— Мне, — сказала Бет. Наступила тишина. — Вы — выдающиеся люди, — продолжала она. — Вас нужно сохранить. Бросьте свои глупые рыцарские замашки и смотрите на вещи реально.
Гровер Фрэзи произнес:
— Слушайте! Слушайте!
— Заткнись, Гровер! — одернул его губернатор. В его голосе звучала ярость.
Сенатор Петерс сказал:
— Ладно, моя дорогая, посмотрим на вещи реально. Мы свое уже пожили. Мутили воду, как могли, и преодолевали обстоятельства, с которыми могли справиться. — Ораторские привычки очень сильны, но сенатор заставил себя не развивать эту мысль дальше. — Дело в том, что эта традиция вытекает не из какого-то допотопного представления о рыцарстве, а из того самого реалистического подхода, на котором вы настаиваете. Будущее человечества — вы, а не мы. Пока мы живы, то решаем его проблемы, но вы заботитесь о том, чтобы кто-то пришел на смену нам.
Губернатор его поддержал:
— Вы в меньшинстве, Бет. — Он нежно улыбнулся. Обвел взглядом комнату. — В первую очередь — все женщины. Вы, Пит, — обратился он к начальнику пожарной охраны города, — проследите за этим. Остальные — помогите ему. И поторопитесь!
Бет ждала, пока они останутся одни.
— Я не поеду, Бент. Без вас — нет.
— Нет, поедете. — Губернатор подошел к внутренней стене комнаты. — Подойдите сюда.
Дождался, пока она, удивленная, медленно подошла, потом взял ее руку и приложил ладонь к стене. Она ее тут же отдернула.
— Что, горячо? — спросил губернатор. — Мы не можем терять время, а я хочу видеть вас в безопасности.
— Я вам уже говорила…
— А я вам еще раз говорю, что поедете. — Он приподнял ее подбородок указательным пальцем и легонько поцеловал. — Я не буду произносить речей. Первый раз в жизни мне не хватает слов, чтобы высказать, что я думаю и чувствую. — Он ласково улыбнулся. — А если это звучит невероятно, так и вся эта история невероятна, но она ведь произошла! — Он обнял Бет за талию. — Пойдемте. Я провожу вас.
Она все еще дрожала.
— Что если лифт не поднимется еще раз? За вами? За всеми остальными?
— Надеемся, что поднимется. Но прежде всего должны оказаться в безопасности вы.
Они вместе подошли к дверям и остановились. В это время в зале кто-то закричал:
— Черт возьми, как вы это представляете?
Раздались новые возбужденные голоса и топот бегущих ног.
— Подождите здесь, — сказал губернатор и выбежал в зал.
Обстановка внезапно резко изменилась. «Словно муравьи на разоренном муравейнике», — подумал губернатор, видя, как все суетливо и бесцельно мечутся взад и вперед.
— Стойте, — закричал губернатор, — стойте!
Суета немного стихла. Все повернулись к губернатору. Стало почти тихо.
— Что все это значит? — спросил губернатор. — Вы ведь все взрослые, сознательные люди. Что вдруг, черт возьми, стряслось, что вы так себя ведете?
Его голос отрезвил всех, как удар бича.
— Там внизу совершилось чудо, — продолжал он, — нам послали лифт. Если…
— В том-то и дело, Бент, — ответил сенатор Петерс, чей пролетарский акцент был заметен больше, чем обычно. — Лифт был да сплыл. Он идет вниз, и остановить его невозможно. И везет только одного пассажира. Угадайте, кого.
В зале стало тихо, и все глаза уставились на губернатора. «Не нужно гадать, — подумал он, — я и так знаю». А вслух сказал:
— Кого, Джейк?
— Пола Норриса, — ответил сенатор, — кого же еще? Судью Пола Норриса.
Губернатор кивнул. Медленно повернулся и вернулся в офис. Возле Бет прошел, как будто ее и не было. Сел за стол, взял трубку и нажал кнопку громкоговорителя.
— Это Армитейдж. Лифт пошел вниз. В нем всего один пассажир. Я хочу, чтобы его задержали.
Браун ответил:
— Да, господин губернатор. — И потом недоверчиво спросил: — Только один пассажир?
— Я же сказал. — Губернатор помолчал. — Хочу, чтобы вы доложили прокурору, что этот человек угнал лифт. Если у прокурора есть мозги в голове, он должен обвинить его в покушении на убийство. — Потом добавил: — Возможно, трудно будет найти свидетелей. Это тоже ему объясните.
Браун ответил:
— Мы немедленно пошлем лифт обратно. Если получится.
Губернатор кивнул.
— Если у вас это получится, — повторил он. — Понимаю. — Он снова помолчал. — Вы сделали огромную работу, все, работу через невозможное. Хочу сказать вам, что мы это знаем, все, кто здесь. — Он задумчиво посмотрел на телефон. — Сколько выдержит телефонная связь, можем только гадать. Я убежден, что здесь должен быть какой-нибудь транзисторный приемник. Они есть повсюду. Мы оставим приемник включенным. — Он поднял глаза.
На пороге стоял мэр.
— Я поищу какой-нибудь транзистор, — сказал он и добавил: — Им удастся отправить лифт наверх еще раз?
— Мистер губернатор! — раздался голос Брауна в репродукторе.
— Да, я у телефона.
— Лифт пришел вниз, губернатор. Человек в нем… Он мертв, мистер губернатор. Страшные ожоги. — Голос Брауна дрожал.
