Тиамак увидел маленькое, не больше листа осины, круглое зеркало. Рамка представляла собой узкое кольцо из украшенной мелкой резьбой, как ему показалось, блестящей кости. Тиамак взял его и аккуратно положил на свою ладонь. Оно оказалось довольно тяжелым для своего размера и неожиданно теплым.
Диковинное покалывание наполнило его пальцы, он повернул зеркальце и увидел в нем свое отражение, а когда изменил угол, его черты уступили место бурлившему мраку. Он поднес зеркало ближе к лицу и почувствовал, что покалывание стало сильнее.
Что-то ударило его по руке, и зеркало упало на влажную землю.
– Оставь. – Адиту убрала руку и без сил откинулась назад, прикрыв глаза длинными пальцами. – Не трогай его, Тиамак, – ее голос был тонким и напряженным.
– Вы очнулись! – Он посмотрел на зеркало, лежавшее на земле, и у него не возникло ни малейшего желания ослушаться Адиту.
– Да, очнулась. Тебя прислали, чтобы ты меня лечил?
– По крайней мере, понаблюдал. – Тиамак придвинулся немного ближе. – Вы в порядке? Я могу вам что-то принести?
– Воды. Хорошо бы немного снега.
Тиамак вылез из-под тяжелого брезента, набрал в обе руки две пригоршни снега и отнес Адиту.
– У меня нет ни чашки, ни миски.
– Не важно. – Адиту с трудом села, и Тиамак пересыпал снег в ее сложенные лодочкой ладони. Она положила часть в рот, остальным протерла лицо. – Где зеркало?
Тиамак махнул рукой, Адиту наклонилась и подняла зеркало с травы, а еще через мгновение ее рука снова была пустой, но Тиамак не заметил, куда она его убрала.
– Вам известно, что с вами произошло? – спросил он.
– Да и нет. – Адиту прижала руки к лицу. – Ты знаешь что-нибудь про Свидетелей?
– Немного.
– Дорога Снов, место, куда мы, зида’я, попадаем, когда используем Свидетелей, вроде зеркала, которое ты держал в руках несколько мгновений, почти полностью для нас закрыта с тех пор, как в Ясире убита Амерасу, Рожденная на корабле. Из-за этого мне ни разу не удалось связаться с Джирики или матерью Ликимейей, и вообще ни с кем из нашего народа. Но я много думала о вещах, о которых вы со Стрэнгъярдом меня спрашивали, – хотя, как я уже говорила, у меня нет для вас ответов. Но я согласна с тем, что ваши вопросы могут оказаться очень важными. Я надеялась, что, поскольку мы сейчас находимся ближе к моим родичам, я смогу каким-то образом дать им знать, что мне необходимы их знания.
– И потерпели поражение?
– Все гораздо хуже, возможно, я совершила глупость, недооценив то, как изменилась Дорога Снов.
Тиамак, Хранитель Манускрипта, жадный до знаний, собрался устроиться поудобнее, чтобы выслушать ее историю, но вспомнил о своих обязанностях:
– Я могу вам принести что-то еще, леди Адиту?
Она чему-то улыбнулась, но не стала ничего объяснять:
– Нет, со мной все в порядке.
– Тогда, пожалуйста, расскажите про Дорогу Снов.
– Я расскажу то, что смогу, – но я не просто так ответила «да» и «нет», когда ты спросил, знаю ли я, что произошло. Дело в том, что я не до конца уверена. Дорога Снов оказалась гораздо более беспорядочной, чем когда бы то ни было, но этого я ожидала. Однако даже не предполагала, что меня там будет поджидать нечто совершенно ужасное.
Тиамаку стало не по себе:
– В каком смысле «нечто»? Демон? Или кто-то из наших… врагов?
– Нет, не так. – Адиту прищурилась, пытаясь сосредоточиться. – Полагаю, это было… сооружение. Кто-то… построил там нечто невероятно могущественное и очень странное. Я не могу подобрать другого слова. В определенном смысле такое же огромное и зловещее, как замок, который Джошуа собирается атаковать здесь, в реальном мире.
– Замок? – озадаченно переспросил Тиамак.
– Все не так просто и не похоже на что-либо тебе известное и понятное. Я думаю, это творение Искусства – разумное сооружение, не имеющее ничего общего с порождениями теней, которые неожиданно появляются на Других Дорогах. Оно состояло из дымного вихря, огненных искр и черной энергии – чрезвычайно могущественное явление, и я уверена, что на его создание ушло немало времени. Я еще никогда не видела и не слышала ни о чем подобном. Оно схватило меня, точно листок, оказавшийся внутри смерча, и мне с огромным трудом удалось вырваться. – Она прижала пальцы к вискам. – Полагаю, мне просто повезло.
– А оно представляет опасность для нас? И если да, возможно, вы знаете, что могло бы помочь нам разобраться в его загадке? – Вранн вспомнил свои размышления о том, что он оказался на незнакомой территории: об этой он не знал совсем ничего.
– Мне трудно поверить, что такое необычное явление не имеет отношения к Инелуки и другим событиям последних дней. – Адиту замолчала, погрузившись в размышления. – Мне в голову пришла одна мысль, которая может иметь значение, хотя даже мне самой она не слишком понятна. Когда она впервые у меня появилась, я услышала или почувствовала слово «Сами’асу». На языке Садорожденных оно означает «Пятый дом».
– Пятый дом? – озадаченно повторил за ней Тиамак.
