета. Как будто была рада подняться и быть немного дальше от окутанной территории внизу.
— Оставайся незаметным, друг, — сказал Несрин Фалкану, ее руки тряслись, когда она погладила свой нагрудный карман. — Если они будут наблюдать за нами снизу, нам лучше держать тебя в секрете, пока они меньше всего этого ожидают.
Маленькие лапки Фалкана постучали в знак понимания, и он снова залез в карман.
Некоторое время они летели над пустыми холмами, Кадара иногда ныряла, как будто в погоне за орлом или соколом. Возможно, в охоте за обедом.
— То скопление вершин, — сказал Сартак через некоторое время, указывая на самую высокую точку Пустоши. Как рога, скоблящие небо, две сестры-пики торчали так близко друг к другу, что, вполне возможно, что они когда-то были одной горой. Между их когтистыми вершинами, заполненными сланцем, был перевал в лабиринте из камня. — Кадара уставилась на них..
— Облети их, но сохраняй дистанцию.
Прежде чем Сартак отдал приказ, Кадара повиновалась.
— Что-то движется в перевале, — вздохнула Несрин, приглядываясь.
Кадара полетела ближе, рядом с вершинами, которые были острыми.
— Кадара, — предупредил Сартак.
Но ракин замахала ее крыльями, безумная. Стремительная.
Прямо тогда, когда предмет в перевале стал виден яснее.
Бегающий по сланцу, подпрыгивающий и взмахивающий мохнатыми крыльями…
Детеныш.
Сартак выругался.
— Быстрее, Кадара. Быстрее, — ракин не нуждалась в поощрении.
Вылупившийся птенец, на этих слишком маленьких крыльях как бы не пытался, не мог оторваться от земли. Они были повреждены соснами, которые разрастались справа от края прохода и были направлены в центр лабиринта скал.
Несрин отстегнула лук и положила стрелу на тетиву, Сартак сделал то же самое позади нее.
— Не издавай звуков, Кадара, — предупредил Сартак, как только ракин открыл клюв. — Ты выдашь нас им.
Но детеныш визжал, его ужас ощущался даже издалека.
Кадара поймала ветер и полетела.
— Давай, — вздохнула Несрин, стрела направлен на лес, на какие-то кошмары, от которых бежал детеныш, несомненно, они преследовали его.
Малыш ракин приблизился к самой широкой части перевала, наталкиваясь на каменную стену перед собой. Как будто он знал, что его ждало дальше.
Пойманный в ловушку.
— Соберись, пройди через проход и вылети обратно, — приказал Сартак ракину, который бросился вправо, так круто, что живот Несрин напрягся, пытаясь удержаться в седле.
Кадара выровнялась, приближаясь шаг за шагом к вылупившемуся птенцу, который теперь скручивался, крича в небо, увидев, как ракин мчится к нему.
— Устойчивей, — приказал Сартак. — Устойчивей, Кадара.
Несрин держала свою стрелу в направлении лабиринта скал впереди, Сартак обернулся, чтобы прикрывать от леса позади. Кадара становилась все ближе и ближе к покрытому сланцем проходу, к сероватому пушистому детенышу, который так неподвижно держался, ожидая спасительных когтей, которые раскрыла Кадара.
Тридцать футов. Двадцать.
Рука Несрин напряглась, чтобы удерживать стрелу натянутой.
Ветер сбил Кадару, ударив ее в бок, мир накренился, мерцал свет.
Как только Кадара выровнялась, когда ее когти широко раскрылись, чтобы схватить птенца, Несрин поняла, чем это было за мерцание. Что показалось в углу наверху.
— Осторожно!
Крик разорвал ее горло, но было слишком поздно.
Когти Кадары обернулись вокруг детеныша, сорвав его прямо с земли, когда она пронеслась через проход между вершин.
Прямо в гигантскую паутину, сотканную между ними.
Глава 42
Детёныш был ловушкой.
Это была последняя мысль в голове Несрин, когда Кадара врезалась в паутину, сплетённую между двумя вершинами. Не для того, чтобы ловить ветер, а ракинов.
Она почувствовала, что Сартак наклонился к ней ближе, привязал её к седлу и крепко сжал, когда Кадара закричала.
Мерцание, паутина и скала; сланцевый пол, серое небо и золотистые перья. Песня ветра, пронзительный крик детёныша и рёв Сартака.
Затем они ударились о камень. Удар отозвался в её зубах, костях. Они перевернулись, тело Кадары изогнулось, а Сартак закрыл детёныша в когтях Кадары собой, чтобы спасти от удара.
Тогда — бум. И отскок. Отскок, который расстегнул кожаные ремни на седле. Всё еще привязанные к нему, и к друг другу тоже, они были на теле Кадары. Клюв расцарапал Несрин руку.
Сартак перевернул их, его тело было сплошной стеной вокруг её, когда Несрин медленно осознавала, где был пол, а где — небо.
Он взревел, когда ударился спиной о сланец, но потянул её на себя, полностью принимая удар.
