– Патти рядом со мной. Она предложила узнать у тебя.
Пауза.
– Ах, так, – было единственным, что сказала Зиб.
Нат перестал скрывать свою ярость:
– Я тебя еще раз спрашиваю, где этот засранец? Если не знаешь, то найди его. И пошли сюда. И галопом. Это тебе ясно?
– Ты со мной никогда так не разговаривал.
– Я был не прав. Вероятно, мне нужно было регулярно драть твою породистую задницу. Найди его и пришли сюда. Тебе ясно?
– Я постараюсь.
– Этого мало. Найди его. И пошли сюда. И точка. – Он повесил трубку и замер, уставившись в пол.
Гиддингс с Брауном переглянулись, но ничего не сказали.
Переносная рация в руках одного из пожарных вдруг ожила:
– Командир там?
Командир взял микрофон:
– Слушаю.
– Говорит Уолтерс. Первоначальный пожар возник на четвертом этаже. С ним почти справились.
– Отлично, – ответил Джеймсон. – Отлично. – Он улыбнулся.
– Ну, не так уж и отлично, – продолжал Уолтерс. – Здесь еще множество возгораний. Еще больше над нами и под нами. – Он закашлялся, судорожно давясь и глотая воздух. – Очевидно, это от проводки. Что бы там не произошло в подвале, но здорово досталось всему зданию.
Воцарилась тишина. Нат оперся о стену. Взглянул на Гиддингса.
– Ну, вот мы и знаем, – медленно произнес он. – С этого момента строить догадки больше ни к чему.
Гиддингс кивнул – это был странный, усталый и потерянный жест.
– Остается только молиться, – произнес он.
1316.39 — 16.43
В конторе за банкетным залом шеф пожарной охраны продолжал сжимать в руке телефонную трубку, слушал молча, потом кивнул и сказал:
– Оставайтесь на связи.
Положив трубку, он обвел взглядом помещение.
– Они посылают людей вверх по лестницам. – По его голосу невозможно было понять, как он относится к происходящему.
Губернатор спросил:
– Сколько у них уйдет времени на то, чтобы взобраться на сто двадцать пятый этаж?
Ему никто не ответил. Губернатор кивнул:
– Ладно, тогда придется попытаться самим:
Он замолчал и задумался:
– Бен, возьмите трех-четырех официантов. Среди них я видел здоровенных ребят. И займитесь как следует дверьми.
Потом он взглянул на шефа пожарной охраны:
– Если нам удастся открыть хотя бы одни двери, то все будет о’кей? Лестницы будут безопасны по всей длине?
Шеф пожарной охраны заколебался.
Вмешался мэр:
– Да говорите же. Отвечайте!
– Путь вниз должен быть свободен, – сказал тот.
Голос его предательски подрагивал.
– Говорите открыто, – потребовал мэр. – Что вы топчетесь на месте?
Бет Ширли молча смотрела и слушала. «Фигура губернатора все больше выходит на первый план, заслоняя остальных, – говорила она себе. – Ну, не совсем. Сенатор Петерс со своими иногда грубыми, иногда умными и интеллигентными манерами тоже выигрывает при более близком рассмотрении».
Это звучит банально, что в критической ситуации резче проявляются и лучшие, и худшие черты человека, но она никогда не представляла, насколько наглядно это выглядит в жизни.
Шеф пожарной охраны, который все еще колебался, оглянулся на Бет.
– Здесь дама, – сказал он.
Рука губернатора крепче сжала ее локоть:
— Этой даме так же, как и всем остальным, хотелось бы знать правду: в каком дерьме мы оказались. Хоть вы и жметесь, но я понял так: лестницы – не настолько надежный путь к спасению, как мы предполагали. Почему?
– Мои люди на лестницах – у них есть рации – пере дают, что там полно дыма.
В комнате стало тихо.
Что это значит? – спросил губернатор, повернувшись к Бену Колдуэллу.
– Не могу сказать, пока не узнаю подробностей, – ответил Колдуэлл и взглянул на шефа пожарной охраны. – Что вы еще скрываете?
Тот глубоко вздохнул:
– Первый пожар локализован. Сам по себе он не опасен. Но то, что случилось внизу, на силовой подстанции, погубило двоих и, видимо, вызвало пожары, – он развел руками, – по всему зданию.
Гровер Фрэзи возмущенно затряс головой:
– В современном огнестойком здании? Это смешно. Как бы это могло произойти? Вы что-то не так поняли.
Он взглянул на Колдуэлла:
– Ведь я прав, Бен? Скажите ему.
Колдуэлл ответил:
– Оно не огнестойкое. Негорючее – это да. Но не кипятитесь, Гровер, пока мы не будем знать все точно.
Он повернулся к шефу пожарной охраны:
– Позвоните еще раз. Я хотел бы поговорить с Натом Вильсоном.
Фрэзи сказал: – Ну вот же оно. Вот вам доказательство. Телефон же работает, значит, ток есть. Вы что, не понимаете? – Он обратился к остальным.
Колдуэлл устало ответил:
– У телефона свой источник электроэнергии. Он тут совершенно ни при чем, – и взял трубку. – Нат? – спросил он и нажал кнопку телефонного усилителя.
– Да, мистер Колдуэлл, – Голос Ната глуховато разносился по комнате. – Вы, видимо, хотите знать подробности. С пожаром на четвертом этаже уже справились. Что произошло внизу, в подвалах, пока неясно, слишком мало там уцелело, чтобы разобраться, но что бы там не произошло, каким-то загадочным образом это закоротило цепи высокого напряжения, и мы, то есть Джо Льюис, Гиддингс и я, думаем, что в результате произошел пробой на внутренние сети здания, перегрев проводов и воспламенение изоляции.