– Да. – Адиту снова легла. – Я тоже не понимаю, что это значит. Но именно его я услышала, когда впервые увидела то могущественное сооружение.
– Я спрошу у Стрэнгъярда, – пообещал Тиамак. – И, думаю, нам следует рассказать Джошуа. В любом случае он будет рад узнать, что с вами все хорошо.
– Я устала. Пожалуй, я тут полежу немного и подумаю. – Адиту сделала незнакомый Тиамаку жест. – Спасибо тебе, Тиамак.
– Я же ничего не сделал.
– Ты сделал то, что мог. – Адиту закрыла глаза и откинулась назад. – Старейшины могут это понять, но я – нет. Я боюсь. И многое отдала бы, чтобы иметь возможность поговорить со своими родными.
Тиамак встал и направился назад на заснеженный берег Кинслага.
Телега остановилась, и деревянные колеса смолкли. Граф Над-Муллаха не сомневался, что ему до ужаса надоест их скрип к тому моменту, когда они доберутся до конца путешествия.
– Здесь мы попрощаемся, – крикнул он Изорну.
Он оставил свою лошадь одному из солдат и подошел по снегу к молодому риммеру, который соскочил на землю и обнял его.
– Прощай. – Изгримнур посмотрел на телегу и закутанное в саван тело Мегвин. – У меня нет слов, чтобы передать, как мне жаль, что так случилось. Она заслужила лучшего. И ты тоже, Эолейр.
Граф пожал ему руку.
– По моему опыту, – сказал он с горечью, – богам наплевать на то, что заслуживают их подданные, – по крайней мере, божественные награды представляются мне слишком изощренными для понимания. – Он на мгновение закрыл глаза. – Но давай покончим с этим. Она умерла, и вся скорбь мира, а также возмущение Небесами ее не вернут. Я похороню Мегвин рядом с теми, кого она любила, а затем помогу Инавен и моему народу сделать все возможное, чтобы восстановить нашу страну.
– А потом?
Эолейр покачал головой:
– Думаю, это зависит от того, смогут ли ситхи остановить Элиаса и его союзника. Надеюсь, ты не подумаешь, что я желаю вам потерпеть поражение, если я скажу, что мы подготовим пещеры Грианспога на случай, если они нам снова потребуются.
– С твоей стороны было бы глупо этого не сделать, – грустно улыбнувшись, ответил Изорн.
– А ты отправишься с ними? Твой народ также нуждается в помощи теперь, когда Скали убрался восвояси.
– Я знаю. Но я должен найти своих родных и Джошуа. Мои раны зажили достаточно, и я уже могу ехать верхом, так что я отправлюсь вместе с ситхи. Единственный смертный. Дорога в Эрчестер будет одинокой.
Эолейр улыбнулся.
– Судя по тому, как скачут на своих конях Джирики и его народ, я не думаю, что вам предстоит долго находиться в пути. – Он посмотрел на свою потрепанную армию. Эолейр знал, что они предпочтут Фростмарш с его пронизывающим холодом и метелями еще одному путешествию с бессмертными. – Но, если дела пойдут так, что потребуются солдаты Эрнистира, сообщи мне в Эрнисдарк, и я найду способ прийти на помощь.
– Я знаю.
– Удачи тебе, Изорн.
Эолейр повернулся и зашагал к своей лошади. Когда он вскочил в седло, Ликимейя и Джирики, которые отъехали назад во время его разговора с Изорном, снова к нему приблизились.
– Эрнистирийцы. – Глаза Ликимейи сияли под черным шлемом. – Вы должны знать, что мы испытываем к вам огромное уважение. Еще ни разу со времен принца Синнаха наши народы не сражались бок о бок. Ваши погибшие воины лежат рядом с нашими. Как здесь, так и у вас на родине. Мы вам благодарны.
Эолейру очень хотелось спросить, какую пользу принесла смерть восьмидесяти эрнистирийцев, но он понимал, что сейчас не самое подходящее время для споров. Его люди стояли молча. Они нервничали и больше всего на свете хотели отправиться в путь.
– Вы избавили Эрнистир от огромного зла, – ответил он, – как и следовало, выполняя свой долг. Мы также вас благодарим и чтим ваш народ.
– Мы желаем вам обрести мир в конце вашего путешествия, граф Эолейр, – сказал Джирики. Длинный меч Индрейю висел у него на боку, он также был в доспехах и походил на диковинного бога войны не меньше, чем его мать. – А когда вы его найдете, пусть он длится как можно дольше.
– Да хранят вас Небеса.
Эолейр сел поудобнее в седле и помахал рукой, чтобы телега продолжила свой путь. Колеса начали поворачиваться, и сильный ветер налетел на саван Мегвин.
По мне, так пусть боги с этого мгновения оставят меня в покое. Они сломали мой народ и мою жизнь. Пора им обратить внимание на кого-то другого, чтобы мы могли начать отстраивать нашу страну заново.
Эолейр оглянулся и увидел, что риммер и ситхи неподвижно стоят на фоне встававшего солнца, и поднял руку в прощальном жесте, Изорн помахал ему в ответ.
Эолейр посмотрел на запад через засыпанную снегом дорогу.
– Вперед, мои соотечественники, – крикнул он своему потрепанному в боях отряду. – Мы возвращаемся домой.
52. Песнь Красной Звезды
– Вот, выпей. – Тролль протянул мех с водой. – Я Бинабик из Минтахока. Укекук был моим наставником. А ты Падрейк. Он часто про тебя говорил.