– Я не понимаю, Камарис, – сказал принц, стараясь перекричать вой ветра. – Для чего пришло время?
– Смотрите! – Старый рыцарь выбросил вперед руку, указывая в сумрачное, грозовое небо. – Разве вы не видите?
Изгримнур, как и Джошуа, поднял глаза вверх. Там тлело красное пятно.
– Звезда Завоевателя? – спросил герцог.
– Они ее чувствуют. Время пришло. – Камарис сделал еще один шаг назад, раскачиваясь из стороны в сторону, словно в любой момент был готов помчаться вниз по склону. – Господь придаст мне силы, я больше не могу сопротивляться.
Джошуа перехватил взгляд герцога, безмолвно умоляя его о помощи. Изгримнур шагнул вперед, и они вместе с принцем схватили Камариса за руки.
– Давайте уйдем в тепло, – попросил Джошуа.
Сэр Камарис высвободился – его сила неизменно поражала Изгримнура, – и рука легла на оправленную в серебро рукоять Шипа.
– Камарис! – Изгримнур был потрясен. – Ты готов обнажить меч против нас? Против своих друзей?!
Некоторое время старый рыцарь на него смотрел, но его взгляд оставался каким-то рассеянным. Затем герцог увидел, что Камарис слегка расслабился.
– Да поможет мне Господь, это меч. Он поет для меня. Он знает, куда хочет идти. Внутрь. – И он устало показал в сторону темной громады Хейхолта.
– И мы отведем вас туда – как и меч. – Джошуа сохранял спокойствие. – Осталось лишь разрушить стены.
– Есть другие способы, – возразил Камарис, но дикая энергия, кипевшая в нем, начала затухать.
Он позволил увести себя в палатку принца.
Камарис залпом выпил чашу вина, которую налил ему Джошуа, а потом вторую. И это встревожило Изгримнура почти так же сильно, как странные вещи, которые говорил старый рыцарь: Камарис всегда славился склонностью к воздержанию. Но теперь старый рыцарь был готов на все, что могло принести ему хоть какое-то облегчение от страданий, которые вызывал Шип.
Камарис отказался отвечать на дальнейшие осторожные, но неуклюжие, как показалось Изгримнуру, вопросы принца. После той памятной ночи на корабле Изгримнур заметил, что отношение Джошуа к старому рыцарю изменилось, словно он испытывал невероятное смущение в его присутствии. Изгримнур уже не в первый раз задумался о том, какие страшные вещи поведал принцу Камарис.
Через некоторое время принц сдался и вернулся к вопросам, которые они обсуждали с Изгримнуром до появления Камариса.
– Теперь мы знаем, что за стенами замка находится армия, Изгримнур, – и довольно значительная, в том числе эркингарды и наемники. – Джошуа нахмурился. – Мой брат оказался чрезвычайно терпеливым, чего я от него не ожидал. Он никак не отреагировал на нашу высадку.
– Терпение… или Элиас заготовил для нас какую-то ловушку. – Герцог дернул себя за бороду. – На самом деле, Джошуа, мы даже не знаем, жив ли твой брат. Эрчестер практически опустел, а те немногие люди, которых нам удалось найти, ничего не знают – быть может, сам Фингил восстал из могилы и теперь сидит на Троне из костей дракона.
– Все может быть. – В голосе принца слышалось сомнение. – Но меня преследует ощущение, что я почувствовал бы, если бы Элиас умер. В любом случае, даже если Прайрат им управляет или сам сидит на троне, против нас Король Бурь и злая Звезда Завоевателя, как утверждают члены Ордена Манускрипта.
Изгримнур кивнул:
– Да, не вызывает сомнений, кто-то там есть. Он знает о наших планах. И нашел меч твоего отца.
Джошуа помрачнел:
– Это был страшный удар. И все же, когда я увидел, что Свертклиф никто не охраняет, у меня почти не осталось надежды, что мы его там найдем.
– Мы всегда знали, что нам потребуется войти в Хейхолт, чтобы добыть легендарный меч Скорбь. – Изгримнур снова потянул себя за бороду и с отвращением фыркнул. Война трудна и без магических осложнений. – Полагаю, мы можем отправиться на поиски сразу двух мечей.
– Если они находятся в замке, – заметил Джошуа. – Дыра в склепе моего отца сделана в спешке – Прайрат или мой брат действовали бы иначе и постарались скрыть это от меня.
– Но кто еще мог сделать дыру?
– Мы до сих пор не знаем, что случилось с моей племянницей, Саймоном и троллем.
– Я сомневаюсь, что Мириамель и молодой Саймон взяли бы меч и просто сбежали. Где они? Они прекрасно знают, как важен для нас Сияющий Коготь.
Камарис неожиданно вскрикнул, что заставило герцога вздрогнуть.
– Все мечи! Господи, Коготь, я чувствую все три! Они поют друг другу – и для меня! – Камарис вздохнул. – О, Джошуа, как бы я хотел заставить их замолчать!
Принц повернулся к нему:
– Вы действительно чувствуете Сияющий Коготь?
Старый рыцарь кивнул:
– Голос. Я не могу объяснить, но я его слышу – как и Шип.
– А вы знаете, где он?
Камарис покачал головой:
– Нет. Это… то, что меня зовет, не в каком-то месте. Они хотят сойтись внутри стен Хейхолта. На то есть причина. И времени осталось совсем мало.
Джошуа поморщился.