– А могло бьг это объяснить дым на лестницах? – спокойно спросил Колдуэлл.
– По нашему мнению, могло. Пожарные сообщают с лестниц, что в некоторых местах невозможно коснуться стен, так они раскалены. Как обстоят дела за противопожарными дверьми, мы можем только догадаться.
Нат помолчал:
– Но в общем-то, это уже не догадки. Это, к несчастью, печальная действительность. Если придет Саймон, то, возможно, мы узнаем больше.
Колдуэлл задумался.
– Саймон, – повторил он и снова замолчал, потом добавил: – Джо Льюис тоже думает, что мог произойти пробой?
– Да..
Из этого краткого ответа были ясны все возможные последствия.
– Но, по-вашему, Саймон... – Колдуэлл запнулся. – Берт Макгроу...
– Берт сейчас в больнице с инфарктом, – ответил Нат, и, осененный внезапной догадкой, добавил: – Это, возможно, тоже на совести Саймона.
Колдуэлл не торопился с ответом.
– Вопрос в том, – наконец сказал он, – стоит ли нам пытаться выломать противопожарные двери или нет. Если...
– Через вентиляцию к вам сильно идет дым?
– Не очень.
– В таком случае, – сказал Нат, – оставьте двери в покое.
Он произнес это уверенным тоном человека, отдающего приказ.
«Еще один, принимающий командование в критический момент», – подумала Бет, хотя никогда в жизни не видела этого человека. Она взглянула на губернатора и заметила, как тот понимающе кивнул.
Бен Колдуэлл замер в нерешительности.
Голос Ната продолжал:
– Мы знаем, что на лестницах полно дыма. Ему ничто не мешает подняться и до вашего этажа. Если у вас в зале дыма пока немного, то пусть все остается как есть. Оставьте двери в покое.
– Пожалуй, вы правы, – ответил Колдуэлл.
– Гиддингс считает, – продолжал Нат, – что двери могут быть завалены радио – и телевизионным оборудованием, предназначенным для шпиля. Говорит, что это не впервые, да и я уже замечал подобное. Если это так, то могут быть завалены и лестницы.
Колдуэлл ехидно ухмыльнулся.
– Обстоятельства, которые в проекте обычно не учитываются, Нат. – Он помолчал. – Прокол за проколом. – Он покачал головой.
– Мы связались с армией, – сказал Нат. – Через несколько минут здесь будут вертолеты.
Колдуэлл пожал плечами:
– Это ваша идея, Нат?
– Их вызвал Браун, заместитель начальника пожарной охраны. Со мной они и разговаривать бы не стали. – Он помолчал. – Если честно, вряд ли они помогут, но я подумал, пусть хотя бы попробуют.
Колдуэлл снова улыбнулся:
– А вы думайте дальше, Нат.
– Было бы неплохо не занимать эту линию.
Колдуэлл кивнул.
– Вы правы. Тогда пока все. – Он снова обернулся к присутствующим: – Есть какие-нибудь предложения? Или вопросы?
– Только один, – ответил губернатор. – Как до этого вообще дошло?
Для некоторых это с самого начала была одна из тех работ, которые могут присниться только в страшном сне, когда человек вздрагивает и просыпается весь в поту. Подавлял уже сам гигантизм Башни, но, кроме того, случалось и много странностей. Обретая свое лицо, здание как будто обзаводилось и характером, причем зловредным.
Однажды, холодным осенним днем, на всем огромном пустыре, где предстояло разбить площадь, поднялся такой ветер, что подхватил лист железа и понес его над землей, как камень, пущенный «блинчиком». Рабочий по фамилии Бауэрс видел, как он летит, попытался увернуться, но было уже поздно и ему листом едва не отрубило голову.
Однажды ни с того ни с сего лопнула передняя шина полуразгруженного грузовика, стоявшего неподвижно, и рванула так, что из кузова высыпались все трубы и завалили трех рабочих, получивших множество переломов.
Однажды, опять в холодный зимний день, в подвале возник пожар, который так быстро охватил лежавшие там доски, что двое рабочих, спасаясь, застряли в каком-то тоннеле. Их выручили, но в последний момент.
Когда Пат Яновский на шестьдесят пятом этаже шагнул мимо лесов, Поль Саймон стоял перед зданием и беседовал с одним из поставщиков. Крики Яновского, усиливаясь по принципу Допплера, внезапно закончились жутким звуком удара, о котором Поль, находившийся меньше чем в трех метрах, не забудет до самой смерти. Он попытался не смотреть в ту сторону, но не утерпел и его тут же вырвало на собственные брюки.
Не было ли это началом конца?
– Такое случается, – говорил в тот вечер Берт Макгроу в маленьком домике в Куинсе, куда Поль и Патти пришли на ужин. – Мне это не нравится так же, как и тебе, но такое бывает.
– Мне просто кажется, – заметил Поль, – что происходит слишком много непонятного. Десять дней я ждал трансформаторы. Сегодня мы их нашли. Знаешь где? За четыре с половиной тысячи километров отсюда, в Лос-Анджелесе, и не спрашивай меня, как они туда попали. Этого никто не может объяснить. Рабочие были в простое, потому что им день за днем обещали, что трансформаторы вот-вот прибудут. Убытки стремительно росли. Потом мы заказываем кабели. Получаем не те. Начинаем проверять установленный лифт и то не запускается мотор, то не открываются двери, потому что их нев