На мгновение только камни сланца и стук рушившегося камня проходов оставались единственными ощущениями. На мгновение Несрин даже не чувствовала собственного тела…
А потом услышала скрежет крыла о сланец.
Глаза Несрин открылись, и она начала двигаться, прежде чем могла даже подумать о том, что делает.
Резкая боль пронзила её запястье, где была кровь, несколько камней и пыль. Она не чувствовала этого, едва замечала кровь, когда вслепую пошатнулась к ремням седла, расстёгивая и развязывая их. Освободила Кадару от седла, затем посмотрела на небо. Серое небо. Она чувствовала какое-то движение в храме…
Она всхлипнула сквозь зубы, наконец, освободив ноги. Она перевернулась и посмотрела назад.
Сартак был наполовину похоронен в сланце. Руки нет, но вот ноги…
— Не сломаны, — прохрипел он. — Не сломаны.
Это было сказано больше для него, чем для неё. Но Несрин удалось развязать и его ремни. Толстая кожаная куртка спасла ему жизнь, избавила кожу от того, чтобы её оторвали от костей. А он рисковал собой, чтобы спасти её…
Она скривилась от вида сланца, покрывшего его плечи и руки, острый камень, врезавшийся в её пальцы. Кожаный ремешок в конце её косы разорвался, и её волосы падали на её лицо, наполовину перекрывая вид на лес.
— Вставай, — выдохнула она. — Вставай.
Он вздохнул, моргая.
— Вставай, — умоляла она.
Сланец сдвинулся, и низкий больной крик эхом отозвался от скал.
Сартак резко поднялся:
— Кадара.
Несрин удалось стать на колени, она проглядывала местность.
В тридцати футах от них, Кадара была покрыта практически невидимым шёлком. Её крылья крепко прижаты к камням, голова запрокинута…
Сартак встал, покачиваясь, взял нож Астериона.
Несрин удалось подняться, её ноги тряслись, голова кружилась, когда она изучала возможные цели для стрел…
Там. Рядом с неповреждённым проходом.
Она пошла за принцем, пока Сартак побежал к ракину. Он разрезал первую паутинку.
— С тобой всё будет хорошо, — говорил он Кадаре, пачкая кровью её шею, крылья. — Я вытащу тебя…
Несрин опустила лук, прижимая руку к карману. Фалкан…
В ответ почувствовалось маленькое движение.
Жив.
Она не теряла времени, а поспешила к ракину, вытаскивая нож Фэ из ножен, и начала разрезать толстые нити.
Она разрывала и отрезала, пробираясь вниз по крылу, когда Сартак делал то же самое на другом.
Одновременно они достигли лап Кадары.
Увидели, что в когтях никого нет.
Несрин резко подняла голову, осматривая перевал, груды разрушившихся сланцев…
Детёныш куда-то отлетел. Даже когти Кадары взвыли и обмякли от боли.
Маленький ракин лежал на земле около прохода, изо всех сил пытаясь подняться, низкие, печальные звуки отражались от скалы.
— Вверх, Кадара, — приказал Сартак, его голос ломался. — Вставай.
Большие крылья струсили сланцевую пыль, когда ракин попыталась выполнить приказ. Несрин пошатнулась в сторону детёныша, кровь забрызгала его пушистую светлую голову, большие тёмные глаза смотрели с ужасом и мольбой…
Так получилось, что Несрин даже не успела закричать.
Одно сердцебиение, и детёныш открыл клюв, чтобы плакать о помощи.
Затем он закричал, глаза вспыхнули, когда длинная нога показалась из-за столба скалы и врезалась в его позвоночник.
Кость хрустнула и брызнула кровь. И Несрин так резко обернулась, что упала назад. Безмолвный крик был на её губах, когда птенца втягивали в скалу, он вырывался и кричал…
Он замолчал.
Несрин видела ужасные вещи, которые причиняли ей боль и не позволяли спать, но всё же этот детёныш ракина, испуганный и умоляющий…
Теперь он замолчал.
Несрин перебралась на сторону Сартака за Кадарой, который увидел всё это и кричал Кадаре встать.
Могучий ракин пытался, но не мог.
— ЛЕТИ, — взревел Сартак.
Медленно, так медленно, ракин попытался подняться на ноги, клюв поцарапал рыхлый сланец.
Она не смогла. Не могла подхватить ветер. Прямо за ограждённой сетью линией деревьев… извивались тени. Подходили ближе.
Несрин положила меч в ножны и прицелилась луком, когда она навела её на скалу, куда только утащили детёныша. Потом на деревья в сотне ярдов.
— Иди, Кадара, — попросил Сартак. — Вставай!
Птица была едва способна лететь, не говоря уже о том, чтобы нести всадников…
Послышались звуки позади неё. Из лабиринта скал в перевале.
Ловушка. Они оказались в ловушке…
Фалкан пошевелился в кармане, пытаясь вырваться на свободу. Несрин накрыла его предплечьем, надавливая.