– Получается, что Бинабик и остальные были правы. Время уходит: если мечи могут принести нам какую-то пользу, мы должны поскорее их найти и выяснить, как они нам помогут.
Безумие, – подумал Изгримнур. – Нашей жизнью, нашей землей управляет безумие древних легенд. Что подумал бы Престер Джон, который приложил столько сил для изгнания волшебного народа и теней из своего королевства?
– Мы не можем перелететь через стены, Джошуа, – заметил Изгримнур. – Мы одержали победу в Наббане и так быстро приплыли на север, что люди будут очень долго об этом вспоминать. Но мы не можем превратить армию в стаю скворцов, чтобы она промчалась над стенами Хейхолта.
– Есть другие пути… – прошептал Камарис.
Джошуа бросил на него внимательный взгляд, но прежде, чем ему удалось выяснить, что стояло за словами Камариса – безумие мечей или нечто полезное, у входа в палатку появился Слудиг, в кольчуге и шлеме, а вместе с ним внутрь влетели снежинки и ворвался холодный ветер.
– Прошу прощения, принц Джошуа. – Слудиг кивнул Изгримнуру. – Милорд.
– Что случилось? – спросил принц.
– Мы объезжали окраины Свертклифа, как вы приказали. Занимались поисками.
– И что вам удалось найти? – Джошуа встал, его лицо оставалось невозмутимым.
– Мы ничего не нашли. Но кое-что слышали. – Очевидно Слудиг едва стоял на ногах, словно ему пришлось скакать быстро и долго. – До нас долетели звуки рогов. С севера.
– С севера? И насколько они далеко? – спросил принц.
– Трудно сказать, принц Джошуа. – Слудиг развел руки в стороны, словно пытался отыскать нужные слова на ощупь. – И я никогда прежде не слышал таких рогов. Но звуки были очень слабыми.
– Благодарю тебя, Слудиг. В Свертклифе выставлены часовые?
– С ближней стороны, ваше высочество, их не видно из замка.
– Не имеет значения, увидят их или нет, – сказал принц. – Меня больше беспокоит возможное нападение с севера. Если ты и твои люди устали, попроси Хотвига, пусть он возьмет тритингов и проедет вдоль опушки леса Альдхорт, с дальней стороны. И передай им, чтобы они сразу возвращались, как только кого-то заметят.
– Я так и сделаю, принц Джошуа. – Слудиг вышел из палатки.
Джошуа повернулся к Изгримнуру:
– Что ты думаешь? Неужели Король Бурь намерен повторить то, что он сделал в Наглимунде?
– Может быть. Но там мы находились за стенами замка. А тут открытые пространства, только Кинслаг за спиной.
– Да, но здесь у нас несколько тысяч солдат. А вокруг нет невинных людей, за которых нам следует беспокоиться. Если главный союзник моего брата думает, будто ему удастся победить нас так же легко, как в прошлый раз, его ждет разочарование.
Изгримнур посмотрел на принца, у которого яростно горели глаза, потом перевел взгляд на Камариса, старый рыцарь поддерживал голову двумя руками и смотрел вниз.
Прав ли Джошуа? Или мы последний оплот империи Джона, который ждет решительного удара, чтобы окончательно развалиться на куски?
– Я полагаю, нам следует поговорить с нашими капитанами. – Герцог встал и поднес руки к жаровне, пытаясь согреться. – Будет лучше, если мы предупредим их сами, чем до них дойдут невнятные слухи. – Он презрительно фыркнул. – Похоже, поспать сегодня не придется.
Мириамель смотрела на Кадраха. Она множество раз слышала, как он лгал, но сейчас у нее возникла жуткая уверенность, что он говорил правду.
Во всяком случае, ту правду, которую он видит, – попыталась она успокоить себя.
Она взглянула на Бинабика, который сосредоточенно щурился, а потом снова посмотрела на Кадраха:
– Обречены? Ты хочешь сказать, что нам грозит и другая опасность, кроме норнов?
Монах не стал отводить глаза в сторону.
– Да, мы обречены, и у нас нет ни малейшей надежды. Во многом в этом виноват я, – сказал Кадрах.
– Что ты имеешь в виду? – потребовал ответа Бинабик.
Дварр Йис-фидри, казалось, не хотел иметь ничего общего с непонятным и пугавшим его разговором; он нервничал, его пальцы сгибались и разгибались.
– Я хочу сказать, тролль, что беготня по туннелям не имеет никакого значения. Сумеем ли мы спастись от Белых лис и выбраться наружу, а принцу Джошуа удастся пробить стены, и станет ли Господь метать молнии с небес, чтобы испепелить Элиаса… все не важно.
Мириамель почувствовала, как внутри у нее все сжалось, когда она услышала уверенность в его голосе.
– Расскажи нам, – попросила она.
Монах побледнел.
– Милосердие Эйдона! Все, что вы думали обо мне, оказалось правдой, Мириамель. Все. – По его щеке сбежала слеза. – Да поможет мне Бог, хотя у Него нет на то ни малейших оснований – я совершал ужасные поступки…
– Проклятье, Кадрах, объясни, наконец!
Как если бы последние слова монаха переполнили чашу терпения Йис-фидри, дварр встал и быстро отошел, чтобы присоединиться к своим шептавшимся соплеменникам в дальней части пещеры.
Кадрах вытер глаза и нос грязным рукавом.
– Я уже говорил, как меня поймал Прайрат, – сказал он Мириамель.