Потом раздался голос Ната Вильсона, усталый, но уверенный.
— В ядре здания, очевидно, ужасно высокая температура. Как от паяльной лампы.
Мимо мэра прошел Бен Колдуэлл.
— А как насчет противогазов, Нат? Асбестовых костюмов? Наполнить кабину чем-то охлаждающим…
— Нет, — ответил Нат. — Это был единственный шанс, и мы его упустили. Кабина уже не поднимется наверх. Она серьезно повреждена и сошла с направляющих — они, видимо, деформировались. Попробуем с другим лифтом, но… — Он не договорил.
Колдуэлл глубоко вздохнул и присвистнул.
— Понимаю.
Снова раздался голос Ната:
— Мы все еще работаем внутри здания. Продвигаемся от одного пострадавшего этажа к другому. Простите, мистер губернатор, если бы, — голос вдруг умолк, — если бы эта чертова Башня не была так высока…
Снова пауза.
— Теперь нам остается, — продолжил Браун, — только та безумная идея Вильсона. — Губернатор ничего не ответил.
— Оставайтесь с нами на связи, — сказал он, отодвинул стул и устало поднялся. — Пора говорить правду. — Он направился к дверям.
— Это необходимо, Бент? — окликнула его Бет.
— Моя милая, — ответил губернатор, — если я и научился чему-то на своем длинном жизненном пути, так тому, что хуже всего ведут себя люди, если оставить их в неизвестности. Лицом к лицу с горькой правдой могут реагировать неприятно, но если мы не скажем совсем ничего, начнут возникать слухи и паника не заставит себя долго ждать.
Губернатор, как и перед этим, встал на стул посреди зала. Подождал, пока стихнут разговоры. Потом начал:
— Лифт спустился в вестибюль. — Он подождал. Раздался тихий сердитый ропот. — Человек, который был в нем, — продолжал губернатор, — умер. В ядре здания, следовательно, невероятная жара.
Он снова сделал паузу. На этот раз все молчали. Он уже овладел вниманием слушателей.
— Нам попытаются послать другой лифт. И, если это удастся, в нем будет защитная одежда и изолирующие противогазы для тех, кто в них поедет. — Он развел руками. — Если им удастся послать другой лифт. Но я в этом совсем не уверен.
Кто-то заколотил снаружи в противопожарные двери в другом конце комнаты. Губернатор замолчал, а начальник пожарной охраны города подбежал к ним, нажал ручку и распахнул двери настежь. В зал ввалились пожарные Денис Ховард и Лу Старр.
У обоих в руках были длинные, тяжелые пожарные багры, загнутые с одного конца и сплющенные с другого. На шеях у них болтались противогазы. На обоих лицах заметна была смертельная усталость. Когда они двинулись к губернатору, махнувшему им рукой, ноги у них тряслись.
— Закройте двери, — сказал губернатор. Потом обратился к обоим пожарным: — Спасибо, что вы пришли.
Лу Старр открыл рот, но тут же плотно сжал губы. Денис Ховард сказал:
— Не за что, господин губернатор. Просто прогулка по нескольким пролетам. — Он театральным жестом взмахнул рукой. — И мы не спрашивали, зачем!
Какой-то мужчина спросил:
— Не могли бы мы спуститься по лестнице? Если да, то лучше бы трогаться.
Стало тихо. Ховард перестал бодриться и вопросительно взглянул на губернатора.
— Скажите им все, — попросил его тот.
Ховард не спешил с ответом.
— Спуститься-то можно, — сказал он наконец, — но вниз не попадете. Ни за что. — Он поднял дрожащую руку. — Видите? Вот здесь у меня были волосы. — Устало провел рукой по лицу. — И брови у меня тоже были. Можете мне поверить. — Потом кивнул. — По лестницам идти можно. Можно даже остаться в живых примерно до сотого этажа — если бежать быстро.
В зале стояла мертвая тишина.
— Я обещал вам обоим выпить, — сказал губернатор. Взглянул на официанта, который стоял неподалеку. — Позаботьтесь о них. Потом проводите их в офис. — Он оглядел всю аудиторию. — Все это выглядит неважно, но не безнадежно. Мы попробуем все возможности. Больше вам ничего сказать не могу.
Тут заговорил Кэрри Уайкофф.
— Я бы только хотел знать, — начал он, — нет, не так. Я хочу знать, как это произошло? Кто несет за это ответственность?
Губернатор неподвижно стоял на стуле, ожидая, когда стихнет одобрительный ропот. Потом произнес в тишине:
— Предлагаю вам, Кэрри, создать комиссию конгресса, которая расследует всю эту историю. С радостью сообщу ей все, что знаю.
Он слез со стула, взял Бет под руку и отправился, не быстро и не медленно, в офис. Там упал на стул.
— Я считал себя человеком очень терпеливым и довольно разумным. И не считаю себя жестоким. — Он поднял глаза на Бет и невесело улыбнулся. — Но сейчас я с наслаждением удавил бы Кэрри Уайкоффа. И надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы иметь возможность плюнуть на могилу Пола Норриса. — Он помолчал. — Если мои чувства неприличны, согласен числиться неприличным.
Бет ответила:
— Если бы Норрис не угнал лифт… — Она не договорила.
— Это правда, — признал губернатор. — Никто не добрался бы до первого этажа живым. И я рад, что все так случилось. Но это ничего не меняет.
— Я вас понимаю, Бент.